Макс выпрыгнул из подполья, как чёртик из табакерки. Я вжала голову в плечи: «Что сейчас будет…». И точно! Ангалин был в бешенстве!
― Ты где ходила целый день?! Вес-с-сь рынок с-с-скупила?! Или другим немного ос-с-ставила?! Я тут один сидел!
Я спокойно подошла к сумке, достала все деньги, что у меня были там, потом развязала мешок и выложила остальное. Сгребла всё это в кучу и сунула Максу под нос:
― Считать умеешь?― потом положила звенящую кучку на кресло и принялась за еду. Мой ангалинчик быстро сдулся.
― Ты ч-ч-что? С-с-совсем ничего не купила?
― Ничего, поели только с Гуном, да пива выпили.
― Прос-с-сти…― хвост обвился вокруг ноги, а гибкие пальцы сжали щиколотку,― я скучал…
― Макс, я прекрасно понимаю твоё трепетное отношение к золоту, учитывая то, что я уже знаю…
― Не с-совсем понимаеш-ш-шь…
― Пусть не совсем… От тебя зависит, насколько я буду понимать, но это не даёт тебе права, вести себя так по отношению ко мне. И это кольцо, по сути…― и я помахала перед серой мордой,― ничего не значит. Хотя, скажу правду, у меня к тебе какое-то очень странное отношение, с того самого момента, как я увидела тебя первый раз. Сама еще не могу толком разобраться в этих чувствах… Ты ящер, а у меня ощущение, будто ты… человек. И как в сказке, когда-нибудь скинешь эту кожу и станешь прекрасным принцем. Никак не могу выбросить эту ассоциацию из головы. Бред, конечно, но…
Макс, ужом, обвился вокруг меня и уткнул морду в шрам на ключице. «Как у него так получается?» Потом глубоко вдохнул, и по шкуре побежали золотые искры. Завораживающее зрелище…
― Целый день хотел это с-с-сделать…― и он нежно лизнул меня в шею.― У меня тож-ж-же очень с-с-странное отнош-ш-шение к тебе, Кари… И я тож-ж-е ничего не понимаю… Открою тебе с-с-секрет…
― Опять священная тайна ангалинов?
― Нет, никакая не с-с-вящ-щ-щенная тайна. Это мой с-с-секрет, личный…
― Тогда другое дело, очень интересно…
Он продолжал говорить мне почти в ухо, не глядя в глаза:
― Я с с-с-самого детс-с-ства хотел быть… человеком. Мои с-с-сверстники мечтали стать героями, великими охотниками, защ-щ-щитниками рода или сос-с-стоять в С-с-совете Ангалина Рекса. А братья, так вс-с-се как один, лелеют тайную надежду, что когда-нибудь отец выберет кого-то из них. Меня же вс-сё это никогда, ос-с-собенно, не привлекало. Меня вс-с-сегда интерес-с-совали люди. Отец давно з-заметил эту мою с-с-странность, и поэтому с ранней юнос-с-сти начал привлекать ко всем делам с-с-связанным с людьми, обучать, объяснять… Так что я, ес-сли мож-ж-жно так сказ-з-зать, человечнее других ангалинов. Ты первая, кому я это рассказал… с-с-сам…
Его слова оказались очень приятным откровением. Я поделилась своими тайнами, и Макс не оказался в долгу, тоже раскрыл свой секрет. Значит, доверяет… И я ему верю.
― Прос-с-сти… Я буду с-с-стараться не з-з-злиться так… Хорош-ш-шо?
― Хорошо. Кто-то про ванну говорил или ты забыл?
Он ослабил хватку:
― Ты первая…
― Так вода будет не совсем чистой…
― Я хочу пахнуть тобой…
Осталось только развести руками. Пока я плескалась, Макс разжёг камин и даже подсвечники на стене, а потом приполз ко мне, никакой задвижки в туалетной комнате не было.
― Ты не мог бы подождать за дверью, я сейчас вылезу.
― Почему? Стесняеш-ш-шься?― зелёные глазищи были хитрые-прехитрые, и улыбка на клыкастой пасти очень походила на похотливую.
― Да, стесняюсь. Ты всё-таки мальчик… Подай лучше полотенце и отвернись хотя бы…
Он выполнил мою просьбу и, хмыкнув, закрыл глаза:
― Я не подглядываю, вылезай.
Я обернулась мягкой тканью и пошлёпала в комнату допивать чай. Купался он долго. Хотелось набраться наглости и пойти посмотреть, чем он там занимается столько времени, но я решила не рисковать, мало ли что, после таких откровений…
Лёжа на кровати, я закрыла глаза. Мозговой сидел за столом и что-то писал.
― Мемуары строчишь?
― Кари, девочка моя! Наконец-то ты ко мне заглянула!― профессор вскочил и кинулся обниматься.― Ну хоть бы рубашку, какую одела, что ли…
― Ой, прости… я… вот балда!― оказывается, я как была в полотенце, так в библиотеку и заявилась.― Может схожу накину что-нибудь…
― Ну уж нет! А то опять пропадёшь! Я уж как-нибудь твой полуголый вид переживу.
Мы дружно расхохотались. Он уселся на кушетку, а я забралась с ногами к нему под бок и уткнулась носом в бархатный халат:
― Я соскучилась…
― Я тоже…
― Макс достаёт своими психами… Мозг, что происходит?
― Ты о чём, дорогая?
― Ну я же вижу… Между мной и Максом что-то происходит… Искры летят в буквальном смысле…
― А ты не поняла до сих пор?
― Страшно подумать…
― Любовь…
― Даже язык не поворачивается повторить…
― Почему?― он обнял меня и прижал к себе.
― Ну как почему, Мозг?! Он же ангалин! Ящер! Рептилия!
― И что?
― Как что?!
― Кари, успокойся, всё нормально…― голос профессора был так спокоен и нежен, что возмущаться расхотелось.
― Вот что тут нормального, объясни?! Я ничего нормального не вижу!
― Вы разные только физически, а в остальном… просто мужчина и просто женщина, которых влечёт друг к другу. Только вы оба пока напуганы своими чувствами, не принимаете их… разумом, пытаетесь отрицать, хотя глубоко, внутри себя, уже все знаете…
― Так что… Мне надо замуж за него выходить?!
Профессор взорвался хохотом. «Нет… Ну что такого я сказала?!»
― Кари! Я с тобой рискую получить диагноз смехоистерик первой степени!― он смеялся, смахивая слёзы.― Зачем сразу замуж?! Хотя…― он всё никак не мог успокоиться,― это неплохая идея, принц всё-таки…
Я насупилась, плотнее закуталась в полотенце и отвернулась. Вскоре профессор отсмеялся и полез в знакомый шкафчик.
― Сегодня у меня есть вино, красное. Так и быть, налью тебе бокальчик.
― Сам пей своё вино…
― Так… Не капризничай. Ты ведёшь себя сейчас, как Макс, только ему простительно, а тебе нет. Пей! Тебе нужно…― и протянул хрустальный бокал.
