― Значит… Карелл не убил бы его?
― Не-е-ет… Парнишка же когда-то жизнь ему спас, вылечил и выходил, когда тот в тюрьме умирал. Благодаря этому, Карелл потом и сбежал… значит, Дайк тебя отпустил…
― Да… Собрал припасы на дорогу, денег… Всё, что смог…
― Да-а-а…― здоровяк глянул на меня долгим взглядом и провёл трёхпалой, искалеченной ладонью по моему лицу.― Смотрю… и не верю. Неужели это ты? И смогла провернуть такое…
― Долг платежом красен…
― Хорошая поговорка…
― Тебе пора… И спасибо…
― За что?!
― За то, что всё рассказал…
― Это тебе спасибо, девочка,― тихо и нежно прошептал он вставая.― Я могу взять лодку?
― Бери, она мне больше не нужна. Там в мешке еда, немного денег…
Высоченный, широкоплечий северянин, невзирая на то, что выглядел худым и измученным, лёгким движением спустил пирогу на воду. Мы крепко обнялись:
― Береги себя… мой дорогой гоблин…
― Гоблин?! Кто это?!
― Да так… Персонаж из легенд и сказок моего мира. Я так называла тебя про себя, пока не знала твоего имени…
Он искренне и тепло улыбнулся, а потом смачно расцеловал в обе щёки:
― И ты береги себя, Отари…
Он ещё раз чмокнул меня, запрыгнул в лодку и оттолкнулся от берега. Я провожала его взглядом до тех пор, пока узкое судёнышко не скрылось в густом утреннем тумане.
Шипение за спиной вывело из тоскливой задумчивости:
― Ну и з-зачем ты ему лодку отдала?!
Я обернулась. Из прибрежных камышей выглядывала тёмно-серая ангалинская морда:
― И как ты теперь в город попадёш-ш-шь?!
― Ма-а-акс… У нас получилось… Если бы не ты! Спасибо!!!
― Да ладно…― склонив голову, ящер отмахнулся когтистой лапой.
Раньше он так не делал… Знакомый жест… Голос в голове прошептал: «Я даже знаю… от кого он набрался таких движений». Я хихикнула про себя. Окинув взглядом водные просторы, я поняла, что Макс, по-своему, прав, только в данный момент это совсем не беспокоило:
― Доплыву как-нибудь, расстояние не очень большое… Я хорошо плаваю…
― Неуж-ж-жели?! И крокодилов не боиш-ш-шься?!
― Тут есть крокодилы?!― я быстренько сделала несколько шагов от воды.
― А то, как ж-ж-же!― зубастая морда ехидно скалилась.― Вот что ты без-з меня будеш-ш-шь делать?!
― Ума не приложу, Максик…
― Поплыли… пока туман не рассеялс-ся…
Ангалин вылез из зарослей и прошлёпал ко мне. На нём была знакомая сумка и двойные ножны с парными мечами.
― Держ-жись за ремень, вот здес-сь…― и он указал в нужное место хвостовым пальцем.
Я зашла в воду по грудь и ухватилась за кожаную сбрую. Почти лёжа на своём друге, я впервые, за всё время нашего знакомства и общения, прочувствовала так явно, в буквальном смысле на себе, его мощь и силу, гибкость и подвижность, скорость и выносливость в его родной стихии ― воде.
Доплыли мы быстро. Я пару раз нахлебалась воды, но без Макса преодолеть такое расстояние было бы проблематично. А на другом берегу он огорошил меня своими планами.
― И когда уплываешь?
― Сейчас-с-с…― последовал тихий ответ.
― Это что?! Так срочно?! И так важно?! Никак нельзя повременить?!― слёзы опять залили глаза. Только попрощалась с Грасом, а теперь Макс… И часа не прошло…
Влажное, тёплое тело прильнуло к боку, хвост обвил талию, а прекрасные изумрудные глаза с узкими вертикальными зрачками оказались напротив моих. Мы молча смотрели друг на друга.
― Я долж-ж-ж-ен, Кари… Если не сейчас-с-с, то потом путь к отцу займёт в два раза больш-ше времени… Течение с-с-свернёт в другую с-сторону… А так я с-смогу обернутьс-с-ся очень быстро и, мож-жет быть, догнать тебя в пути.
Обняв ангалина, я спрятала мокрое от слёз лицо на бархатистой груди.
― Не плачь… Не плачь… Прош-ш-шу тебя…― он говорил тихо-тихо, шипя прямо в ухо.― Какая с-с-странная ш-ш-штука, ж-жиз-знь… С-с-сначала я чуть не убил тебя… а теперь… теперь не могу расстатьс-с-ся…
Горячий, шершавый язык коснулся шрама на шее, потом щеки:
― Обещ-щ-щай, что сделаеш-шь вс-сё так, как я с-скаж-жу…
― Обещаю…― пробурчала я в короткую, плотную шёрстку на груди.
― Тогда вот, воз-з-зьми…― он снял что-то, висевшее на шее под доспехами, и вложил в мою ладонь.
Это был круглый медальон на кожаном шнурке. С одной стороны выдавлен рисунок в виде медузы, а с другой ― длинный двухмачтовый корабль.
― Это знак «Чёрной медуз-зы». Когда-то мне подарил его капитан Ают, в знак друж-жбы. Он помог мне, я ― ему… В общ-щем, мы неплохо поладили… Он почти всю ж-жиз-знь в море, з-знает об океане как никто, только ему я могу доверить тебя… Каж-ж-ждый день, ты будеш-шь приходить в Восточную гавань и уз-з-знавать, не прибыла ли «Чёрная медуз-з-за». Покажеш-ш-шь капитану этот медальон, ес-сли он с-с-спросит, откуда он у тебя, скажеш-ш-шь, что я сам тебе подарил и прош-шу позаботится о тебе во время плаванья. Такж-же отдаш-шь ему вот этот ж-ж-жемчуг, я давно ему обещ-щ-щал…
И высыпал из мешочка потрясающий чёрный жемчуг! Пять крупных, идеальных жемчужин отливали стальным блеском…
― А вот этот, розовый и ж-ж-жёлтый…― и ящер опять полез в сумку за спиной,― Крианну, он его быстро продаст… Мою долю пусть отдаст тебе, так мне будет с-с-спокойнее…
Я громко всхлипнула, рыданья рвались наружу:
― Но Макс… У меня хватает денег…
― Значит, вернёш-ш-шь, если не потратиш-ш-шь, когда встретимс-ся…
― А где?
― В Латрасе, конечно… С-с-скоро пойдут дож-ж-жди и до Кифового носа в этом году ты никак не доберёш-ш-шься… Мож-ж-жет в Банкоре останеш-шься?― и ящер с надеждой заглянул мне в глаза.
― Нет… Я обещала Дайку… Возможно, он ждёт меня там, а меня всё носит по Окатану. И уже не важно, подставил он меня или нет… Я хочу его увидеть… Нам обязательно нужно поговорить, чтобы всё выяснить. Да и караванщики мои зимовать в Латрасе собирались…
― Так может их подождёш-ш-шь? И до Латраса с ними…
― Морем же говорят быстрее…
Ангалин вздохнул:
― Быстрее… Только опас-снее… Куда тебе торопиться?! Подожди хотя бы караван…
