Пришлось опять их успокаивать, особенно Дайка. Мои визиты во сне к загадочному внутреннему другу, то бишь профессору, давно настораживали Макса, как он сам сказал, а Дайк, вообще, не понимал, как сны могут быть настолько «живыми». Бумеру же объяснить это совсем было невозможно.
В конце концов, я устала убеждать своих друзей, что всё со мной в порядке и решила показать. В пещере, которую мы приспособили для тренировок, я выбрала небольшое копьё и приготовилась для броска. Несколько минут никак не удавалось сосредоточиться, так как парни настороженно следили за каждым движением, а Бумер крутился у ног. Но вскоре удалось справиться с дурацким волнением, и на медленном выдохе я ощутила, как внутри, где-то глубоко под диафрагмой, будто выскочила какая-то пробка. В этот момент я и сделала бросок.
Копьё насквозь пробило мешок со смесью из песка и соломы и вонзилось в каменную стену, от которой через несколько секунд отвалился крупный кусок породы. Спиной я ощутила, как Макс и Дайк, стоящие позади, вздрогнули. Голос в ухе тревожно зашептал:
― С ума сошла?! Вспомни шторм! Хочешь, чтобы вся Белая скала на вас рухнула?!
Я оторопела:
― Что ты сказал?!
― Я сказал, что нужно контролировать себя! Контролировать!!! И не выпускать свою мощь на свободу!
Меня будто парализовало от его слов. Макс подбежал к мишени и, обхватив копьё трёхпалым хвостом, рванул на себя ― не поддалось. Он дёрнул сильнее, и оно выскочило из глубокой трещины. Мои мальчики просто лишились дара речи, когда воочию увидели результат «сонных» тренировок. Приведя немного эмоции в порядок, я выдохнула:
― Ну как бросок? Вот этому я и училась, пока спала.
Дайк с Максом переглянулись. Ухватив метательное оружие, ангалин стал на моё место и, обернувшись вокруг себя, резким и быстрым движением послал его с цель. Копьё пробило мешок, но в стену не вонзилось. Они опять переглянулись, а потом уставились на меня. Схватив Бумера в охапку, хотя волчонок был уже очень увесистым, я рванула из пещеры. Дом был мой, однако спрятаться там, отгородиться от друзей, чтобы побыть в полном одиночестве было уже сложно, и я побежала к морю.
Какое-то время я шла вдоль берега, перелезая или огибая огромные валуны, пока не присела на круглый камень у самой воды:
― Ты про ураган в Перриколе?
Тихий и спокойный голос ответил:
― На моей памяти других не было…
Молчала я долго, машинально гладя Бумера по мохнатой голове, успокаивало как-то. Небо было серым от лохматых туч, а мокрый, холодный ветер пронизывал насквозь.
― Это не может быть правдой, Тан. Какая такая сила и мощь?! О чём ты?!
Он вздохнул, во всяком случае, мне так показалось, и ответил:
― Я давно пытался подвести тебя к этой мысли. Однако знал, что твоя реакция может быть непредсказуемой. Тот шторм твоих рук дело, Кари… Вернее, мыслей, чувств и эмоций…
― Почему раньше не сказал?― я сжала пальцы в замок и уставилась в размытую, серую линию горизонта.
― Повода не было, да и испугать тебя боялся…
― Ты можешь объяснить более подробно? Что за сила такая?
― Это сложная тема…
― Не увиливай! Хотя бы в общих чертах… Должна же я знать, с чем имею дело.
― Ну хорошо, попробую…― он замолчал. Возможно, собирался с мыслями, а может думал, как объяснить мне такие сложные, космические понятия.― Каждый живой, а главное, разумный организм, обладает некоторой долей высшей энергии Вселенной. И чем выше уровень разума, тем больше в нём содержится этой силы. Однако жизнь биологическая, которая построена на ДНК и белковых соединениях, как ты, а также аммиачных, кремниевых, углеродных, азотных и так далее, очень отличается от жизни нематериальной, то есть энергетической. Жизнь сама по себе, во всех её проявлениях, штука крайне сложная и непредсказуемая, и контролировать её очень тяжело, а если честно ― почти невозможно. Однако при всём этом, некая, очень-очень малая часть живых, разумных биологических существ рождается, имея в себе гораздо большую часть этой реликтовой, первозданной энергии, чем другие представители своего вида. Это вроде как защита или страховка. И ты попала в эту часть. В тебе, Кари, сосредоточена сила ― сила жизни и мощная космическая энергия, та энергия, которая рождает звёзды и галактики, заставляет формироваться планеты, и запускает при подходящих условиях возникновение первых зародышей жизни.
На меня напал полный ступор: «Что он говорит?! Я ― никто! Ноль! Молекула, атом, какой-то нейтрон или протон, мельчайшая частица в огромной и непостижимой никакими мозгами Вселенной!»
― Ты не веришь мне, однако отрицать, что какая-то загадочная сила в тебе всё-таки присутствует, всё же не можешь?
― Нет, не могу. Что-то есть… Значит, Ают, Чёрный Ли и команда были правы?!
― Выходит, что да.
― И что теперь делать?!
― Учиться. Учиться жить с этим и владеть этим… тем, чем наградила тебя судьба.
― Так сложно поверить,― я зачерпнула ладонями солёную воду и плеснула в лицо.― Почти невозможно…
― Вот кто бы говорил!
Что-то ответить Тану я не смогла. Руки Дайка, обхватившие за плечи, и гибкий чешуйчатый хвост Макса, стиснувший талию, прервал нашу научную беседу. Нянь покрывал моё лицо поцелуями, Макс, отпихивая его, пытался лизнуть то в щёку, то шею, то в нос, и всё это продолжалось до тех пор, пока эта возня не привела меня в состояние истерического хохота. Они так смешно толкали друг друга, а Бумер, в какой-то панике, пытался отогнать от меня столь чувственных кавалеров, что я не выдержала и, подставив Дайку подножку, рухнула с ним в обнимку в набегающие ледяные волны.
Мыс Веры. Северная окраина Восточных территорий.
В большом каменном очаге жарко горел огонь, и потрескивали поленья. Атаман лежал на узкой койке и смотрел на рыжее пламя. На раскладушках похрапывали Лакр с Грасом, а на лавках и на полу спали остальные. Уже очень давно Карелл спал плохо. Ни кшаса перед сном, ни тяжёлая работа не спасали от бессонницы. Бывало, конечно, когда он иногда просто проваливался на несколько часов и спал крепко, без сновидений. А было и такое, что он видел странные, можно даже сказать, «живые» сны, и когда просыпался, то ещё целый день пребывал под впечатлением. Уже, казалось, можно было привыкнуть, столько лет он находился в постоянном напряжении, жил с оглядкой и опаской, когда нервы натянуты как тетива боевого лука.
«А тут такие вести…― думал он.― Как же не хватает Дайка с его сонными травками! Только он мне помогал хоть иногда нормально спать, да ещё эта странная девчонка, отари… Карина… Там, в лесу, рядом с ней я начал спать спокойно. То ли запах её так действовал, то ли ещё что… Куда же делся Олли? Еще неделя, и всё… Шторма усилятся настолько, что ни одна шхуна в море не выйдет, и если за это время он не появится, значит, ждать его нужно только по весне».
