― Я обязана отвечать, фаэдр?
Он пронзил меня взглядом, а потом вдруг натужно закашлялся. «Да он болен! Такие хрипы!»― я оглянулась на Дайка. Нянь стоял с непроницаемым лицом. Когда кашель утих, пятый пархонт прижал белоснежный платок к губам и хрипло проговорил:
― Прошу простить моё состояние… Мы отплыли ещё в жуткие холода, и ледяной ветер в море не прошёл для меня бесследно.
Моя злоба немного поутихла. То, что пархонт серьёзно болен, не вызывало никаких сомнений.
― Мне сказали, что своё высокое происхождение вы можете доказать. Это верно?
Я кивнула и абсолютно спокойно, даже нагло, начала раздеваться. Несколько стоящих рядом мужчин, я так поняла то ли из свиты, то ли из охраны начали смущённо отводить глаза. Пархонт же ловил каждое моё движение, но когда я высвободила руку, оголив плечо, он еле заметно дёрнулся ― пархонт заметил шрам. Уродливый, толстый, рваный рубец на правом плече, который тянулся от основания шеи через ключицу. Я накинула на него тунику и высвободила левую руку.
К этому времени уже половина надписи на браслете была жёлтого цвета. И эти яркие буквы очень красиво смотрелись на металлическом, голубоватом фоне. Все присутствующие, за исключением Дайка и Балмаара, вытянули шеи, вглядываясь в моё плечо. Пятый пархонт приблизился почти вплотную и прочитал надпись настолько громко, насколько это было возможно в его состоянии.
Несколько минут все молчали. Мне надоело находиться в таком виде, и я резко и жёстко спросила:
― Вы удовлетворены? Я могу одеться?
Пархонт отступил на несколько шагов:
― Простите, эрдана, но я обязан удостовериться и при свидетелях, к тому же. Примите мои извинения за доставленное неудобство и… поздравления,― он опять сел за стол и закашлялся. Балмаар, стоя рядом с высоким гостем, переводил взгляд с меня на Дайка и обратно, и было заметно, что он очень растерян и обеспокоен. В приёмную для посетителей заглянула Альба, и Балмаар засуетился:
― Стол накрыт. Прошу вас, гости… дорогие…― на последнем слове городской глава будто поперхнулся, а мне подумалось: «И правда, дорогие! Обдерут город как липку!»
Я уже решила, что на этом наше знакомство с пятым пархонтом закончилось, но не тут-то было. Удалиться восвояси не получилось. Властно прихватив под локоть, пархонт повёл меня к столу. От такой наглости Дайк просто обалдел! Я видела, как он напрягся и сжал зубы, похоже, еле сдерживался, чтобы не съездить этой «важной столичной птице» по физиономии.
Меня усадили рядом с пархонтом, Дайка на другом конце стола, а Балмаар устроился напротив, и в этой компании я была единственной женщиной. Когда всем налили кшасу, пархонт встал и натужно, устало заговорил:
― Эта зима оказалась очень тяжёлой. Смерть Великого Террхана всегда трагедия для всего народа. К сожалению, имеется ещё одна дурная новость. Перед кончиной террхан назначил наследника и им должен был стать третий из его пяти сыновей. Наш великий правитель сделал свой выбор, однако… Терре убили почти сразу после похорон отца.
Балмаар вздрогнул и побледнел, а Дайк уронил ложку, которая звонко лязгнула в гнетущей тишине. Я внимательно наблюдала за присутствующими и, видя хмурые, напряжённые лица, начала понимать, что «дело пахнет керосином», хотя в особенности местной вертикали власти и политики до сих пор особо не вникала. А между тем пархонт продолжал:
― Да-да, фаэдр Балмаар, вы правильно поняли… Убийство назначенного наследника ― это сигнал к переделу власти. Пять братьев, прошу прощения, уже четверо не проявили мудрости и благоразумия, и не прислушались к мнению Совета. А закон древнейших гласит, что в таком случае террханом может стать любой, кто имеет на это право по своему роду,― пятый пархонт поднял рюмку.― Пусть Хранитель надёжно укроет души Великого Терра и его сына, назначенного наследника, вплоть до пришествия богов!― и залпом выпил.
К концу трапезы пархонт наклонился ко мне и тихо спросил:
― Эрдана Карина, вы довольны тем, как управляет городом фаэдр Балмаар?
Я чуть не поперхнулась:
― А в чём дело?― и глянув на собеседника, отодвинула тарелку.
― Вы же эн Матвэй… и город, и все окрестности, в принципе, принадлежат вам.
В носу и горле началось какое-то царапанье, и я закашлялась. Пархонт услужливо протянул вышитую салфетку и кружку с компотом.
― Я понимаю, вы молоды и неопытны и поселились здесь недавно… И хотя формально вся земля принадлежит террхану, хоть сейчас его и нет, однако небольшая часть поселений, основанных самыми древними домами, являются некоторым исключением. И в нынешней ситуации я бы посоветовал вам официально закрепить за собой право владения. Таким образом, вы сможете хоть как-то обезопасить себя и всё местное население от посягательств на землю и любое имущество кого бы то ни было. Я здесь с поручением Совета и выполняю их последний приказ. Что будет дальше, никто не знает… Так вы довольны фаэдром Балмааром?
Я судорожно кивнула:
― Да, я довольна… Он толковый руководитель и пользуется авторитетом.
― Отлично! Но к сожалению, от всяких бандитов и лжепретендентов на трон, которые обязательно объявятся и будут пытаться поживиться на ваших землях, он вас не избавит,― и пархонт опять приложился к рюмке.
За обедом столичный чиновник ел очень мало в основном пил, закусывая ломтиками засахаренных фруктов. На его впалых щеках проявился лихорадочный румянец, и я чувствовала, так как сидела достаточно близко, что его подколачивает, похоже, начинался жар. «А дело совсем плохо…»― я глянула на Дайка. Нянь держал рюмку с кшасой и о чём-то говорил с сидящим рядом мужчиной из свиты. Вскоре мы встали из-за стола, и я тронула пархонта за руку:
― Я вижу, что вам очень плохо, фаэдр. Дайк хороший лекарь, он мог бы помочь…
― Лекарь?! В таком маленьком городишке?!― пархонт сжал мою ладонь и слегка улыбнулся.
― Да. Вы хотите, чтобы он осмотрел вас?
Пархонт кивнул.
Уговорить Дайка заняться чиновником оказалось не так-то и просто. Он упёрся рогом, сказал, что вот пусть едет в столицу и там лечится, а он к нему и близко не подойдёт!
― Ты же видишь, что он серьёзно болен!― повторила я попытку.
― Кари! Он тебя оскорбил, ты это поняла?!
― Но это не значит, что ему нужно отказать в помощи, тем более что ты знаешь, что он в ней нуждается!
― Ладно,― парень отмахнулся.― Забери у Балмаара письмо от Хилла. Я посмотрю его.
Балмаар был в глубоком расстройстве. Во-первых, троекратный налог почти полностью опустошил городскую казну, а на лето у городского главы было много планов по ремонту пристани и мощению улиц. Во-вторых ― гибель назначенного наследника предвещала крайне нестабильную обстановку на всех Восточных территориях. Это время безвластия, когда каждый из претендентов на трон мог делать почти что угодно, лишь бы достигнуть цели. А это значило, что нужно в первую очередь думать о защите и безопасности города и близлежащих посёлков, а не о благоустройстве и каком-то развитии. Нужно оружие и сильные наёмные воины, а денег уже почти нет…
