Помощник поочерёдно посмотрел на нас, и прошептал:
― Никогда такого не видел…
Тон в тон Дайк ответил:
― Я тоже.
Ночевали мы прямо там, в этой же комнате. Так как отравление было на лицо, Дайк и личный помощник решили пока к пархонту никого не допускать. Отравитель ведь не пойман и кто им может быть неизвестно. Балмаар принёс мне раскладушку, а Дайку с помощником, кстати, звали его Инван, и в мыслях я сразу окрестила его Ваней, по соломенному тюфяку. Сам же городской глава, продолжая причитать, отправился размещать остальных.
Дайк разбудил нас под утро. Рассвет ещё только-только занимался, и в комнате было довольно темно. Первые лучи еле пробивались сквозь полуприкрытые ставни. При свете нескольких ламп в шесть глаз мы уставились на пархонта, и было похоже, что он спал, просто спал. Бледное лицо, но уже без зелёного оттенка, лунки ногтей обычного, нормального цвета и жара у него тоже не было.
― Всё, я поехала домой. Уже видно, что противоядие сработало, а вы тут и без меня управитесь.
Дайк улыбнулся и кивнул, а Инван проводил долгим, пристальным взглядом. Моя кобылка так всю ночь и простояла под седлом на конюшне Балмаара. Я похлопала её по холке и погладила по дымчатой морде:
― Загостились мы тут, красавица моя, давай-ка домой двигать, а то Макс и Бумер нас ждут не дождутся,― и вскочила в седло.
А вот Макс был зол как все черти ада! Давно я не видела ангалина в таком взвинченном состоянии. Как только я открыла дверь, волчонок бросился навстречу и, царапая острыми когтями кожу, попытался влезть повыше, прямо на грудь. Я и так уже была расцарапана колючками мирга, а тут ещё и мой любимец добавил. Ящера носило по комнате так, будто в одно место ему вставили мотор! Он сверкал зелёными глазищами, в которых проглядывали красноватые прожилки, золотые молнии мелькали на шкуре и его быстрые, почти неуловимые движения не оставляли никаких сомнений ― сейчас что-то будет!
― Явилас-с-сь?!!― взревел он, высоко подпрыгнув.
Я вжалась спиной в дверь, прижимая скулящего и уже такого тяжеленного Бумера.
― Ты!!! Да ты!!!― он даже задыхался.
― Макс, послушай… Успокойся…― попыталась я что-то пропищать.
Но говорить было бесполезно. Его прорвало.
― Я тут кто?!! С-с-смотритель за козой?! С-с-стряпуха?! Или домашняя прис-с-слуга?! Вы бросили меня! А с-с-сами исчез-з-зли! Ты бросила!!! Что проис-с-сходит?! Ты ничего не рассказала!
― Макс, ты же знаешь… Я не успела…
Он метался по комнате, задевая хвостом то стол, то лавки, и от этих звуков я невольно вздрагивала. Потом зачем-то рванул на кухню и оттуда донёсся грохот. Через секунду вылетел, держа хвосторукой котелок с горячей водой.
― Да я тут уже дес-с-сятый раз-з-з чай для вас-с-с завариваю! Только тебе вс-с-сё равно!!!― и швырнув котелок в стену, бросился в подвал.
― Макс! Постой! Не убегай!― но его и след простыл.
Целую зиму всё было достаточно спокойно. Никаких серьёзных конфликтов между нами не возникало, и я радовалась, что ужиться вместе оказалось несложно. Мы же прекрасно ладили все эти месяцы! Но как ни крути, а вспыльчивый характер Макса всё-таки дал о себе знать, чтобы я так не расслаблялась, наверно.
― Ну что, Бумер? Будем ждать пока наш Максик успокоится и остынет. Похоже, напугал он тебя, малыш?― волчонок ткнулся в меня мордой и вылизал ухо.
Несмотря на предыдущий насыщенный день и беспокойную ночь заснуть я так и не смогла, хотя честно пыталась. Погода была хорошая и, прибравшись в доме после буйства ангалинской психики, а также и на конюшне, мы с Бумером спустились к морю. Вот там, сидящей на удобном плоском валуне, меня и нашёл Дайк. Он присел рядом и сразу спросил:
― Что ещё случилось?
― Макс удрал. Взбесился, что мы его бросили, ничего не рассказали и всё в таком духе…
― Вернётся, он отходчивый…
― Как там пархонт?
― Хорошо. Уже в себя пришёл. С ним всё будет в порядке, если его опять не попытаются отравить или избавиться другим способом.
Повисла долгая пауза.
― Кари, они там все потрясены тобой. И пархонт, и Инван, и остальные… Балмаар просил кланяться, расцеловать тебя, ну и тому подобное. Замучили вопросами, еле вырвался.
Он взял мою ладонь и принялся нежно, медленно поглаживать.
― Мне рассказали, что говорил тебе пархонт за обедом…
― Ты хочешь знать, что я об этом думаю?
Поглаживания прекратились.
― Да, хочу.
Отняв руку, я плотнее закуталась в плащ ― ветер с моря был холодным:
― Дайк, я в такой растерянности… Всё настолько усложнилось, хотя… чего тут удивляться? Чем дольше я здесь нахожусь, тем сильнее прилипаю, обрастаю чувствами, впечатлениями, теми кого люблю и кто любит меня…
Дайк ласково улыбнулся и кивнул.
― Когда начинаю думать о путешествии на Кифов нос, то это уже не вызывает тех чувств, что были раньше. Очень многое изменилось… Если сперва я думала, что нужно просто попасть туда, а там уж по ситуации, то теперь голову не покидают мысли, а что если всё получится и переход работает, и я смогу уйти, так же как и пришла? Что я там! буду делать?! Как жить?! Ведь меня даже узнать трудно! Да почти невозможно! Своим родным мне придётся доказывать, что это ― я, а не какая-то неизвестная сумасшедшая девушка. Скоро год как я на Окатане и если вернусь, то непонятно в какое попаду время на Земле: в момент аварии или в то, что там сейчас. А если предположить, что время на Земле идёт своим чередом, то получается, что я заявлюсь через полтора года. И то ― это только моё предположение. Короче, мрак… и сплошные «если». А как подумаю, что ни тебя, ни Макса, ни Бумера я больше никогда не увижу, то…― глаза стали влажными и я хлюпнула носом.
― И что ты решила?― тихо спросил он.
Я заглянула в такие родные голубые глаза, провела подушечкой пальца по шраму, рассекающему его бровь на две половины, всмотрелась в точку на щеке, которая вот-вот могла превратиться в любимую ямочку.
― Не буду слишком тебя обнадёживать, но думаю, что Кифов нос никуда не денется…
Нянь широко заулыбался и крепко обняв, прижал меня к себе.
― Обнимаетес-с-сь…
Мы резко обернулись. Из-за валуна выглядывала чешуйчатая морда.
― Подслушивал?!― сверху вниз я строго посмотрела на Макса.― Истерика, надеюсь, закончилась?
― З-з-закончилас-с-сь,― прошипел он и запрыгнул на валун.
― Ну так что? Кто первый рассказывает? Я все новости или вы, мальчики, про превращения и «слёзы богов»?
