Нежными розовыми лучами рассвет легонько тронул небо, только атаман, погружённый в тягостные думы, смотрел в другую сторону. Туда, где чернота ночи ещё была густой и плотной ― на запад. Ни Элган, ни Инзар не очень-то пугали его. Его беспокоила армада кочевников пустыни, которая, в этом он был абсолютно уверен, уже собиралась за Закатными горами. И пусть пустынники были не настолько умелыми и опытными воинами, но их было много, очень много… Ведь именно они, а не северяне помогли тогда западному терру победить в битве ― северяне были лишь прикрытием. Но к сожалению, он понял это слишком поздно, а после его и слушать никто не стал. Разве мог Совет поверить трусу и предателю?!
Где-то в Северном море…
Третьи сутки «Медуза» дрейфовала среди больших и маленьких айсбергов. Одно немного успокаивало ― плавное, еле ощутимое течение, несло шхуну на юго-запад. Ветра не было. Море спокойно, как хрустальное зеркало, и ледяные глыбы отражались в этой прозрачности практически без искажений. Свежий морозный воздух приятно бодрил, и казалось, будто мы попали в сказку: приближаемся к чертогам Снежной королевы.
Все чувствовали себя вполне нормально. У каждого члена команды был запас тёплой одежды, да и у нас с Дайком тоже. Бумеру же, в его шубе, холода были нипочём, а вот Макс мёрз ― из тёмно-серого он стал каким-то дымчатым. Не знала я, что чешуя ангалинов от холода может настолько изменить цвет. Золото глотать он отказался, сказал, что вполне потерпит и лучше поберечь монеты на случай, если возникнет необходимость плавать в ледяной воде.
Какое-то время я наблюдала, как мой чешуйчатый лязгает зубами и сворачивается в шар возле большого медного таза, в котором мужики развели костёр, но после всё же не выдержала и пошла в каюту за одеждой для Макса. Сначала он упирался, скользя по палубе когтистыми лапами, и вопил на весь корабль, что я совсем с ума сбрендила ангалина в человеческие тряпки рядить, но потом, под истерический хохот всей команды, нам с Дайком удалось натянуть на него два вязаных свитера. Один через голову и на передние лапы, другой ― через хвост и на задние. У Тиля нашлось несколько крупных булавок и всю эту конструкцию удалось вполне надёжно скрепить. Голову и шею его мы обмотали длинным шарфом, а лапы засунули в вязаные носки, которые имелись у членов команды в избыточном количестве.
Чучело получилось такое, что смотреть на него без смеха никак не получалось! Мне даже показалось, что Бумер тоже смеялся, уж больно довольным наш волк выглядел. Взглядом маленькой, беззащитной зверюшки Макс обозрел себя со всех сторон. Я схватила его за морду и уставилась в большие изумрудные глаза:
― Ты же хочешь быть человеком, а человеку без одежды никак. Так что привыкай…
― Умееш-ш-шь ты ус-с-спокоить,― прошипел он в ответ.― Хотя так, конечно, гораз-з-здо теплее…
Потешались над Максом до самого вечера и, в конце концов, ангалинское терпение лопнуло. Шерстяным кулем он скатился по ступенькам в кубрик, где парни продолжали громко хохотать, и каждому из наиболее громких шутников сунул по кукишу из хвостовых пальцев прямо под нос:
― Вот вам турманы!!! Вот вам с-с-сладкие крабы!!! Теперь с-с-сами будете рыбу ловить!― и гордо удалился в мою каюту. Ещё зимой я объяснила Максу значение подобного жеста на моей родине, которое ему сразу очень понравилось.
Ещё через несколько дней медленного дрейфа, количество ледяных гигантов вокруг значительно уменьшилось, и поднялся ветер, который туго надул паруса. Почти целый день мы шли полным ходом и Ают, проштудировав свои карты и справочники, надеялся, что скоро мы должны попасть в течение, которое вынесет «Медузу» в воды, разделяющие Восточные территории и Северные земли. Всё-таки точно установить наше местоположение ему не удалось, хотя с определённой долей вероятности капитан предположил, что блуждающее течение унесло нас далеко на северо-восток.
Ближе к вечеру, когда Макс в обнимку с Бумером клевал носом, а мы с Дайком перебирали наши припасы, на палубе послышались возбуждённые голоса и беготня. И только я собралась выскочить наверх, чтобы глянуть, что там происходит, как кто-то кубарем скатился по ступенькам и забарабанил в дверь. Дайк откинул щеколду и к нам ввалился Данко:
― Северяне!!! Четыре корабля!!! Кари! Макс! Прячьтесь!
Дайк побледнел и вцепился в меня обеими руками:
― Они заберут тебя, если найдут!!! Куда прятаться?!
Макс стаскивал с себя одёжку, ругаясь на окатанском:
― Да с-с-снимите с меня вс-с-сё это! Я в море прыгну!
― Они уже близко! Две шхуны идут наперерез! Заметят!
― Да что они мне с-с-сделают?!
― Тебе нет, а нам?! Ангалин на судне! Да где такое видано?! Представляешь, сколько может быть вопросов?!
Я сидела на койке, и серьёзность ситуации только-только начинала доходить: «Мы в северных водах, а это их территория и действуют иные законы… Четыре корабля… А северяне всегда тщательно обыскивают чужие суда и если вдруг находят женщину, то уже неважно, что она может быть замужем и с кучей ребятишек ― её забирают, а также её дочерей, если они на корабле. Мнение супруга или другой какой родни значения не имеет ― все знают о таком законе северян и тот, кто окажет сопротивление будет просто убит. Поэтому уже очень-очень давно женщины Восточных территорий никогда не путешествуют на судах идущих на Север, если, конечно, сами не желают туда попасть. А, насколько мне известно, таких охотниц практически не было, хотя ничего плохого там с ними не случалось, просто обратного хода уже не было».
Данко схватил меня за руку и поволок за собой:
― Макс может в бочке с водой посидеть, а тебя мы на камбузе спрячем. Надеюсь, в плиту Тиля не полезут, она как раз остыла! Дайк пошли!
Вот уж не думала, не гадала, что добровольно в печь полезу! Только мельком удалось заметить два судна, которые приближались с обеих сторон, где были ещё два, не удалось разглядеть. Тиль быстро выгреб угли и, отодвинув шкафчик с кухонным хозяйством, открыл часть очень толстой, задней стенки. Через узкое отверстие удалось протиснуться внутрь, скрутившись в позу эмбриона, а парни ещё и подпихнули под пятую точку, чтобы задвинуть стенку.
От угольной пыли и пепла дышать было почти нечем. Я замерла неподвижно, вдыхая через раз, стараясь не создавать колебаний и так отсутствующего воздуха. «И сколько так лежать придётся?..― размышляла я, сжимаясь до предела.― Как же выдержать?! Только бы не чихнуть, только бы не чихнуть…». Время тянулось так медленно… Оно будто замерло, застыло, как ледяные глыбы, которые сопровождали нас с тех пор, как блуждающее течение выбросило «Чёрную Медузу» из туманного плена.
Когда позади послышалось движение и чьи-то руки начали вытаскивать меня, я была уже в полуобморочном состоянии от угольной пыли, пепла и нехватки кислорода. Пока кашляла и пила воду, вокруг собрался совет из капитана, Данко, Тиля, Макса и Дайка, ну и Бумера, конечно, который жалобно поглядывал на меня и тихонько поскуливал.
