― Дело плохо,― проговорил Ают, когда мой кашель пошёл на убыль.― Хоть сейчас они только по палубе прогулялись да в трюм заглянули, но рассказу про блуждающее течение, похоже, не поверили. Поэтому мы плывём в Тагри, под конвоем и досматривать шхуну будут там…
― И скоро мы там будем?― спросил Дайк и похлопал меня по спине, когда я поперхнулась и опять закашлялась.
― Дня три-четыре… Тагри ― промежуточный порт на их восточном побережье по пути с Крайнего Севера в Даго. Течение очень далеко нас унесло от нужного маршрута.
― Но ведь Кари найдут…― прошептал Дайк.
― Найдут. И мы ничего не сможем сделать. При досмотре команду и пассажиров, если они есть, выгоняют на берег, а корабль тщательно осматривают, вскрывают даже забитые ящики и бочки, и плита уже не спасёт. А если окажем сопротивление… сами понимаете… Таков договор между Севером и Востоком.
― Но ведь сейчас нет Террхана,― вставила я свои «пять копеек».
― Ещё хуже! Если захотят, могут совсем не выпустить, и никто никогда не узнает куда исчезла «Чёрная медуза».
Я сидела на низкой скамеечке, теребя длинные, в угольной пыли пряди, выбившиеся из-под платка, и пыталась найти хоть какое-то приемлемое решение данной проблемы.
― Макс, при первой же возможности тебе нужно исчезнуть с «Медузы», но держаться где-то поблизости, в море ты будешь в безопасности. А вот мне… Раз спрятаться нельзя, то и не нужно этого делать…
Все дружно на меня уставились.
― Если переодеться в мужскую одежду, повесить меч за пояс, я за парня сойду?
Несколько минут они стояли столбами, наверно, представляя эту картину, пока Ают не ответил за всех:
― Не сойдёшь. Ты забыла, как выглядишь? Глаза, волосы, да и плечи не мужские, хотя…
― А если обрезать?
― Что?!― выкрикнули они в один голос.
― Волосы!
― Как обрезать?!― Дайк даже отшатнулся.
― Совсем коротко и перекрасить, только вот чем?
― Я з-з-знаю чем!― завопил Макс.― Я з-з-знаю!
― Кстати, неплохая идея,― капитан смотрел на меня и улыбался.― Интересно, что из этого получится…
Перевоплощение в субтильного юношу заняло почти весь путь до Тагри. Северяне взяли «Медузу» в плотные «клещи», а вечером на стоянке с большого длинного корабля поступила команда зажечь все фонари и факелы, дабы шхуна была хорошо освещена. Ают скрипнул зубами, но подчинился. Я же, подобрав гардероб из своих вещей и Дайка, сначала заставила его помочь перетянуть грудь, что вызвало, конечно, ощутимый дискомфорт, а затем, обмотавшись куском парусины, уселась на колченогий табурет и всучила парню его бритву:
― Режь!
Он дотронулся до моих волос, протянул между пальцев, и я заметила, как дрогнула его рука.
― Дайк! Ты же лекарь! Чего боишься?!
― Да я не боюсь, просто такие красивые волосы, что рука не поднимается.
― Режь давай!― я чуть было не сказала, что «волосы не зубы ― отрастут», однако на Окатане эта поговорка была не совсем к месту. У живущих в этом мире росло всё: и волосы, и зубы.
Дайк мучил меня не меньше часа, но когда я глянула на огромную кучу платиновых волос под ногами, а потом в зеркало, то слишком не расстроилась:
― А неплохо получилось…
Дайк вертел в пальцах опаску с деревянной ручкой и искоса поглядывал:
― Не раз приходилось это делать, когда нужно было раны на голове зашивать…
Я улыбнулась отражению и, обернувшись, подмигнула парню:
― Только бы помогло!
― Ну пока не очень-то,― он улыбнулся, подправляя бритвой и так короткую чёлку.― Посмотрим, кого там Макс поймает, что за краска такая…
― А как он незаметно за борт прыгнул?! Северяне же со всех сторон…
― А его в сеть закрутили и за борт выбросили, рыбачить-то никто не запрещал, также и обратно поднимут.
Макс вернулся на рассвете. Чтобы у наших конвоиров не возникло никаких подозрений, он умудрился загнать в сети несколько очень крупных турманов, и команда упарилась их вытаскивать. Но всё прошло гладко. Ают создал на палубе такую бурную деятельность под видом удачной рыбалки, что Макс спокойно затерялся среди здоровенных туш. А вот наловил он каких-то головоногих, если можно было так назвать этих существ. На первый взгляд, это было нечто среднее между осьминогом, кальмаром и морским червём.
Когда же я получше пригляделась, то вспомнила, что подобные создания обитают и на Земле. Это каракатицы! Правда, их я видела только по телевизору и то несколько раз. Макс подробно объяснил Дайку, как вскрыть этих созданий, чтобы не зацепить внутренний мешок с краской, которую придонные лаци, так их здесь называли, выпускали в тех, кто пытался на них охотиться. Красящее вещество было чрезвычайно стойким и очень долго не смывалось, если попадало на грудную шерсть ангалинов, что служило у них поводом для шуток над неопытной молодёжью.
После всех манипуляций (жуткое слово, если применимо к живому организму) Дайк принёс миску с чёрной, густой, вонючей жижей. Вот тут мне немного поплохело, а ведь я давно хотела замаскировать слишком светлые волосы, только не думала, что делать это придётся такой гадостью. Весь процесс перекрашивания сопровождался сочувственным скулением Бумера и хихиканьем Макса, который каждые несколько минут всовывался в каюту, наблюдая за процессом и изнывая от любопытства.
Моя стрижка «а-ля бешеный ёжик» и так привела ангалина в очень весёлое настроение, а теперь «бешеный ёжик» превращался в «ёжика―гота―вонючку». Для надёжности мы выдержали на волосах, вернее, их остатках, липкую жижу больше часа, а потом столько же смывали ― Дайк замучился воду носить. Но, в конце концов, результат оказался вполне удовлетворительным. А когда ещё я запихала между дёснами и щеками кусочки мягкой смолы, чтобы хоть немного изменить форму лица, то за спиной раздались аплодисменты ― в дверях стоял капитан:
― А неплохо получилось! Вот если бы я не знал, что ты девушка, то…
Я ещё раз глянула в зеркало. Из мутноватого стекла смотрела не прежняя белокурая богиня, а немного несуразный, тощий, но вполне симпатичный, синеглазый юноша с почти чёрными, всклокоченными волосами. Куски смолы за щеками расширили верхнюю часть лица, а короткая, рваная чёлка ещё больше это подчеркнула. Я пристегнула к широкому ремню меч, тот с которым тренировалась в пещере под Белой скалой, натянула любимые сапоги из крокодила, засунув кинжал за голенище, накинула кожаный жилет Дайка на вязаный свитер и вышла ко всем зрителям, которые в нетерпении столпились возле каюты.
