― Отблески пламени так играют на твоём лице... словно звёзды в небе сверкают. С момента как я увидел тебя, песня Гая не выходит из головы. Ведь ты теперь ещё более явное воплощение... «звезда, упавшая с небес». Вот никогда бы не подумал, что ангалины способны создавать такую красоту...
Я усмехнулась:
― Главное, что шрамов совсем невидно, а это сверкание мы переживём как-нибудь... Награду Великого Ангалина я буду носить до конца дней своих, ―присев на толстую корягу, я взяла его за руки: ―Ты можешь быть здоров. Макс рассказал?
Дайк кивнул и улыбнулся. Моя любимая ямочка на щеке появилась и тут же пропала, а я так по ней соскучилась!
― Выходит, я такой же анг, как и Макс, да и, вообще... все...
― Ну-у-у... ―протянула я, ―не совсем такой, конечно...
Дайк напрягся, а я прижалась к его боку:
― Ты мой анг... Мой личный... И я никому тебя не отдам...
Сначала он пялился в костёр, а потом хитро улыбнулся:
― Богиня заявляет на меня свои права?!
― Богиня хочет, чтобы ты был рядом и позволял любить себя столь долго, сколь это возможно...
― Я хочу этого больше всего, просто подумал, что стану лишним теперь... когда Макс такой...
― Красавец, да? ―я хихикнула.
Нянь кивнул и принялся водить пальцем по золотым рисункам на щеке и шее:
― Не знаю, кто может быть достоин такой невероятной девушки как ты, Кари... Только бог, наверно...
― Думаю лишь тот, кто может любить меня как ты...
Глава 4
Вскоре примчался Бумер и принялся снова вылизывать Дайка. Наш волк, как оказалось, тоже очень скучал. Потом притопал Макс. Он общался с братьями на берегу, ведь Флакс и Слай с Ассом также присоединились к числу наёмников. И до самого утра мы рассказывали Дайку обо всём, что происходило на Больших Дрейфующих островах.
На совете нашей тройки мы решили держать столь важную и опасную информацию при себе до поры до времени. Ангалины и так никому ничего не расскажут, команда «Медузы», по моей просьбе, тоже будет стараться держать языки за зубами, а вот Кареллу и Берку знать нужно всё. Правда, по поводу каола мы заспорили. Почему-то только я ему более-менее доверяла, возможно, дружеское отношение к нему Бумера послужило тому причиной. А вот мои парни имели несколько иное мнение на этот счёт. Я решила про себя, что причина недоверия банальная ревность, а также наглость Берка в отношении меня. Мои мальчики прекрасно помнили заявление «штирлица» о женитьбе. Сначала я попыталась доказать им что-то, а потом махнула рукой ― там видно будет.
Встречать Великую богиню высыпал весь город. За прошедший год Перрикол особо не изменился, если только в худшую сторону. Поселение кузнецов и рудокопов и раньше было довольно невзрачным, а теперь лишь присутствие отрядов Карелла да ангалинов разбавляло некую унылость окружающего пейзажа. Если Латрас за это время вырос, пополнился новыми строениями и жителями, то Перрикол наоборот. Некоторые местные покинули свои дома еще перед установлением власти Инзара, обосновавшись в Латрасе, а вот новых переселенцев не наблюдалось.
Наследник дома Драмар покинул свои владения, как только сдал город и окрестности второму сыну покойного терра, и о бывшем хозяине ничего не было известно. Жена наследника умерла ещё лет пять назад, а среди троих его уже взрослых детей имя рода и соответственно метку никто не унаследовал. Но эти местные подробности я узнала позднее.
Само наше прибытие в город оказалось весьма впечатляющим не только для тех, кто с нетерпением ожидал «Чёрную медузу», но и для меня. Прошлогоднюю историю со штормом и спасением шхуны в Перриколе помнили очень хорошо, да и меня прекрасно. А большие заказы руды для нужд Латраса также добавили мне веса среди местного населения, даже несмотря на то, что львиная доля моих денег осела в карманах тех, кого Инзар оставил контролировать город и рудники. К тому же люди очень боялись, что галеры Запада вот-вот появятся на горизонте, а тут и Карелл нагрянул, о котором уже было известно, что Великая богиня именно ему отдала предпочтение. Поэтому в Перриколе меня ждали, ой как ждали!
Двойное солнце заливало ярким светом прибрежную бухту. Я стояла на носу шхуны, как говорится, во всей божественной красе. Блондинистая шевелюра отросла уже настолько, что получилось заплести очень короткую, но всё-таки косу, открыв лицо. Любимая рубашка без рукава ― подарок Карелла, широкий ремень, с одной стороны меч, с другой ― боевой топорик; тонкие кожаные штаны, сапоги из речных змей, а рядом Бумер в шипастом ошейнике на толстой цепи. Чуть позади Дайк и Макс, оба высокие, сильные, вооружённые и потрясающе красивые. А за входящей в бухту шхуной сверкающее море, озарённое вспышками плывущих следом ангалинов...
Для всех местных зрелище было ещё то, да и неместных тоже. Стуча сапогами по сходням, я спустилась на знакомую пристань. Очень хотелось прищуриться, так как солнечные лучи снова заиграли на лице. Единственное, что помогало, так это чуть склонить голову к плечу и вниз, чтобы отблески не попадали в глаз. Ещё в пути Дайк шепнул, что такой поворот головы придаёт мне какое-то неповторимое величие, но в тоже время некую уязвимость или чувственную женственность. И это ему нравится просто до безумия. Я довольно похихикала, конечно, но слишком большого значения его словам не придала, потому как мне самой ничего подобного в голову не приходило. К тому же я не могу посмотреть на себя со стороны, да и мужскими глазами.
Зато теперь, видя, как стремительно меняется в лице Карелл, а также Грас, Лакр, Олли и как открываются рты у других, знакомых ещё по Кифу воинов, стало не по себе. Ведь платиновые волосы, большие ярко-синие глаза, загорелая кожа и сверкающие золотые узоры на половине лица в виде причудливой ветви, действительно поражали всех. Начиная с Карелла, все мужчины на пристани начали опускаться на одно колено в абсолютной тишине. Дайк рядом, похоже, наслаждался ситуацией, а Макс пихнул в бок:
― Скажи что-нибудь, а то до утра тут стоять будем, пока все не выкажут тебе своё почтение... уж очень есть хочется...
Чтобы не рассмеяться, я прикрыла лицо ладонью: «Кто о чём, а Макс о еде!»
― Попрошу всех встать... ―проговорила я, слегка запинаясь. А когда начали подниматься, широко улыбнулась: ―Как же я рада вас видеть, мои дорогие!
«Мои дорогие»... Эту фразу раз сто я слышала за последующие дни. Принадлежать к числу «моих» да еще и «дорогих» хотелось очень многим. И поэтому отказать горожанам в отдыхе не смогла, даже несмотря на то, что время было не совсем подходящим. Люди устали. Я видела это по изнурённым лицам, грязной одежде, оборванной ребятне, носившейся по заваленным мусором улицам да огромным грудам шлаковой породы за городскими окраинами. Чтобы выжать из рудников как можно больше бывшее начальство не жалело усилий. Под страхом жестоких наказаний на работу отправляли даже стариков. Чтобы поберечь пожилых родственников многим мужчинам приходилось вкалывать, как говорится, в две-три смены.
