И сестра Уосбери достав блокнот, торопливо записала для меня адрес, после имя «Леди Экнес», вырвала листок, передала мне. Затем столь же стремительно написала послание для леди Экнес, его свернула куда тщательнее и так же передала мне.
– Сходишь сегодня после полудня, передашь письмо охраннику и подождешь у ворот. Входить, даже если предложат, без хозяйки не вздумай. Там девочка, впрочем, сама увидишь. Я завтра зайду, проведаю. Сейчас ступай, девочка, незачем тебе здесь сейчас быть, незачем.
Я хотела было поблагодарить сестру Уосбери, но тут вдруг раздался крик. Дикий отчаянный вопль, поддержанный десятком голосов.
– Ступайте, магианна Сайрен, – жестко и резко произнесла старшая сестра лечебницы.
– Но, сестра Уосбери… – начала было я.
– Ступайте, Сайрен! – практически приказ. А затем устало и, не скрывая сожаления о происходящем: – Маги больше не могут справляться, вся ситуация на нас. Идите, Сайрен, вам не зачем все это слышать.
* * *
За ворота городской лечебницы для умалишенных я выходила с тяжелым чувством. С одной стороны не доверять профессионализму сестры Уосбери у меня не было причин, с другой стороны осознать услышанные крики мне было сложно. Понимание ситуации пришли лишь на дороге – магия. У целителей лечебницы больше не было успокоительной магии, значит, больных отпаивали снадобьями, а срок действия у большинства из успокоительных средств – сутки, давать предпочтительнее утром. Вероятно, больные сопротивляются.
С тяжелым сердцем я направилась к ожидавшему меня Герману, но стоило сделать несколько шагов, как сам Герман застыл вдруг, а Хурт с радостным лаем бросился и не ко мне. Обернувшись вслед за бегущим псом, я увидела выходящего из тех же ворот господина Эллохара, все так же с тростью. Хурт бежал к нему! И лая, повизгивая и подпрыгивая, принялся требовать, чтобы его погладили. И высокий лорд, наклонившись, потрепал собаку по черной морде, почесал за ухом, похлопал по спине, так, словно добрый хозяин, вернувшийся после долгой поездки.
– Твою ж… Хурт! – заорал Герман.
Господин Эллохар поднял взгляд на сына госпожи Шилли, весело подмигнул, и скомандовал:
– Хурт, служить.
Пес, радостно виляя хвостом, помчался к Герману, сделал круг вокруг него, и уселся на дорогу, с самым усердным видом имитируя внимание и готовность служить. Я, как и Герман в оцепенении смотрела на пса, и вздрогнула, едва тяжелая рука легла мне на плечо.
– Прогуляемся? – с самым невозмутимым видом поинтересовался господин Эллохар.
Я же, несколько растерянная после его поведения с господином Тоэном и истории с драконом, осторожно попыталась отказаться, но не успела открыть рот, как услышала:
– Провожу до дома госпожи Шилли. И без возражений, знаешь ли устал, зол, и все бесит.
И меня, все так же фривольно обнимая, повели по дороге в совершенно правильном направлении, сообщив при этом Герману:
– У нас приватный разговор, без свидетелей, так что держись в десяти шагах позади.
Вероятно, обида за Германа привела меня в чувство – поведя плечом, я вырвалась из объятий этого странного мужчины, и в ответ на его обиженный, именно обиженный взгляд, пояснила:
– Господин Эллохар, это неприлично.
Мне молча протянули руку.
И совершенно неожиданно я поняла, что мне хочется прикоснуться к его ладони, хочется вновь ощутить ту поддержку, которую ощущала тогда, хочется…
– Боюсь, это так же нарушает законы этики, – тихо произнесла я.
Смерив меня внимательным взглядом, господин Эллохар протянул:
– Как все скучно.
И размеренным шагом направился вперед, я заторопилась за ним, стараясь подстроиться под широкий шаг. Взгляд искоса, снисходительная улыбка и мужчина стал идти медленнее, приноравливаясь к моему шагу. Я благодарно улыбнулась в ответ.
– За драконов – спасибо, – произнес господин Эллохар.
Я искренне удивилась.
– Долго объяснять, – мужчина тяжело вздохнул, посмотрел на небо, и добавил, – просто спасибо.
Мне нечего было сказать, а потому я промолчала.
– Госпожа Шилли хорошая женщина, – завел вдруг разговор господин Эллохар, – но ее сын позволяет себе собственнические взгляды на тебя, Найриша.
Недоуменно оглянулась, Герман шел с Хуртом и просто в полном изумлении взирал на нас.
– Ты как-то слишком буквально все воспринимаешь, – несколько досадливо произнес мой в высшей степени странный собеседник. – Я к тому, что у парня на тебя виды, маленькая, и мне просто интересно – ты это осознаешь, или как в ситуации с Джекасом до последнего собираешься верить в человеческую порядочность?!
Упоминания о главаре банды Крестов хватило, чтобы я споткнулась на ровном месте, господин Эллохар галантно поддержал, демонстрируя наличие светского воспитания, но едва я вновь была способна ровно идти, прекратил всяческие прикосновения и, помахивая тростью, произнес еще более невероятное:
– Найриш, давай я тебе просто денег дам.
Вот после этого я остановилась, возмущенно глядя на мужчину.
– Что? – так же останавливаясь, вопросил он.
Я, невольно обратила внимание, что двое мужчин, идущих по противоположной стороне дороги, не отрывают взгляда от нас, после заметила, что редкие прохожие так же уделяют подчеркнутое внимание нашей странной паре. Выглядели мы действительно странно – высокий светловолосый все же лорд, аристократ ощущался отчетливо в господине Эллохаре, и я, скромная бывшая магиня, в коричневом стареньком плаще госпожи Шилли. Мне вдруг стало крайне неловко, особенно в свете предложенного моим собеседником.
– Что опять не так? – возмутился мужчина.
Глядя исключительно на дорожное покрытие, я, запинаясь, ответила:
– Ваше предложение оскорбительно, господин Эллохар.
И попыталась продолжить путь.
Но, не дав мне совершить и шага, мужчина неожиданно схватил за руку, рывком вынудив повернуться к нему, затем пальцами обхватил подбородок, приподнял лицо и, глядя мне в глаза, неожиданно зло выпалил:
– Мне совершенно некогда с тобой возиться, малышка. Но и оставить тебя здесь, сейчас и вот так как-то… будем откровенны – жалость не позволяет.
Я оцепенела, глядя на неожиданно ставшее хищным лицо господина Эллохара. А мужчина, мрачно усмехнувшись, все так же ожесточенно продолжил:
– Тебе сколько, девочка? Не отвечай, я в курсе – всего семнадцать. Ни родных, ни защиты, ни денег. – Я вспыхнула, но мне не дали вставить и слова, ожесточенно продолжив: – И куда ты сейчас? Искать работу?! Допустим, найдешь, но опять же – ни родных, ни защиты, ни денег – ты легкая добыча для любого извращенца, который предложит мнимое покровительство, в обмен на твое тело в его постели.
