– Господин Эллохар! – возмущенно воскликнула я.
– Заткнись, и слушай, – беззлобно, и как-то даже устало отрезал он.
Щеки запылали, и от негодования, и от того, насколько приблизил лицо высокий лорд.
– Найриша, девочка моя, просто поверь моему опыту – без денег ты попадешь в очередные неприятности, а меня в Третьем королевстве уже не будет.
От этой фразы где-то глубоко в душе вдруг стало пусто. Мне совсем не хотелось плакать, но глаза заблестели от слез, несмотря на осознание совершенной глупости и ненужности этих чувств.
– Издеваешься? – неожиданно зло вопросил господин Эллохар.
– Простите, ветер, пыль, – торопливо ответила я, отступая и вытирая глаза.
Мужчина выразительно развел руками – ветра не наблюдалось. Я смутилась.
– Ладно, – господин Эллохар решительно подступил, осторожно взял обе мои ладони чуть-чуть сжал и пообещал, – буду возвращаться, хорошо?
Неожиданно для самой себя я кивнула. Мужчина улыбнулся и вернулся к неприятной теме:
– Деньги возьмешь?
Отрицательно покачала головой.
– Эх ты, – длинные пальцы осторожно коснулись моего подбородка, – нельзя же быть настолько гордой, Найриша.
Робко пожала плечами, чувствуя странную близость к этому человеку. Я сочла его умалишенным, а кажется сложности с разумностью именно у меня. По щекам вдруг потекли слезы…
– Найриша, маленькая моя, – он меня обнял, осторожно погладил по волосам, и вдруг спросил: – Хочешь со мной? М? У меня школа хорошая, адепты ранимые… прямо как ты.
Какой позор. Стою посреди одной из центральных дорог, прижавшись практически к незнакомому человеку, и не знаю, почему не хочется его терять. Ощущение, что уйдет и все… я останусь опять одна. А потом пришло понимание услышанного, и осознание происходящего. Я мягко отстранилась, достала платочек, вытерла лицо, грустно улыбнулась господину Эллохару, во взгляде которого читалась тревога за меня, и тихо ответила:
– Вы уже и так очень много для меня сделали, спасибо.
Изогнув бровь, мужчина внимательно смотрел на меня, явно чего-то с сомнением ожидая. С нескрываемым сомнением. А затем вдруг улыбнулся, его правая ладонь скользнула по моему лицу, вынуждая чуть-чуть запрокинуть голову, и в следующее мгновение я ощутила поцелуй. Очень нежный, осторожный и, вероятно, соленый, потому что прикоснулся господин Эллохар губами к моей щеке, и едва прикоснувшись, тихо прошептал:
– Береги себя, Найриша.
После чего развернулся, и, насвистывая что-то мрачное, ушел в совершенно другом направлении, вскоре скрывшись за поворотом. Смущенная, растерянная и до крайности изумленная я проследила за высокой фигурой, и не отрывала взгляда от поворота, пока Хурт, подойдя, не потянул меня за рукав. Только тогда я очнулась, ощущая странную уверенность в том, что с господином Эллохаром, который кажется все же лорд, мы еще встретимся. Обернулась к подошедшему Герману, растерянно улыбнулась. Не знаю, что он обо мне теперь подумает, но я слишком устала терять, настолько, что не хочу потерять странного знакомого.
– Это вообще кто? – хмуро спросил Герман.
– Господин Эллохар, это он не бросил меня и принес к твоей маме, – ответила, вновь посмотрев в опустевший проулок.
– Опасный человек, – Герман погладил пса по голове, – хотя Хурт его принял, а это вообще странно.
А потом Герман спросил:
– Будешь мороженное?
Радостно кивнула. Первое в списке всех дел я сделала – нашла господина Эллохара, правда ему моя помощь не понадобилась и он совершенно разумен, что меня очень радует, так что можно было отпраздновать.
– Плачу я, – сразу сказал Герман, – и не спорь. В конце концов, я мужчина и хорошо зарабатываю.
С улыбкой взглянула на него и мы пошли в парк, который сейчас активно восстанавливали, готовясь к празднованию коронации нового монарха Третьего королевства. Герман рассказывал о лавке, которую недавно открыл сам, у старших братьев уже было по две, ему пока одну доверили, о ценах на хлеб, которые теперь непременно вырастут, о поездке за зерном на мельницу и магах, которых видели по дороге, покидающих Сарду верхом.
Мы стояли у лавки мороженщика, когда проходящий мимо мальчишка-газетчик, рекламируя выпуск вновь запущенной «Новости столицы», начал кричать:
– Банда Крестов! Наводящая ужас на жителей окраины Сарды банда под предводительством Джекаса была полностью уничтожена двое суток назад! Ночь, которую головорезы не пережили! Банда Крестов!
Я вздрогнула и обронила тающий шарик, оставшись лишь с вафельным рожком. Руки задрожали.
– Найри, что с тобой? – встревожился Герман.
И я сделала то, что не делала никогда, попросив:
– Купи мне газету, пожалуйста.
– Хурт, охранять! – приказал Герман и быстрым шагом догнал мальчишку-газетчика.
Не прошло и минуты, как желтая тонкая свернутая трубочкой газета была у меня. Рожок от мороженного съел Хурт, я просто не смогла бы ничего проглотить сейчас. Дрожащими руками развернула газету и перестала дышать, увидев изображение того самого страшного грязного дома, в котором располагалась таверна. Заголовок гласил «Смерть жестокой банды оказалась столь же жестока». А дальше взгляд выхватывал фразы «расчленен», «сожжен заживо», «госпожа Урас была разобрана на части», «Знаменитый главарь банды Крестов Джекас был оскальпирован, оскоплен, затем подвергся»…
В какой-то момент поняла, что газета выпала из рук, Хурт лижет мне лицо, я сижу, прислонившись спиной к стенке лавки мороженщика, а Герман требует подать ему воду. Этой водой он меня и отпаивал, не понимая, что со мной и откуда такая реакция. А я… я вспоминала ту ночь, и то что бандиты меня не преследовали и вот теперь я знаю почему. Их убивали.
Я старалась пить поданную Германом воду, зубы стучали о стакан, а я… вспоминала, вспоминала, вспоминала… Как хлопнула дверь в таверну, когда я уже вышла из нее, и ко мне подошел господин Эллохар, как я тогда удивилась на счет охранников, ведь они бы не выпустили меня, будь на месте, как мне показалось, что в таверне начался пожар, а господин Эллохар увел меня. Почти силой увел!
Тогда мне казалось, что он сумасшедший, а сейчас? Господин Эллохар аристократ, сейчас я это понимаю, а аристократы не рискуют ходить без охраны. Что если в момент, когда он уводил меня, его стражники…
– Найри, давай извозчика вызову, – предложил Герман.
Я отрицательно покачала головой и решила, что в кратчайшие сроки перееду от госпожи Шилли. Аристократы – страшные люди. Очень страшные.
Дальнейшие события показали, насколько я была права.
* * *
После обеда с госпожой Шилли и ее сыновьями, я засобиралась по указанному адресу. Из одежды у меня мало что осталось и потому плащ, принесенный Милли, служанкой моей гостеприимной хозяйки, приняла с благодарностью – после разговора с сестрой Уотсбери у меня появилась возможность вернуть подаренное. Но вот когда спустилась по лестнице, обнаружила, что все три брата меня ждут. И даже Хурт. Алех сидел на последней ступеньке, широко расставив ноги и опираясь локтями о колени, Герман у подоконника, Сэм, привалившись плечом к стене. И ждали. Как оказалось именно меня.
