Время от времени Нирану казалось, что вот сейчас он упадет, потеряет сознание от голода и ран, но дрожащие пальцы сжимая ошметок ткани, упрямо натирали каждый клинок до блеска, а боль… боль маг терпел, привычно отсчитывая падающие капли воды.
Скрипнула дверь, Ниран не оглянулся, но по легким шагам мгновенно узнал Вилиан, и уже куда более угрюмо принялся полировать железо, покрытое тонким слоем золота.
– Прости, прости, пожалуйста, – девушка опустилась за его спиной, накладывая ладони, светящиеся от призванной магии, на напряженные плечи, – но так будет лучше, Ниран, так лучше. И Найри будет здесь, с нами, чтобы в едином порыве…
Ему хотелось орать на нее, заставить уйти, оскорбить, и даже ударить. Хотелось, но маг молча полировал кинжалы, не испытывая даже тени благодарности к целительнице, старательно залечивающей его раны.
– Ведь там, там война, – продолжала торопливо шептать магианна, – а здесь мы все в безопасности.
«Дура, – мрачно подумал Ниран».
Но промолчал. За последние четверо суток маг отчетливо понял – нужно молчать. Всегда молчать. Неизменно. Молчать и делать вид, что покорно внимаешь руководителям ордена, не замечая, что прославленные убеленные сединами архимаги лишь жалкие марионетки дроу, что идея о Возрождении лишь кусок сыра в искусной мышеловке, что взгляды окружающих становятся полны фанатизма после каждого глотка разносимого за вечерней трапезой вина. И Ниран молчал, молчал и делал вид, что пьет – как научил его декан Ингер, как поступали многие из старших магов. Молчать и покоряться каждому бредовому повелению. Молчать, и не вспоминать о родных, тех, кто остался в Третьем королевстве.
И все работало. Он не выделялся из толпы, а после вина, как и все с обожанием смотрел на жрецов Тьмы, виртуозно научился лгать и притворятся, особенно когда очередной попавший в подземелье притворяющийся покорным маг осторожно сообщал, что сестра его ищет, что растратила все оставшиеся от родителей деньги на его поиски, что не останавливается… В тот вечер, когда он услышал об этом впервые, Ниран раздумал напасть с кинжалом на охранника из дроу. Он просто понял – его ждут, на его возвращение надеются, он нужен и важен. И то глухое звериное желание убивать, что зрело в душе чрезмерно наблюдательного юноши, отступило. Он будто повзрослел в единый миг, стал осторожнее, расчетливее. Увы, в ту ночь, когда Вилиан скользнула под его одеяло, парень потерял голову. Ненадолго и не сразу, но шли ночи, и целительница становилась все роднее, именно ей он и рассказал о том, что сильные некроманты, так нужные «союзным» дроу, существуют не только в седьмом и четвертом королевствах.
О том, что проболтался напрасно понял уже утром, когда неожиданно был призван к самому Золотому жрецу.
– А знаешь, нам теперь выделят отдельную комнату, мне лорд Таэлран лично пообещал, благодаря за содействие, и, ты знаешь, оказывается это действительно стало решением проблемы, Нир! Ведь обученные некроманты их защищают, и подобраться не повредив ауру мы не могли, но теперь…
«Ненавижу!» – едва не выдохнул парень.
И поднялся. Теперь он мог, как целительница Вилиан была превосходна, а как человек… Ниран отчетливо знал – более никогда не обнимет эту женщину. Не сможет. Предательство не прощают.
– Мне нужно идти, – глухо произнес он.
– Но раны… – попыталась возразить магианна.
– Залечу сам, – пересохшее горло саднило. – И я рад, что «ты» переселяешься в отдельную комнату.
– Нет, Ниран, мы переселяемся, – вскочив, поправила девушка.
– Ты! – отрезал маг. – Точнее «вы», магианна Далар.
И юноша, сжав клинки, направился к Золотому жрецу, отчетливо осознавая – впереди новое унижение, но выбора не было.
* * *
Третье королевство. Сарда
Кондитерская «Пышечка»
Полноватый мужчина преклонных лет, время от времени потирая сухие ладони, упоительно переписывал четкие пропорции, меняя лишь названия в рецептах. Так, к примеру, «Миндальное печенье» превратилось в «Миндалек хрустящий», а «Гаренские эклеры», в «Шоколадные пышки». В том, что новый ассортимент его кондитерской придется по вкусу клиентам – господин Сайк даже не сомневался – у леди Сайрен оказался на редкость изысканный вкус, так что кондитер рассчитывал на внушительное увеличение прибыли уже с завтрашнего дня. К тому же, договор с братьями Шилли обязывал его ни в коем случае не использовать в коммерческих целях двенадцать предоставленных рецептов со следующими названиями, к примеру «Миндальное печенье». Ну так печенья и не будет, зато уже сегодня вечером кондитеры приступят к выпечке «Миндалька хрустящего», а сие ни законом, ни договором не запрещается.
Подхихикивающий кондитер не сразу обратил внимание на тихий, но настойчивый стук в дверь, а когда среагировал, было уже поздно – высокий светловолосый мужчина распахнув створку уверенно шагнул в его кабинет.
– Эм… простите, – начал было Сайк, вороватым движением собирая листы, исписанные аккуратным женским почерком.
– Прощаю, – с поистине царственной милостью произнес мужчина, запирая дверь.
Щелкнул проворачиваемый ключ, заставляя господина Сайка почувствовать себя несколько неуютно.
– Совесть, – отходя от двери, и весьма нагло присаживаясь на край жалобно скрипнувшего стола, представился странный хорошо одетый мужчина, – исключительно ваша совесть. А вы полагали, что меня не существует?
Безгранично удивленный торговец слабеющим голосом вопросил:
– Что?!
Незнакомец растянул тонкие губы в насмешливой улыбке, затем подался ближе к сжавшемуся кондитеру, и выдохнул:
– Совесть.
– Чья? – вконец перепугался господин Сайк.
– Ваша, уважаемый, – снисходительно напомнил магистр Смерти, – исключительно ваша.
Торговец нервно икнул. В силу возраста и профессии господин Сайк в людях разбирался превосходно, и вот сейчас он отчетливо понимал – перед ним очень высокопоставленный человек. Пальцы, сжимающие листки с рецептами, нервно задрожали.
– Пппростите, – простонал старик, испуганно втягивая шею в плечи.
Эллохар усмехнулся, и язвительно поинтересовался:
– Это все, что вы желаете сообщить собственной совести?
Господин Сайк вздрогнул, затем потянулся в верхний ящик стола, где для вот таких вот ситуаций всегда имелось несколько кошелей с золотом, но едва раздался чуть металлический звук, магистр улыбнулся, почти кровожадно и вопросил:
– Уважаемый, я кто?
– Ссовесть, – прошептал господин Сайк.
– Правильно, – подтвердил темный лорд. – А совесть она что?
Моргнув, торговец прошептал:
– Дорого стоит.
Чуть нахмурившись, Эллохар задумчиво произнес:
– Интересная логика.
