Молча развернувшись, я покинула лечебницу с гордо поднятой головой. Вышла, жестом отпустила извозчика, быстро, решительно прошла по дороге по направлению к городскому парку, раскланиваясь со встречными знакомыми. Свернула на боковую и наиболее пустынную аллею, прошла к растущим у заброшенного пруда, в отличие от центрального озера, ивам, обошла, так чтобы меня не было видно. И только там, скрывшись от всех глаз, я горько заплакала. Молча.
* * *
Третье королевство. Сарда
Адепты Смерти
– И что она там делает? – заинтересованно спросил оборотень, который ждал сокурсницу на аллее, решив, что возможно, целительнице потребовалось уединение, не терпящее мужских глаз.
Вампирша подошла к нему решительно и зло, и не говоря ни слова со всей силы отвесила подзатыльник. Потрясенный адепт моргнул, а после схватил девушку за шиворот, и получил второй удар, на этот раз куда более болезненный.
– Магистр тебя уроет, – вырвавшись, прошипела адептка Смерти, вспарывая ладонь заостренным когтем. – Вот просто уроет.
Через минуту оборотень получил второй подзатыльник, менее болезненный, но куда более обидный. Разочаровывать обожаемого директора адепты не любили.
* * *
Третье королевство. Сарда
Найрина Сайрен
Нам рассказывали, что человеческие слезы следствие двух вещей – обиды и чувства жалости к себе. И я не могла разобраться, чего в моей истерике было больше – чувства жгучей несправедливости, или жалости к самой себе. Не знаю. Мне было стыдно и за эти слезы, и за истерику, и за то, что вот так отреагировала на слова профессора. Не правильно отреагировала, ведь в его замечании содержалась изрядная доля истины – случай с поломанной ногой господина Мирвара не первый, и возможно причиной действительно была я. Ведь нас магов тогда было четверо, у троих вернулась магия, а я никогда не забуду, как под моим скальпелем ожил труп.
– И чего мы ревем? – голос, чуть усталый и несколько насмешливый раздался совсем близко.
Я вздрогнула, убрала ладони от лица, и очередной всхлип стал испуганным вскриком.
Передо мной на корточках сидел господин Эллохар. В темно-синем под цвет глаз камзоле, с белоснежной рубашкой, чей ворот и манжеты оттеняли смуглую кожу, и с улыбкой, в которой было так много грусти.
Грусти, а я ожидала злость.
– Да-да, ты не послушалась и не пошла в банк, я знаю, – улыбка стала чуть шире.
– И в-вы не будете злиться? – осторожно спросила я.
На лице мужчины отразились некоторые сомнения, он даже кивнул каким-то своим мыслям, затем подмигнул мне и сообщил:
– Буду. Но попозже.
И мне протянули платок. Белоснежный, мужской, потому что без кружев, и очень приятный на ощупь. И вот стоило мне взять его, как господин Эллохар безжалостно объявил:
– У тебя нос весь распух и красный. Красотка.
Я улыбнулась, и в тот же миг мужчина поднялся и протянул руку мне. Поднявшись, я тщательно вытерла мокрое лицо, нос очень аккуратно, чтобы не распух еще сильнее, а после поняла, что возвращать мокрый платок крайне невежливо и… оставила его себе, спрятав в кармане.
И вот после этого, я рискнула взглянуть на господина Эллохара, с любопытством рассматривающего пруд, и осторожно спросила:
– А… что вы здесь делаете?
– Гуляю, – невозмутимо солгали мне.
Это была очевидная ложь, так как, судя по заинтересованному взгляду, мужчина впервые видел окружающую местность. Я откровенно растерялась от подобного, и в этот миг господин Эллохар повернулся и посмотрел на меня. Прямо, открыто, внимательно. И видимо моя растерянность не укрылась от него, потому что следующими словами стали:
– Увидел тебя, решил поздороваться, невольно проследил, но подойти сразу не решился, ввиду отсутствия информации, но не предположений, на тему чем можно заниматься под деревьями в отсутствие любопытных глаз.
Я смутилась окончательно, покраснела и уже хотела было возмутиться, как мужчина, улыбнувшись, продолжил:
– Да ладно, ты ревела на весь парк, глухой и то услышал бы.
– Неправда! – возмутилась я. – Ветер, и листья шумят и я… я… я рот закрыла, не было ничего слышно!
– Хорошо-хорошо, не ревела, – он ухмыльнулся, и ехидно добавил, – просто рыдала в голос, вон всю живность в округе разогнала.
На сей раз, у меня даже слов не оказалось.
– Кстати, по какому поводу безутешное горе? – небрежно вопросил лорд.
Я опустила голову, глаза вновь наполнились слезами.
– Ладно, меняем тему, – господин Эллохар вдруг стал серьезен и даже суров, – ты выяснила, что происходит после убийства несчастного дракона и до расчленения его бренных останков?
Откровенно удивленная столь жестким тоном, я тихо переспросила:
– Что?
– То есть не выяснила, – расстроился лорд. – И почему все приходится делать самому?
– Что делать? – я так удивилась, что напрочь забыла об имевших место слезах по поводу жгучей несправедливости.
– Пошли, – устало приказали мне, и, заложив руки за спину, лорд двинулся по аллее, по направлению к центру города.
Я поспешила за ним, крайне заинтригованная. Но мысль о том, что мое предположение по поводу умственного здоровья оказалось чуточку верным, почему-то вновь мелькнула в сознании. И я лишь утвердилась в его легкой сумасбродности, едва подошедшую меня, лорд взял за руку и повел как маленькую. Куда?
– Хочу один момент прояснить, – словно отвечая на мой невысказанный вопрос, сообщил господин Эллохар.
– Какой момент? – заинтересовалась я.
– С драконом, – невозмутимо сообщил лорд. – А если точнее, то с благодарностью.
Мне ничего понятно не было. Совсем. Но независимо от того, темная эта ночь, или же яркий как сейчас день, ощущение моей ладони в его руке… Это неправильно и непозволительно, я понимала, но отчего-то когда господин Эллохар осторожно сжимал мои пальцы, я чувствовала себя… Я больше не ощущала так остро своего одиночества. Я была не одна, я чувствовала тепло, поддержку, заботу. И слезы на ресницах, ведь это не правильно и недостойно леди, но… И вопросы, так много вопросов, которые я не имела права задавать, но хотелось, очень хотелось.
– Ты улыбаешься, – произнес господин Эллохар, и я поймала его взгляд.
И поняла, что действительно улыбаюсь. Лорд вскинул бровь, затем остановился, развернул меня к себе и тихо спросил:
– А ты рада мне?
– Конечно, – торопливо подтвердила я.
– Правда? – не поверил он.
Улыбнувшись снова, я кивнула и произнесла:
– Я всегда рада друзьям, господин Эллохар.
