– Это будет несколько болезненно, – предупредил принц Хаоса.
Девятый жрец понимал. Понимал отчетливо, но возражать… о, он хотел бы посмотреть на того, кто рискнет возразить двум самым одиозным фигурам Темной империи.
Распахнулась дверь.
Все присутствующие удивленно повернулись, и увидели входящую спиной гномочку, шепотом командующую:
– Заноси.
– Точно никого нет? – раздался приглушенный голос.
– Да никого, – заверила гномочка, даже не обернувшись, – я в коридоре стояла, с утра караулила. Тут только вампы с четвертого, но они у меня поголовно в должниках, так что не выдадут.
– Понял, – отозвался все тот же приглушенный голос.
И в столовую школы Искусства Смерти вплыл торт. Внушительный, трехъярусный, со стоящей на верху фигуркой адептки Смерти, в которой знающие, мгновенно распознали шайгенку Эрху. Впрочем те, кто не знал таковой, могли преспокойно прочесть надпись «Люблю тебя, моя сладкая Эрха».
После из коридора донесся женский голос, при звуках которого лорд Тьер едва не заскрежетал зубами:
– Только бы мороженное не растаяло.
– Не беспокойтесь, Дэя, я лично внесла изменение в расписание шестого курса, сейчас они здесь будут.
Издав усталый стон, магистр Смерти повысил голос и позвал:
– Айшарин, радость моя!
Торт, который шествовал к ближайшему столу, застыл. Гномочка, выглядывающая кого-то в коридоре и продолжающая придерживать дверь тоже замерла.
– Ой, Бездна, – пролепетала сумрачная дриада.
– Ты же сказала, что он запил, – искренне возмутился Тараг.
Гномочка же, решив, что пора действовать, крутанулась на месте, стремительно накладывая на свой облик пожирательницы, черты очаровательной миловидной гномочки, и найдя взглядом магистра Эллохара, стремительно захлопала ресничками, после надула губки и обиженно поведала:
– Это они меня заставили! И Айшарин! А Тараг он с ними с самого начала был, и на территорию школы перенес и он во всем виноват!
Голубой призрачный змей влетел в столовую и кинулся к маленькой лгунье, но прежде, чем успел ее коснуться, торт бухнулся на стол, из-за него показался встрепанный Юрао Найтес, который, вопреки инстинкту самосохранения, гордо заявил:
– Это моя вина.
– Даже не сомневался, – издевательски протянул лорд Эллохар.
– Вот Бездна, – выругался возрожденный дух и мстительно шлепнул гномочку хвостом, не больно, но обидно.
В огромных голубых детских глазенках промелькнула вселенская обида и заблестели самые настоящие слезы!
– Не поможет, – обрадовал ее директор школы Искусства Смерти.
– Я сейчас, – прошипел лорд Тьер, стремительно поднимаясь.
– А ты ее отшлепай, – посоветовал Эллохар, – при правильном подходе и нежном исполнении, весьма даже разнообразит супружеские бу…
– Заткнись, – прошипел магистр Темного искусства, направляясь к супруге.
Но на пути разъяренного темного лорда решительно встал Юрао Найтес, и быстро произнес:
– Согласитесь – оставить Дею в Ардаме без присмотра было бы неразумно с моей стороны и…
– Убью, – мрачно пообещал Тьер.
Потрясенный происходящим Эриго Найтес посерел, племянника он узнал сразу и сейчас безумно испугался за него. Но дроу никак не ожидал, что Юрао, скрестив руки на груди, нагло ответил:
– Это самосуд и беззаконие, у вас нет никаких оснований, чтобы призвать меня к ответственности за правонарушения, влекущие за собой такие наказания, как смертная казнь и…
– Я тебя просто так убью, из любви к искусству, – прошипел Тьер.
Но и пальцем обнаглевшего дроу не тронул, чем поразил до глубины души всех присутствующих темных эльфов. Но гораздо более Эриго Найтеса потрясло дальнейшее.
– Простите, – тихо сказал Юрао, – но мы действительно вообще ничем не рисковали. Торт в контору доставили из кондитерской мастера Меллоуина, оттуда нас забрал Тараг, и он бы и вернул вот уже прямо сейчас. Никакого риска не было.
Тьер молча обошел офицера Ночной стражи и вышел в коридор.
Потрясенное молчание нарушил задумчивый вопрос Эллохара:
– Тараг, а чем они тебя так подкупили, а?
Возрожденный дух тяжело вздохнул и продемонстрировал:
Маленькая комнатка адепта боевого факультета с безукоризненным порядком, кровать, угол между кроватью и стеной и сидящую там шайгенку, обнимающую букет и вытирающую слезы.
– Слабак, – констатировал магистр Смерти.
Тараг потрясенно уставился на своего повелителя.
– Изображение увеличь, – приказал Эллохар, – и крупным планом просмотри букет.
Юрао как-то странно вдруг стал насвистывать, Ликаси Ойоко ковырять ножкой пол, возрожденный дух, и без разницы, что давно мертвый, багроветь.
– Да-да, – почти пропел Эллохар. – А теперь просмотри докладные из столовой и уверен, обнаружишь пропажу как минимум одной головки черного дарменского лука.
Ликаси гордо вскинула носик и провозгласила:
– Это не я! Я вообще не причем! Мои тут были только идея и то что я лук позаимствовала! А все остальное они сами.
– Убью! – прошипел Тараг.
– Это самосуд и беззаконие, у вас нет никаких оснований, чтобы призвать меня к ответственности за правонарушения, влекущие за собой такие наказания, как смертная казнь! – возвестила гномочка, демонстрируя великолепную память и отличный слух, потому как дословно повторила сказанное Юрао Найтесом.
Улыбнувшись, Эллохар повторил:
– Айшарин.
Сумеречная дриада вплыла в столовую, перепугав эльфийских принцесс так, что те с мест подскочили.
– Балаган прекрати, – спокойно приказал Эллохар.
Дриада покорно поклонилась. Щелчок пальцами и появившиеся со стороны кухни вампиры, подхватив торт, мгновенно унесли. После Айшарин грациозно подошла к Найтесу, тоненькой хрупкой ручкой подхватила его поперек туловища, все так же плывущей походкой подошла к Ликаси, взяла за ухо, подняла и на вытянутой руке вынесла. Тараг испарился сам.
Затем в открытую дверь вошел лорд Тьер, и последняя была закрыта вызывающей у присутствующих дрожь, нежной ручкой дриады.
Магистр Темного искусства вернулся за стол, и собственно к разговору:
– Полагаю, некоторое время вы поживете на территории ДарНахеса.
– Да, это оптимальный вариант, – невозмутимо согласился Эллохар.
Потрясенный всеми событиями Эриго Найтес, неожиданно понял, что его племянника за возражения никто не убил, и, боясь собственной смелости, попросил:
– Я бы хотел вернуться, там я буду полезнее.
