– Дети, – повторил принц Хаоса, – наивные, доверявшие наставникам дети, и в подземельях дроу они находятся не по своей воле.
Несколько минут Тьер барабанил пальцами по подлокотникам кресла, затем вновь посмотрел на друга и спросил:
– Значит играем?
Эллохар ответил благодарной улыбкой.
– Ты ведь понимаешь, к чему это приведет? – уточнил на всякий случай Тьер.
– К войне, – спокойно ответил принц Хаоса. – К войне, в которой Таэлран швырнет против нас всех этих зеленых магов, чтобы отвлечь внимание от основного действа.
– Какого? – напрягся магистр Темного искусства.
– Захват Дэи, – Эллохар с усмешкой следил за реакцией друга.
Риан скрестил руки на груди, кивнул, и поинтересовался:
– А жену мне куда девать, пока изменяющийся будет ее имитировать?
– Дед с удовольствием примет ее в Хайранаре, – напомнил Эллохар.
– Я помню, чем не так давно обернулось гостеприимство повелителя Ада, – хмыкнул Тьер. – Впрочем… если Наавир и Найтес…
– А вот давай без этой парочки! – возмутился принц Хаоса.
– А давай с ними, и мне спокойнее будет, и деду твоему урок.
Эллохар хотел было возразить, но затем кивнул, и предпринял титанические усилия, чтобы скрыть улыбку.
– Кстати, вопрос – Дэя первая жертва, Ликаси Ойоко – дитя Бездны, значит второе, а кто третья?
– Он знает, – магистр Смерти кивнул на мага, – знает, но не сказал. И насколько я успел изучить семейство Сайрен, подобная самоотверженность говорит лишь об одном – это кто-то очень близкий. Друг, девушка…
– Узнаешь?
– Естественно, – взгляд принца Хаоса помрачнел. – После его к целителям.
– Воспоминания?
– Сотру.
– Уверен?
Эллохар устало посмотрел на друга и произнес:
– Ихар сказал, что у Нирана Сайрена на теле сотни шрамов, как думаешь, о таком стоит помнить?
– Шрамы у мага? – не понял Тьер. – Они же…
Вопрос повис в воздухе. Оба темных знали, что рана залеченная мгновенно исчезает без следа, а если остались шрамы… Лорды разом посмотрели на Сайрена. Молодой маг все так же счастливо улыбался солнцу. И сейчас, под яркими лучами как-то забылись мучения, пережитые в подземельях дроу. Забылась боль, унижение, снедающее душу отчаяние и мысль "Я должен жить, ради Найри, она осталась совсем одна".
– Кстати, момент, – тихо произнес Эллохар, – Ихар сообщил, что магов поили вином, притупляющим сознание. Так вот – этот не пил. Он осознавал четко, что происходит. Один из немногих…
– Сотрешь все?
– Частично, смутные воспоминания о плене сохранятся, – Эллохар потянулся к кувшину с водой, наполнил бокал для себя, выпил.
Воду, не вино. Вина более не хотелось.
– Сыграем, значит, – протянул Тьер.
– Да, ты и я. Идущие путем Ненависти, Темная империя и Третье королевство сыграют с нами вслепую. Полагаю – будет увлекательно.
– Более чем, – вовсе не радостно произнес магистр Темного искусства.
– Тебе жалко храма? – поинтересовался принц Хаоса.
Тьер не ответил. Во-первых, потому что храма Бездны было жаль, во-вторых, осознавал, что придется задействовать членов ордена Бессмертных, остальные не способны уйти через Бездну, в-третьих, необходимо было предпринять все меры, чтобы не допустить усиления пожара… Работа предстояла сложная.
Эллохар заметив, что друг приступил к продумыванию деталей предстоящей операции, подал знак и к магу по его сигналу приблизились две байры – духи глубоких ущелий ДарНахеса, более эти смертоносные существа не обитали нигде в Хаосе. Высокие, темнокожие, зеленоглазые, с подвижными волосами, которые была словно сама тьма.
Обе девушки вопросительно взглянули на магистра и получили приказ "Приступайте".
Тьер видел лишь внешнее проявление ритуала – мелко затрясшегося издавшего хрип мага, склонившихся над ним байр, оплетающих голову юноши своими призрачно-черными волосами, друга, с губами сжавшимися в две тонкие линии. А затем, Риан с удивлением увидел, как Рэн резко схватил бутылку с вином и одним махом выпил все до дна. Выглядел при этом принц Хаоса далеко не лучшим образом.
– Они передают тебе информацию? – поинтересовался Тьер.
– Да, прямая связь, – прохрипел Эллохар.
– Почему не используешь заклинание?
– Найрина целитель, и мгновенно потянет брата к целителям, а те отследят воздействие на воспоминания, – Даррэн тяжело дышал.
– Что не так? – напрягся Риан.
– Найри! – Элллохар прорычал имя. – Третья жертва – Найри!
Тьер промолчал, внимательно глядя на друга. Принц Хаоса сжал зубы, некоторое время пристально смотрел на мага Сайрена, затем… выражение его лица полностью изменилось. И в какое-то мгновение Эллохар уронил лицо на сложенные вместе ладони и глухо простонал.
– Рэн, – тихо позвал магистр Темного Искусства.
– Бедная девочка, – вот и все, что ответил демон.
Больше слов не было. Эллохар поднялся, дал знак байрам прекратить ритуал, после еще движение и два вампира принесли бутылку особого, белого вина, напрочь стирающего память. В мага вино практически влили, и, глядя на экзекуцию, Тьер спросил:
– Не проще ли использовать заклинание?
– Нет, – глухо ответил магистр Смерти, – Найри сильный целитель, рано или поздно отследит. Так надежнее.
Парень несомненно упал бы, не подхвати его байры, а после юношу унесли под внимательным взглядом директора школы Искусства смерти, и когда байры исчезли за дверью, Риан спросил:
– Для тебя все изменилось?
Эллохар искоса глянул на друга. Любого другого за столь проницательный вопрос демон убил бы, но не Тьера. Лучший ученик, единственный друг, близкий лорд – слишком близкий, в ранге второго круга, который для демонов Хаоса был куда более ограниченным, чем для темных лордов.
– Ничего не изменилось, – глухо ответил магистр Смерти, – мы будем играть, но играть жестко. Орден идущих Путем Ненависти будет уничтожен, весь, до основания. А Таэлран… мой!
Хмыкнув, Тьер поинтересовался:
– Что-то личное?
– Скажем так, – Эллохар пробарабанил когтями по столу, – они убили родителей очень близкого мне человека. Весьма близкого.
Магистр Темного Искусства посмотрел на друга и спросил прямо:
– Родителей мага и магианны Сайрен?
Эллохар заметно поморщился, и… не стал отвечать.
– И как долго идущие промышляли на территории третьего королевства? – на этот раз в голосе Тьера промелькнули гневные нотки и стало ясно, с молчанием он не смирится.
