Едва за ним закрылась дверь, Тахир осторожно соскользнул с постели на пол, бесшумно подошел к стене, вытянул руку и та, мгновенно, стала подобна руке дроу. Затем демон медленно провел пальцами по стене…
Через мгновение рукопись почившего лорда Кахейтиса была в его руках.
Демон колебался не долго, рассудив, что с такой реликвией его побег простит даже сам Смерть! Потому что Тахир больше не мог здесь оставаться. Просто не мог. Был не в силах. Не в состоянии! Не способен!
Потому что…
И демон сбросил с себя остатки разрушенной полубогом ночной рубашки.
Спустя всего минуту из спальни Золотого жреца выскользнула призрачная крыса. Полупрозрачное животное имело под собственным брюхом привязанную ремнем тетрадь, а еще было способно двигаться почти молниеносно – и стражи заметили ее бег лишь краем зрения.
* * *
Миры Хаоса
ДарНахесс, замок дарая Даррэна
Лорд Эриго Найтес медленно встал с узкой лекарской койки, чувствуя, как все плывет перед глазами и, глядя на того, кто сейчас менялся на глазах, становясь точной копией дроу. Выглядело пугающе – вот он, темно-зеленый чешуйчатый демон с раздвоенным языком неторопливо сыто облизывает черные губы лиловым длинным раздвоенным языком… Язык движется вниз по чешуйчатому лицу, а вверх скользит уже по смуглой коже дроу… Миг и перед девятым жрецом сидит он сам, а затем его собственным голосом задает вопрос:
– Как вы себя чувствуете?
– Отвратительно, – признался лорд Найтес. – Высушенным, выпитым…
– Я был осторожен, – улыбнулся демон в облике дроу.
– Понимаю, – кивнул девятый жрец.
– Вам сейчас стоит отлежаться, – продолжил демон.
Эриго отрицательно покачал головой, попытался встать, рухнул обратно, сел, сжимая руками раскалывающуюся от боли голову. Он мог бы отлежаться, да, особенно сейчас, когда его отстранили и фактически заперли в безопасном мире, куда Золотому никогда не добраться. Мог бы, но он представлял, какой ужас испытывает Ситтана, оказавшись в Аду.
– Понимаю, – демон поднялся, – вас беспокоит ваша женщина.
– Она не моя… – начал было Эриго.
И умолк, увидев собственную насмешливую ухмылку на идентичном его лицу.
– Мда, не знал, что вот так преотвратно смотрюсь со стороны, – произнес девятый жрец.
– Не стоит злиться, – демон протянул ему руку, помогая встать. – Здесь у вас нет врагов, ведь за вами стоит сам Смерть.
Эриго невольно оглянулся.
– Не буквально выражаясь, – хмыкнул демон, – вы под защитой его высочества принца Даррэна, вас никто не тронет. Ни вас, ни вашу женщину и ее сестер, ни ваших подчиненных. Идти сможете?
Дроу кивнул, затем медленно, опустив руку демона, подошел к окну и замер. Там, за толстым стеклом, столь толстым, что Эриго мог поклясться – в руку толщиной, простиралась бескрайняя серо-желтая пустыня, в которой, словно в море, вспенивались дюны, выпуская из-под песков огромные черные гладкие тела монстров, плыли караваны, старающиеся двигаться по грядам гор, пролетали ящеры…
– Как называется эта территория? – спросил он, держась за подоконник, и ощущая, как сильно кружится голова.
– ДарНахес, – последовал ответ. – Дворец расположен на самом краю великой пустыни.
– А эти черные… монстры?
– Нахессы. Здесь скалистая основа, так что сюда заползают лишь маленькие экземпляры, они не особо опасны.
Девятый жрец был опытным охотником, и глядя на черное блестящее тело, взвившееся из песка, чтобы рухнуть в него, безошибочно определил – этому «маленькому» экземпляру не сможет противостоять ни он, ни все его дроу разом.
– Я так понимаю, дворец нам покидать не стоит, – несколько севшим голосом произнес он.
– Правильно понимаете, – согласилась его полная копия, – вы не демоны, способностей к регенерации у вас нет.
У Эриго оставался еще один вопрос «Как долго мы здесь пробудем», но задавать его он не стал. Пошатываясь, и вновь приняв помощь демона, прошел к двери, затем они миновали коридор, в котором было много чего любопытного, от живых двигающихся фресок, до меняющих позы скульптур из черного мрамора, но рассмотреть дроу не смог – перед глазами все плыло. Распахнулась серебряная дверь и почему-то очень четко и сразу, девятый жрец увидел стремительно поднявшуюся Ситтану. Бледную, напуганную, но слабо улыбнувшуюся при виде него. Дернул головой, глядя на своего сопровождающего и понял, что он вновь был в облике демона.
– Спасибо, – хрипло поблагодарил Эриго.
– Не стоит, я понимаю, каким потрясением для нее было бы увидеть двух девятых жрецов. И все же вам лучше лечь.
– Посижу… с ней, – возразил лорд Найтес.
Глава клана Аклора кивнул, провел дроу до дивана, стоящего у стены, помог сесть, и, поклонившись присутствующим принцессам, покинул столовую залу. Его уже ждала сама Смерть, а ждать принц Хаоса не любил.
* * *
Миры Хаоса
Хайранар, столица ДарГарая
Дворец повелителя Ада
В Черном зале пылали огни, слышались голоса, царила собранная предгрозовая атмосфера, что заставляло демонов действовать втрое быстрее. Потому что никогда прежде, за свою долгую жизнь они не наблюдали столь странной картины – всего лишь темный лорд спорил с самим СеХарэлем, победителем двухсот семидесяти битв, главой клана Хедуши, героем Кровавой реки, с тем, к чьему мнению прислушивался сам властитель Ада.
Темных лордов в Хаосе не любили, в первую очередь за то, что слишком быстро поднялись из низов, во вторую очередь потому, что поднялись столь стремительно, что устроили попытку переворота в стремлении свергнуть демонов с позиции правящих верхов, ну и, в-третьих – просто не любили. Особенно за отсутствие почтительности к тем, кто древнее, сильнее и опытнее.
– Я сказал нет! – тихо, но от этого не менее весомо произнес Тьер.
СеХарэль глухо зарычал, но сдержался и привел свой довод:
– Всего четыре поселения – мизерная цена.
– Платите ее на своих территориях, – ответил истинный наследник Темной империи.
– Поддерживаю Риана, – вставил принц Хаоса.
Древнему крылатому демону осталось лишь скрежетать зубами.
– Война будет выглядеть неестественно, – прошипел глава клана Хедуши.
– Поддерживаю СеХарэля, – улыбнулся Арвиэль.
Участники дискуссии переглянулись, Тьер сжал зубы, Эллохар задумчиво протянул:
– Сдается мне, еще в Хайранаре не успел порядок навести, и вот… – он выразительно взглянул на деда.
Властитель Хаоса сложил руки на груди и пошел на компромисс:
