– Магии не было, – согласилась я, – а знания все остались. Мы лечили людей и без магии. Все время. В любом случае, лучше было прийти в лечебницу и узнать!
Я сделала глубокий вдох, готовясь к последнему ассану. Выдох, всплеск магии, и последняя инфекция погибла. Малыш дернулся, потом запищал, перепугавшись вспыхнувшего света, я улыбнулась ему, погладила по носику и маленький утих, с интересом глядя на меня.
– Кормить его сейчас больше, – я передала ребенка отцу. – И вашей супруге больше питья, теплого. И не нервничать. Не болейте.
С этими словами я поднялась, извинилась перед всеми за то, что вынуждена их оставить, после чего взмыла вверх, и вот оказавшись в лавке, подошла к госпоже Лавейко и спросила:
– Так о чем вы там говорили?
Женщина вдруг заплакала. Я понять не могла что случилось, а она стояла и плакала, и на меня так смотрела, что вовсе не удобно стало и не по себе.
– Госпожа Лавейко, – растерялась я, – вы… Что случилось?
– Да ничего, ничего, Найришенька, – она достала платок, вытерла мокрое лицо и спросила: – А зачем приходила-то?
И вот тогда, смущаясь и подбирая слова, я призналась, что:
– Мне нужны носки, мужские, большие, и нитки, чтобы их вышить…
Сложно передать словами выражение лица госпожи Лавейко, когда она услышала мою просьбу. Мне же пришлось продолжить:
– И я точно знаю, что нитки для вышивки я могу приобрести у вас, как и пяльца, наперстник и руководство по вышивке, носки у вас не продаются, знаю, но я буду очень благодарна, если вы подскажете, где я могу их приобрести.
Лицо госпожи Лавейко странным образом вытянулось, взгляд стал окончательно потрясенным, я же поспешила продолжить:
– Мне нужна только одна пара и серебряные нитки.
Женщина кивнула, однако под ее внимательным взглядом я ощутила себя до крайности необычно, затем госпожа Лавейко спросила:
– Леди Сайрен, а… вы… вышивать умеете?
– Нет, – была вынуждена признать я, – но зашиваю хорошо, шрамов не остается.
– Ага, – выдохнула госпожа Лавейко, даже не скрывая скепсиса по поводу моей затеи.
Пришлось выдвинуть свой аргумент:
– Я научилась печь пирожки вчера за четыре часа.
– Это хорошо, – покивала владелица лавки. – А… вышивать когда будете?
Прикинув, что вечером мне вновь предстоит печь пирожки, я призналась:
– В обеденный перерыв вместо обеда. Четверти часа ведь хватит, чтобы вышить инициалы на двух носках?
На лице женщины отразилось сомнение, а затем госпожа Лавейко осторожно предложила:
– Найрина, а давайте я вышью вам эти носки, вечером заберете.
С тяжелым вздохом, я была вынуждена признаться:
– Не получится, я должна сделать это сама.
Хмыкнув, госпожа Лавейко шепотом сказала:
– Так никто не узнает, что я. Сделаю по-быстрому и вам отнесу в лечебницу.
Предложение было очень заманчивым, но:
– Я буду знать, госпожа Лавейко, – ответила женщине. – Так вы мне поможете?
Лавку я покидала с пакетом черных носков самого большого размера, тремя наборами серебряных ниток, двумя иголок, пяльцами, схемами вышивки, и да – на двух парах носков госпожа Лавейко, сжалившись надо мной, мелком нанесла штрихи для будущей вышивки, в соответствии с моей задумкой – то есть инициалы Д. Э. А вот брать с меня деньги госпожа Лавейко отказалась напрочь, сказав, что и так должна мне за лечение внука, и потому не взяла. Когда же я попыталась настоять, заявила, что обидится и я не нашла в себе силы поступить как требовала совесть.
* * *
Выйдя из лавки госпожи Лавейко, я в очередной раз поразилась необычайной тишине на торговой улице, а так же совершеннейшему отсутствию людей, свернула к городскому парку, и идя по пустым дорожкам, увидела странное зрелище – несколько молодых парней попеременно ныряли в городское озеро, в то время как толпа человек в двадцать ожидала их на берегу. И это были маги. Маги, которые не побоялись вновь надеть мантии. Странно.
Однако времени даже на то, чтобы поинтересоваться причиной их поведения у меня не было, и набросив на себя морок, я миновала скопление народа, не удержавшись от того, чтобы послать исцеляющий импульс тем четверым, что стояли мокрыми и дрожали под утренним ветром, после чего ускорив шаг заторопилась в лечебницу.
И замерла, едва вошла!
В приемном покое было на удивление пусто. Действительно пусто!
Там оказался лишь один юноша, не сразу замеченный мной из-за того, что в серой мантии послушника, он сидел в углу и, раскачиваясь, что-то бормотал.
Распахнулась дверь – показался профессор Лориес и трое братьев милосердия.
– О, магианна Сайрен, опоздание две минуты! Ступайте немедля переодеваться, у нас срочный вызов! – приветствовал он меня. – Голубчики, на выход.
Не задавая вопросов, я метнулась в лекарскую, накинула халат поверх платья, плащ, уже не надевала, захватила перчатки, сумку с лекарственными препаратами, и побежала на выход. Когда торопливо проходила мимо странного юноши, услышала его сбивчивое «Что я наделал… что я наделал…». Вдаваться в подробности было некогда, если Лориес оставил его здесь, значит ситуация была не критична.
И я выбежала из лечебницы, почти не останавливаясь вбежала в повозку, села рядом с профессором и ухватилась за поручень – догадаться, что будем гнать, было не сложно.
– Дело такое, магианна Сайрен, – обстоятельно начал профессор, – вот тот охламон, коего вам довелось узреть в приемном покое, это маг, давеча, а точнее по ночи, вернувший себе магию с помощью осколка астероида, упавшего в озеро.
Мне тут же стало понятно, для чего маги ныряли в озеро – надеялись еще несколько осколков, дарующих магию найти.
– Так вот, – продолжил профессор, и стало заметно, что он старательно подбирает слова. – Данный лишенный мозгов адепт, некогда бывший самым одаренным на боевом факультете, устремился в полуразрушенную академию, имея сведения о том, что именно там в подземельях собираются такие как и он – бывшие адепты, не покинувшие столицу, и там, обнаружив банду юнцов, поведал им о своем божественном подарке и… – профессор скрипнул зубами, – дал жаждавшим прикоснуться к артефакту.
Пауза, в течение которой я вспоминала события моего собственного утра, но теперь видела их в совершенно ином свете.
– Более полусотни юнцов, – продолжил профессор Лориес, – вновь заполучив магию ринулись в город…
Еще одна пауза.
– Уверившиеся в своей безнаказанности юнцы, – вновь заговорил он, – жаждут денег, власти, женщин. К счастью аристократы вмешались вовремя, и после достаточно жесткой схватки им удалось захватить артефакт, но, к моему великому огорчению, впрочем, эти горы тренированных мышц сложно упрекать в отсутствии ума, нас не поставили в известность о случившемся! В данный момент мы с вами едем помочь тем несчастным, что стали жертвой нападения.
