Запах вина сводил с ума окончательно.
– За нас, Найриша, – с какой-то невероятной грустью произнес лорд Эллохар. И едва я подняла взгляд на него, продолжил: – За тех, кому так страшно признаваться даже себе в собственных чувствах и желаниях.
Я кивнула, закрыла глаза, сделала первый глоток…
И оказалась на краю Бездны! На самом краю, настолько близко, что выскользнувшие из-под подошвы моих туфелек камешки, рухнули вниз! Туда, где ревели голодные монстры… Ужас охватил, сковывая по руками и ногам. Страх, равных которому не было… Но движение за моей спиной, и сильные руки обвили талию, напомнив, что бояться мне нечего… Шаг в Бездну, и темный шагнул со мной.
Полет! Стремительный яркий полет над Бездной, над миром, над черными песками, полет в небо, к звездам, туда, где разливались россыпью сияющие огни…
Я распахнула глаза, потрясенно глядя на не менее изумленного Даррэна. Сглотнув, темный хрипло попросил:
– А давай без Бездны и полетов над ней? Небо и звезды гарантирую, но…
Не слушая, вновь зажмурилась, делая второй глоток.
И замерла от нахлынувших ощущений – прикосновения его рук, жар дыхания, огонь вспыхнувший в моей крови, истома, накатывающая волна за волной… Свет, затопивший сознание… Тьма! Полет в Бездну!
– Дохлый гоблин! – мрачно выругался Даррэн. – Придется разобраться с Бездной.
Ничего не отвечая, я обняла бокал ладонями, и, потянувшись, медленно, наслаждаясь вкусом вина, сделала третий глоток…
Золотое сияние разлилось по телу, снимая запреты, разбивая границы, уничтожая лед, словно сковавший меня… Счастье, такое безмерное безбрежное счастье… Тепло в душе, как было тогда на улицах разоренной Сарды, когда лорд Эллохар, тогда еще совершенно незнакомый мне, вдруг обнял, пытаясь поддержать… И я стояла в его объятиях, с трудом сдерживая слезы, и чувствуя как уходит боль от потерь, тает страх за будущее, растворяется горечь сожаления по утраченному прошлому…
Распахнула ресницы, мокрые от набежавших слез, и посмотрела на темного лорда так, как смотрела бы на дорогого мне человека. И не увидела больше ничего хищного и страшного в его облике – нет, все осталось по-прежнему, и прямой мудрый взгляд, с ироничным прищуром, и тонкие черты лица, выдающие в нем аристократа, и внушительный с горбинкой нос, и тонкие губы, и волевой подбородок, но в то же время, я смотрела на темного, точнее даже на демона, и отчетливо ощущала, как все быстрее бьется сердце…
– Еще вина, Найриша? – не отрывая глаз от меня, провокационно поинтересовался темный лорд.
– Да, – я улыбнулась и добавила, – Рэн.
Бутылка в руке демона дрогнула, но он удержал, потрясенно посмотрел на меня и вдруг неожиданно хрипло спросил:
– Ты назвала меня по имени?
– Да, – моя улыбка стала шире.
– Так значит, я тебе нравлюсь? – сделал выводы Даррэн.
Выводы показались мне не особо логичными, но я все же ответила:
– Да.
Кивнув, темный разлил вино по бокалам, а затем, чуть прищурив глаза, спросил:
– Ты согласна стать моей женой, без всякого договора, условия которого ты нарушила и тому подобного?
С трудом сдержав смех, я весело ответила:
– Нет.
Демон коварно улыбнулся и протянул:
– Что ж, тогда первый вариант – выйдешь по договору. За тебя, любимая.
И он отсалютовал мне бокалом. С опаской взяла свой, повторила жест темного и произнесла:
– За вас, Рэн. За вашу победу, за вашу доброту, за то, что вы спасли моего брата и остальных магов. За вашу готовность прийти на помощь, за свет в вашей темной душе, которому могли бы позавидовать и светлые. За вас, Даррэн.
И я сделала первый глоток, растворяясь в тепле, нежности, заботе, защите, и чем-то удивительно постыдном.
– Прелесть моя, мне все же непонятен момент с твоим «нет», – прерывая блаженство, произнес лорд Эллохар.
Я слегка приподняла ресницы, взглянула на него и вновь закрыла глаза. Сделала второй глоток – сердце забилось неистово, по телу прошелся жар, и я все же ответила вопросом:
– Что именно вам не понятно? – я оставила бокал, несмотря на желание допить все вино до дна.
Подавшись вперед, Даррэн выдохнул:
– Причина отказа.
Сжав пальцы, уставилась на собственные задрожавшие ладони, но… но все же я решилась. И не поднимая взгляда на лорда Эллохара, тихо ответила:
– Вы – темный. Хуже того – демон. Я боюсь вас, я боюсь того, что вы собираетесь со мной сделать, я боюсь остаться в Аду навеки, я… – больше ничего сказать не смогла.
– Так, по пунктам, – прозвучал голос темного лорда. – Первое – да я темный. Второе, да – демон. Третье – смени полюс восприятия и пойми – это со мной ты можешь больше вообще никого не бояться. Четвертое…
Он замолчал, я взглянула на темного, заметила его полную предвкушения улыбку и услышала:
– Можешь и побояться, девушкам это свойственно. И последнее – в Аду ты не останешься. Стену вокруг моего дворца уже начали строить, но боюсь, подобных мер безопасности будет недостаточно. Сам я в основном нахожусь в Темной империи, ты будешь проживать там же.
Вопросов у меня возникло много, но задала я все же всего один:
– А чем вам Ад не нравится?
Задумчиво поведя плечом, темный честно ответил:
– Здесь слишком хорошо знают кто я. Слишком хорошо. Иногда всеобщий ужас откровенно бесит.
Я вздрогнула, вспомнив, как убегали все присутствующие. Как испугался тогда СеТакальреним, а ведь демон значительно, просто значительно больше Даррэна.
Черной жуткой змеей страх вновь вполз в мою душу, прочно там обосновываясь. И явно заметивший мой ужас Даррэн, подался еще ближе и жутким громким шепотом вопросил:
– Страшно?!
Неосознанно кивнула.
– А говорить «нет» демону не страшно, нет? – притворно разгневался он.
В этот миг появился Ройх, сноровисто расставил блюда, и не сдержавшись попытался вступить в беседу, выдав:
– А я бы на месте леди…
Лорд Эллохар захохотал. Смеялся он не очень долго, но достаточно обидно, а после еще и добавил:
– Прости, Ройх, я не Золотой жрец, так что ты на месте леди точно никогда не окажешься. Свободен.
Паук заметно обиделся и ушел не по направлению к двери, а вверх, используя паутину.
– А за подслушивание изжарю, – предупредил темный.
Наверху раздались шорохи, и вскоре вновь стало невероятно тихо, лишь ветер выл за сломанной дверью и выбитыми окнами.
Мне, как выяснилось, принесли куриный бульон, черный хлеб, пюре из какого-то зеленого овоща, и целый торт. Торт оказался примечательным – залитая белым кремом черная гора, и все украшено малинками покрытыми желе.
