– Желание, – прошептал Даррэн, – еще невнятное, осторожное желание.
И его губы спустились ниже, захватывая мою грудь, в то время как ладонь сжала вторую. И вопреки разуму, воспитанию, морали, я выгнулась в его объятиях, от невыразимого чувства внутри… А на ожерелье, зажглись еще две жемчужинки.
– Мм, тебе нравится, – шепот демона оказался сбивчивым и хриплым. – А хочешь, покажу, насколько происходящее нравится мне? – вопросил он.
И не дожидаясь моего ответа, протянул руку, чтобы коснуться ожерелья.
Все жемчужины вспыхнули вмиг! Ослепительно ярко, словно маленькие звезды, и так же стремительно потухли, стоило Даррэну убрать руку.
– А теперь неприглядная истина, – он вскинул голову и, посмотрев мне в глаза, прошептал: – Я войду в тебя только тогда, когда твоя страсть засияет столь же ярко. Ни жемчужиной раньше, Найриша.
Замерев на миг, я дала волю любопытству и тихо спросила:
– Так поступают все демоны?
Даррэн улыбнулся мне, обнял мое лицо, наклонился, нежно поцеловал и прошептал:
– Нет, для обряда достаточно всего трех сияющих жемчужин.
Испуганно вздрогнув, прошептала:
– Но… вы…
– А я, – еще один поцелуй, – предпочитаю все, или ничего Найриша. И в случае с тобой – хочу все. Потому что мне вовсе не улыбается ситуация, в которой ты осознаешь, что любишь, лишь увидев мою смерть.
И он поцеловал меня так, как никто раньше. В этом поцелуе было все – невероятная нежность, захватывающая страсть, изысканная чувственность, и та бездна его любви, о которой я раньше даже не подозревала. Теперь узнала, со всей очевидностью, рухнувшей на меня словно теплая волна океана, который я видела лишь в далеком детстве. И меня унесло, смыло в этот океан, закружило в водовороте, заставив потерять все мысли о неправильности и непристойности…
* * *
Мрак
Ээсаон
Тахир проснулся от рева. Дикого, сотрясающего рева, и лишь после услышал скрежет. Комочек мрака завозился в его руках, испуганно вздрагивая, но демон уже знал – здесь, в камне, он неуязвим.
Как оказалось – ошибся.
Когда по камню заскрежетали когти, Тахир подобрался, но все же еще не испытывал страха.
Страх сковал его лишь тогда, когда его монолитное укрытие пошло трещинами, а в следующий миг с камня, как скорлупку с ореха, кто-то снял верх. И Мрак снова потряс рык, на этот раз полный торжества победы, а затем, испуганный демон услышал рокочущее:
– Вот я и нашел тебя, малышка.
Дрожащими пальцами демон щелкнул по огоньку, зажигая его, и едва зеленоватый тусклый свет разлился распространяя сияние, Тахир утратил дар речи. Перед ним стоял монстр. Огромный совершенно черный монстр не менее десяти метров роста. Его жуткая голова состояла казалось из мышц, обнаженных мышц, с которых содрали всю кожу, удалили кости, и сейчас демон видел лишь канаты словно сотканных из самой тьмы мышц, тянущихся, растягивающихся, рваных жгутов материи. Но больше всего, пугал жуткий, невероятно кровожадный оскал чудовища.
– Что же ты побледнела, малышка? – прорычал монстр. – Это же я. Неужели не узнаешь? Ну же, посмотри на…
Таэлран взглянул на свои руки, ожидая увидеть безупречные идеально подпиленные ноготки и не увидел их вовсе. С ужасом обронив верх камня, он сделал несколько шагов назад не понимая, не осознавая, не желая верить в то, что видит… Он… он не мог поверить!
– Мм, – раздалось вдруг где-то совсем рядом, – у нас гости… И, похоже, я удостоилась чести встретить родную кровь…
На поляну выползла темноволосая, темноглазая девушка, которую можно было бы даже назвать красивой, если бы ее юбка не представляла собой чернильный шипастый хвост.
– Племянник, – протянула богиня, разглядывая монстра, коему едва доставала до колена, – какой же ты хорошенький мальчик.
– Я?! – заревел Таэлран.
– Конечно ты, глупенький, – богиня рассмеялась.
Новый бог замер, глядя, как от ее смеха из спины вырастают ленты плоти, оканчивающиеся острыми шипами, и внутри шевельнулось что-то сродни тому дару видящего, что он утратил, войдя в Мрак.
Оказывается – не утратил.
И Таэлран ударил первым ту, что не была ему ни родней, ни другом. Ударил, используя всю свою силу, всю мощь, снося этим ударом голову, а затем, едва подергивающееся в агонии тело богини рухнуло наземь – призвал огонь.
И как только смерть захватила ту, что могла бы жить вечно, новый бог втянул силу поверженной. Втянул всей грудью, всем существом, впитал каждой клеточкой тела.
Тахир дрожал от ужаса, но когда все было кончено, не удержался от вопроса:
– Почему ты убил родственницу?
Монстр, шатаясь от переизбытка силы, медленно повернул голову, взглянул на сжавшуюся человеческую девушку, которая на самом деле была демоном, и на его лице заиграла улыбка. Несмотря на настигнувшее осознание, что во Мраке придется выживать сражаясь и убивая, Таэлран почувствовал себя счастливым. Самым счастливым на свете – ему было за кого сражаться. Ему было ради кого убивать. И он действительно полюбил этого демона – а то, что мужик… у всех свои недостатки. Он сам сейчас и вовсе монстр.
– Это была не моя родственница, мой сладкий, – прорычал довольный жизнью Таэлран. – Вылезай.
Прижимая к себе комочек мрака, Тахир осторожно выбрался из уже вовсе не надежного убежища. Подошел к обугленному трупу, ткнул ногой…
– Уверен? – спросил с явным сомнением.
– Абсолютно.
Таэлран испытывал жгучее желание обнять своего любимого демона, но искренне сомневался, что сумеет сдержать свою силу, и не раздавить крохотное создание могучими руками.
– Эм, – Тахир окинул бога оценивающим взглядом, – слушай, а ты ведь теперь всегда таким будешь, да?
– И не надейся, – разбил его надежды Таэлран. – Я пока молодой бог, но уверен еще парочка выпитых и сумею контролировать свою форму. Ладно, – он улыбнулся, – пошли искать себе дом.
«О, великий властитель Миров Хаоса…» – взмолился перепуганный перспективами демон.
И услышал в ответ:
«Молись усерднее, и быть может, когда-нибудь…»
Сердце демона сжалось от щемящего ощущения счастья. Его спасут. Теперь он был точно в этом уверен. Раз повелитель Ада ответил, значит, его обязательно спасут… наверное… когда-нибудь.
Конец
