— Потому что. Это клубный бизнес, Ангел. — Его голос затихает. Он теряет сознание.
Отчаяние сжимает мою грудь. — Скажи мне. Расскажи мне о клубных делах.
Он сглатывает. Когда он отвечает, его голос звучит как под кайфом, и он едва слышен.
— Клуб — это братство. Сем… семья. Мы должны защищать своих. Уважение — это прежде всего… — он сглатывает. — Спайдер родился в клубе. Это у него в крови, это его жизнь. Эти ублюдки напали на клуб. Если он позволит им уйти, он помашет им красным флагом, говоря, чтобы они пришли и забрали нас. Ты понимаешь?
Я пытаюсь осмыслить то, что он говорит, но этот вид насилия настолько далек от моего образа жизни, что я чувствую себя совершенно потерянной.
Кэп сжимает мою руку. — Ангел. — Когда я смотрю на него, его глаз на удивление напряжен. — Спайдер… — он морщится. — Спайдер — хороший человек. Он убил бы меня, если бы узнал, что я сказал тебе это, но это так.
— Кэп… — он что, серьезно пытается сейчас поиграть в сваху?
Он сильнее сжимает мою руку, и я вздрагиваю, удивляясь его силе, учитывая его состояние.
— Послушай меня. Я знаю, что с ним нелегко иметь дело, но не отказывайся от него. Он не монстр. И ты ему нужна.
— Кэп, ты в шоке. Ты несешь чушь.
Он улыбается и качает головой. — Нет. Сейчас он этого не видит, но ты ему нужна. У Спайдера много демонов, и однажды, если кто-нибудь не вытащит его из ада, он уничтожит себя. Ты можешь удержать его от того, чтобы он переступил черту. Ты должна.
— Я? — у меня щиплет глаза, в груди расцветает надежда. — Почему я? Я не знаю, как…
— Ты сама во всем разберешься. Никто другой не может этого сделать. Это должна быть ты.
— Но я не хочу… Я не могу… Откуда ты знаешь, что я могу…
— Потому что. — Он трясет меня за плечо. — Ты проникла ему под кожу, маленький ангел. Никто никогда этого не делал.
— Но как ты можешь это знать?
Его глаз сверкает. — Я его знаю. Доверься старику, он знает, о чем говорит. Ты принадлежишь ему.
Прежде чем я успеваю потребовать большего, голова Кэпа откидывается назад. Затем его глаз закрывается.
Я прикрываю рот руками, сдерживая рыдания, мое сердце болезненно сжимается. — Кэп? Кэп!
Его грудь вздрагивает, а затем замирает.
Глава 17
В погоне за справедливостью
Спайдер
Как только я выскочил из пещеры к своему байку, я увидел двух стрелков, мчащихся через пустыню, но они развернулись и направились ко мне в ту же минуту, как увидели меня.
Возвращаются, чтобы закончить работу. Вот ублюдки.
Я бы поставил на то, что они носят ублюдочные нашивки сатаны. Волк послал своих шакалов, чтобы отплатить мне за то, что я убил Ганнера и остальных в ту ночь у Рики.
Я собирался позвонить Драгону и рассказать ему, что происходит, но, когда я позвонил, он не ответил. Я пытался несколько раз, прежде чем перестать, но батарея в моем телефоне была слишком разряжена.
— Сукин сын.
Дерьмовое время для этого. В это утро я зарядил этот кусок дерьма. Как это он уже разрядился?
Поскольку байк Кэпа разбит, а он не сможет ехать верхом, мне понадобится помощь, чтобы доставить его в клуб, чтобы Акс мог его вылечить. Больница — это не вариант, и даже если бы это было так, у меня тоже не было возможности позвонить им.
Я бы вернулся к Стефани и Кэпу, чтобы воспользоваться телефоном Кэпа, но, когда эти придурки направились ко мне, я не мог привести стрелков прямо туда, где я их спрятал.
Единственным вариантом было преследовать ублюдков так быстро, как я мог, и убедиться, что они не смогут их прикончить.
Заводя байк, я мчусь через пустыню вслед за двумя мужчинами, доводя мотоцикл до предела. Как только они видят, что я бросаюсь в погоню, они разворачиваются и убегают в другом направлении. Они в доброй сотне футов от меня, слишком далеко, чтобы разглядеть их нашивки, и их колеса поднимают облака дорожной пыли, но мне не нужно их видеть, чтобы знать, кто они такие. Если это не команда Волка, я сам оторву свою проклятую нашивку от пореза.
Образ Кэпа, лежащего на тротуаре рядом с его байком, врезается в мой мозг изнутри. Я преследую нечто большее, чем просто клубное правосудие.
Я знаю Кэпа всю свою жизнь. Когда мой ублюдочный отец скончался, мне было шестнадцать. Будучи наемным убийцей Бандитов, папа годами выдавал себя за идеального отца-байкера, семейного человека, который уважал клуб и убивал только для того, чтобы защитить МК. Тот, кто души не чаял в своем сыне. Все это время он пытался сломить меня, превратить в монстра, который выполнял его приказы.
Никто в клубе не знал, кто он такой. Он был одним из офицеров Бони, и президент понятия не имел, что он каждую ночь избивал свою жену и ребенка.
После того, как дорогой старый папа наконец съел свой собственный пистолет, Кэп месяцами работал, устраняя нанесенный им ущерб. Он научил меня, какой на самом деле должна быть клубная жизнь, как выглядит настоящая семья. Поручился за меня, когда Бони подумал, что я слишком пострадал, чтобы сделать это. Кэп научил меня стрелять, драться. Самое главное, он показал мне, как направлять мой гнев, направляя мою жажду насилия и крови так, чтобы это служило клубу, чтобы я мог использовать это, чтобы уничтожить тех, с кем нужно было иметь дело.
Кэп — один из моих лучших друзей, но он нечто большее. Он — отец, которого я должен был иметь. Без него я, вероятно, позволил бы своим демонам уничтожить меня. Я обязан ему своей жизнью.
Холодная рука страха тянется ко мне, и я превращаю ее в пыль в своем кулаке. Страх заставляет человека совершать ошибки, и я не могу позволить себе потерять голову сейчас. Кэп и Стефани одни в этой пещере. Им нужно, чтобы я держал голову прямо.
Стефани. Забота о ней заставляет мои кулаки сжимать руль так, что побелели костяшки пальцев. Я понятия не имею, как эта маленькая воровка забралась так далеко под мою кожу, но такая животная защита делает мужчин слабыми. Это так же опасно, как и любой страх.
Клуб — это то, что важно. Справедливость — вот что имеет значение.
Я следую за стрелками через узкий проход между двумя скальными образованиями в нескольких минутах от того места, где я оставил Кэпа и Стефани. Тропинка петляет туда-сюда, дюжина развилок расходится во все стороны.
Дерьмо. Я мог легко потерять их в этом лабиринте, и я бы поспорил, что одна из дорог приведет их обратно к пещере.
Приближаясь к ним, я заставляю их спуститься по другой тропинке, ведущей к скале, которая, как я знаю, обрывается в глубокий каньон. Если я смогу их там остановить…
Я рычу в сторону проема между двумя высокими образованиями, толкая их к утесу.
