Один из мужчин ругается, в его голосе слышится ужас.
Попался.
Впереди появляется отверстие, и в двадцати футах от него выступающая скала обрывается вниз. Два придурка оборачиваются, явно намереваясь вернуться тем же путем, каким пришли. Я давлю на них сверху вниз.
Оба в шлемах с забралами, которые закрывают все их лица, но они заметно испуганы, и я знаю, что они видят.
Смерть придет за ними.
Я резко останавливаюсь перед ними, и они пятятся, как два загнанных в угол зверя. Я наставляю пистолет.
— Привет, мальчики.
Я подхожу прямо к ним и всаживаю по пуле в грудь каждому из них. Тела падают на землю, как камни. Сила выстрела заставляет одного из них сделать пируэт, развернуться так, что он падает на живот.
Я переворачиваю его пинком ботинка на спину и срываю с него шлем, подтверждая убийство.
Знакомые, пустые глаза смотрят на меня стеклянным, невидящим взглядом. У него такой же большой нос и черные волосы, как у Ганнера.
Это Хеликс, брат Ганнера.
Я не удивлен, что Волк позволил Хеликсу сделать это. Я принял правильное решение, отправившись за ними. Это был не просто поражение для них. Это было не просто возмездие, предписанное клубом. Это было личное, а такого рода вендетта не дает человеку покоя, пока причина не умрет.
Я проверяю другого парня. Блядь. Я бы узнал эти сумасшедшие волосы с проседью и дикую бороду где угодно, даже если бы не видел нашивку Инфорсер на его порезе.
Это брат Волка.
— Дерьмо.
Это полностью меняет игру.
Я качаю головой. Мое убийство Ганнера означало, что Ублюдки должны искать возмездия за своего павшего брата. Это означает, что для Волка мой выход обязателен. Брат убитого мною Ганнера и наши клубы, которые теперь несут потери с обеих сторон, замыкают нас в бесконечном цикле возмездия. Но убить брата президента Ублюдков Сатаны? Это совсем другой уровень проблем.
По одному за раз я избавляюсь от тел самым быстрым из возможных способов, сбрасываю обоих со скалы и оставляю их на дне каньона глубиной в двести футов.
Где ни копы, ни прохожие никогда не найдут их и не выведут их смерть на меня.
Туда же бросаю их байки, наблюдая, как они падают на дно.
Выругавшись, я вскакиваю на байк и мчусь обратно к пещере, где меня ждут Стефани и Кэп. Где Стефани заботится о самом близком мне человеке, который когда-либо был настоящим отцом, и где Кэп, надеюсь, все еще держится.
Ярость за каждого Ублюдка под командованием Волка подпитывает мою кровь, в моих венах разгорается высокооктановый огонь.
Брат Волка, убит пулей из моего пистолета. Этот ублюдок требует моей крови, и крови каждого брата с нашивкой Бандит, теперь это неизбежно. Это больше не битва между нашими двумя клубами, старая вражда вновь пробудилась.
Война прячется прямо за углом, ожидая, когда Волк протрубит в гребаный рог.
Глава 18
Человек внутри зверя
Эмма
Проходят минуты, а Кэп не двигается с места. Он так и не открыл глаза. Старик, кажется, даже не дышит.
Тут все еще нет никаких признаков Спайдера. Страх за него струится по моим венам, ледяной холод и дурное предчувствие.
Что случилось с теми стрелками? Поймал ли он их? Если он этого не сделал…
Если они поймают его первыми…
Я отбросила эту мысль, отказываясь позволять беспокойству разъедать мою и без того слабую решимость.
Я смотрю на часы на телефоне Кэпа. Прошло десять минут с тех пор, как я позвонила Драгону. Если я права насчет нашего расстояния до здания клуба, он не появится по крайней мере еще десять минут.
Закрыв глаза, я прислушиваюсь к любому намеку на опасность, но ничего нет. Никаких выстрелов или шагов за пределами пещеры. За исключением звука моего собственного дыхания и случайного свиста ветра, внутри пещеры царит только тишина.
Я снова пытаюсь разбудить Кэпа, но безуспешно. Проверив его пульс ранее, я ничего не нашла. Я нахожу его запястье и снова проверяю. Либо он мертв, либо его пульс слишком слаб, чтобы я могла его почувствовать. Должно быть, он потерял больше крови, чем я думала. Либо это, либо у него есть другие травмы, о которых я не знаю. Может быть, он ударился головой, когда вырубился.
У меня сжимается горло. Десять минут вдруг кажутся часами.
Одна в почти полной темноте, мои мысли неизбежно возвращаются к Спайдеру.
Образы его, лежащего безжизненным в пустыне, истекающего кровью от огнестрельных ран, нанесенных соперничающей бандой байкеров, всплывают, отказываясь быть проигнорированным.
Я зажмуриваюсь, но образы остаются, сжимая мое сердце в крепкий кулак. Я откинула голову на грубую стену пещеры.
Как, черт возьми, я оказалась здесь? Я сбежала из Колонии только для того, чтобы оказаться в плену у человека, гораздо более опасного, чем Сет или кто-либо в церкви. Человек, который украл у меня все, потому что я украла у него. Из его клуба.
И теперь, после всего, через что он заставил меня пройти, мысль о том, чтобы потерять его, заставляет меня чувствовать, как будто мое сердце вырывается из груди.
Как это вообще работает?
Не раз Спайдер угрожал убить меня. Я никогда не видела, чтобы он кого-то убивал, никогда не видела, как он стрелял из этого пистолета, но я чувствую это — он забирал жизни, и у меня такое чувство, что он делает это с той же холодной решимостью, с какой обещал забрать мою. Он преступник и чудовище. Если у него будет шанс, он сломает меня. Если бы эти стрелки схватили его, мой похититель был бы мертв. Так почему же эта мысль угрожает разорвать меня на части?
Внезапный вздох Кэпа заставляет меня подпрыгнуть. Его грудь вздымается.
Облегчение захлестывает меня потоком.
— Кэп? — я встаю на колени.
Он прерывисто вздыхает, но глаз не открывается. Я трясу его за плечо, но он не просыпается. Его грудь поднимается и опускается при неглубоком, неровном дыхании.
Я вздыхаю. По крайней мере, он жив. Я приложила тыльную сторону ладони к его лбу. Температуры нет, но он чувствует холод.
Без одеяла, чтобы поддерживать его температуру, я пытаюсь его согреть обнимая.
Рокот мотоциклетного двигателя доносится издалека, становясь все громче. Я вскидываю голову. Спайдер? Или это стрелки, которые убили его и теперь идут, чтобы прикончить Кэпа и меня?
Это не может быть Драгон, еще слишком рано.
Напрягшись, я пытаюсь еще глубже вжаться в темноту. Пока двигатель не замолкает и за пределами пещеры не раздадутся шаги.
Тень человека затемняет вход в пещеру. Загораживая лунный свет, он представляет собой огромный силуэт, его лицо превратилось в невыразительную черноту. Я могу разглядеть белки его глаз и нашивку на передней части пореза, но не цвет или буквы на нем.
