Я знаю Семена Михайловича с 1920 года как человека приятного, веселого, себе на уме, как человека честолюбивого, тщеславного, человека позы и некоторой доли актерства…»
Что было, то было, но вот в дальнейшие показания о шпионаже, антисоветской работе маршала поверить невозможно. Да и фактов, подтверждающих такие показания, в справке нет. Вероятно, Буденный имел свои претензии к Ворошилову, но чтобы скатиться к террору?
Относительно «какой-то нехорошей работы против руководителей нашей страны и в первую очередь против Сталина и Ворошилова» работники НКВД заставили свидетельствовать и О.С. Михайлову. Вскоре после их женитьбы, показывала Михайлова, Семен Михайлович поделился с ней обидой, что он обойден по службе, что его затирают и ставят крест на всех его заслугах в период Гражданской войны. «Оказалось, что причиной крайнего возмущения С.М. было то, что народным комиссаром военно-морских сил был назначен Ворошилов. Развивая дальше передо мной свои мысли, Семен Михайлович сказал, что он намерен постоять за себя и собирается ехать на Дон, собрать участников Гражданской войны, с которыми воевал в первые годы революции, и либо выйдет победителем, заставив руководителей партии и страны вооруженной силой считаться с ним, либо потеряет голову».
Тогда, говорила Михайлова, ей удалось отговорить мужа от опрометчивого поступка, но и в дальнейшем Буденный якобы не раз высказывал острое недовольство руководством страны и армии. Ей запомнилась фраза, сказанная Буденным Егорову при известии о назначении Тухачевского заместителем наркома: «Я, как пойду по лесам, так я им покажу к чертям жидовский Кремль».
Накануне ареста Тухачевского Семен Михайлович в присутствии жены и ее племянницы якобы «сделал выпад против Иосифа Виссарионовича. В такой резкой форме я слышала его высказывания впервые об Иосифе Виссарионовиче. Раньше он рассказывал только сплетни».
Вот такой набор обвинений в адрес Буденного: от шпионажа, антисоветского повстанчества до «выпадов» против руководителей партии и государства.
Ни в 1937 г., когда были получены показания, ни в июле 1941-го, ни позднее эти материалы востребованы не были. Можно сказать, повезло Семену Михайловичу, как повезло немногим.
А повернись судьба по-иному, на кого должен был обижаться тогда лихой кавалерист?
Как ни жестоко звучит, в первую очередь на себя. Ибо Буденный являл собой пример человека, для которого рост сталинского единовластия оказался условием и его собственного роста. Пьедестал для тирана выстраивало само его окружение, и сталинской ли элите сетовать на судьбу-злодейку, когда ее собственные кости ложились в основу пьедестала?
«ВРОЖДЕННЫЙ КАВАЛЕРИСТ-НАЧАЛЬНИК» — ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЕ
Как кавалерийский начальник Семен Михайлович вырос и окреп под крылом Б.М. Думенко. Любому нормальному человеку, в том числе достигшему степеней известных, свойственно с благодарностью вспоминать своих учителей. Но в воспоминаниях Буденного тщетно искать не то что благодарственные, но даже сочувственные слова в адрес Думенко. Совсем наоборот: маршал немало сделал для того, чтобы не просто опорочить своего командира, но и присвоить его славу.
Именно бывший батрак Борис Макеевич Думенко (а не Буденный, как твердила официальная пропаганда еще с 1920-х гг.), стоял у истоков кавалерийских соединений Красной армии. Этот процесс историки связывают с летом 1918 г., когда военным советом Северо-Кавказского военного округа Донской фронт был разделен на три боевых участка — Усть-Медведицкий, Царицынский и Сальский, и в ходе оборонительных боев началось более или менее планомерное формирование кавалерийских частей. В Сальской группе войск Г.К. Шевкоплясова имевшаяся конница примерно в 2 тыс. сабель была сведена в 1-й Крестьянский Социалистический кавполк, командиром которого стал Думенко, а его заместителем — Буденный.
Позднее, в исторической литературе, картину представляли в совершенно неузнаваемом виде. Якобы Буденный на станции Куберле к своему отряду присоединил конные части Шевкоплясова и Г.К. Сиденко, развернув кавдивизион, а затем и полк. Книга бывшего начальника штаба 10-й армии Л.Л. Клюева «1-я Конная армия» с таким утверждением вышла в 1928 г., а, учитывая обстановку тех лет, нетрудно догадаться, под влиянием каких факторов автор пошел на фальсификацию. Она имела далеко идущие последствия: был заложен камень в основание версии, на несколько десятилетий, вплоть до 1960-х гг., утвердившейся в официальной литературе и имевшей цель изъять из истории имя Думенко. Его же славу беззастенчиво «приватизировал» Буденный.
В книге Клюева сфальсифицированы и события, связанные с первой крупной операцией кавполка Думенко в августе 1918 г. — освобождением в Большой Мартыновке отряда красных партизан из 35-дневной осады белоказаков. В действительности дело было так: основные силы дивизии наступали на ст. Куберле, полк же Думенко прорвал фронт, совершил 120-километровый рейд, опрокинул белых, сконцентрировавшихся вокруг Мартыновки, и вывел партизан на соединение с главными силами. Семен Буденный участвовал в деле, но не был ни его организатором, ни руководителем. Ворошилов и вовсе во взятии Мартыновки не участвовал, поскольку находился в это время в Зимовниках, откуда телеграфировал в штаб СКВО о получении от Думенко донесения об одержанной победе.
Однако под пером услужливых соратников Ворошилова и Буденного этот сюжет приобрел совершенно иную трактовку. Бывший член РВС 1-й Конной армии Е.А. Щаденко писал в 1935 г.: «Выехавший по предложению великого собирателя сил революции тов. Сталина в район Котельниково — Куберле комфронта т. Ворошилов потребовал от Шевкоплясова прорыва белого фронта… Думенко наотрез отказался рисковать собой и кавалерией. Т. Ворошилов заставил подчиниться сальских партизан своей железной воле и сам, впервые в истории сальской конницы, прорвавшись в тыл, повел ее в рейд для освобождения Мартыновки. Таким образом, мы твердо устанавливаем, что впервые смелый рейд сальской конницы в тыл белым для освобождения орловско-мартыновских партизан совершен не только по настоянию, но и под руководством луганского пролетария, великого конника К.Е. Ворошилова. Ду-менко, будучи кулацкого происхождения и пошиба, изменил затем революции. И РВС Севкавокруга Южного фронта во главе со Сталиным всегда проверял свои приказы, все распоряжения по Буденному. Большой очковтиратель и враждебно настроенный против комиссаров и коммунистов, Думенко, бывало, наврет, а Буденный нам правду скажет и то, что нужно сделать, сделает с большим искусством кавалерийского командира-практика»
[86].
Буденный (как, впрочем, и Ворошилов) ни тогда, ни позднее и не пытался откреститься от фальсификатора. В своих мемуарах он лишь «подправил» Щаденко, отведя себе роль командира рейда на Мартыновку, Ворошилов же присутствовал в его описании в качестве активного участника тех событий. Выигрыш от обмана оказался для обоих особенно привлекательным, ибо прорыв к Большой Мартыновке был первым рейдом красной конницы в истории Гражданской войны и стал прообразом ее могучих ударов впоследствии. И тот, кто успел «застолбить» место его руководителя, чуть ли не автоматически становился впоследствии «великим конником» Страны Советов.
