Он допил виски и решил было отправиться за второй порцией, как перед ним возникла хорошенькая рыжеволосая официантка.
- Простите, мистер Скотт, - быстро-быстро зашептала она. - Я знаю, не следует этого делать, но когда я услышала, что вы здесь… Ах, Боже мой… если бы вы только знали… Мой маленький сын мечтает о встрече с вами. - Она оглянулась. - Вы не могли бы пройти в раздевалку познакомиться с ним? Только на минуточку. Эван будет счастлив.
- Конечно.
Вслед за ней Кензи вышел из зала и, пройдя по короткому коридору, попал в пустую раздевалку.
Эван оказался худеньким мальчиком лет одиннадцати с большими серыми глазами и рыжими, как у матери, волосами. Он сидел в инвалидной коляске.
Лицо ребенка озарилось улыбкой. Кензи опустился на одно колено рядом с мальчиком.
- Здравствуй, Эван. Ты знаешь, кто я. Как я догадываюсь, ты большой киноман?
- Да! Вы мой любимый актер, сэр. А «Приключение в небесах» - самый любимый фильм, особенно финальная сцена, где вы сражаетесь с главным злодеем и преодолеваете собственное зло, - торопливо проговорил мальчик. Его анализ фильма сделал бы честь любому студенту киношколы.
Когда он умолк, чтобы перевести дух, его мать твердо сказала:
- Ну, хватит, сынок. Мистера Скотта ждут друзья.
- Я не спешу, - отозвался Кензи. - Возвращайтесь к своим обязанностям и приходите минут через десять - пятнадцать.
Казалось, в комнате стало светлее от ее улыбки. К тому времени, когда она вернулась, Кензи и Эван успели обсудить «Приключение в небесах», «Пурпурный цветок» и углубились в разбор «Смертоносной силы». Кензи подписал мальчику плакат, обменялся с ним рукопожатием и попрощался.
- Не знаю, как вас благодарить, мистер Скотт, - сказала официантка, когда они возвращались в зал. - В тот страшный год после несчастья только кино вызывало у Эвана улыбку. Встреча с вами - это мечта, ставшая реальностью.
- Поверьте, мне тоже эта встреча доставила радость. У вас замечательный сын, и для своих лет обладает необычайно острым умом. - Как же Эвану повезло, что у него такая мать, подумал Кензи. - Не отговаривайте его, если он когда-нибудь вздумает работать в кино. Здесь трудятся столько разных специалистов, что можно найти занятие и для него - то, что можно делать, сидя в инвалидной коляске.
Ее глаза расширились.
- Правда, сэр?
- Конечно. - Если Кензи смог выжить в шоу-бизнесе, то такому умному мальчику, как Эван, тоже удастся. - Главное, что у него есть страстное желание, а умение - дело наживное.
Перед ними возник распорядитель зала. Грозно взглянув на официантку, он сердито процедил:
- В чем дело, миссис Джонс? Разве вы не знаете наших правил?
Сообразив, что мать Эвана на грани увольнения, Кензи обратился к распорядителю:
- Простите, это моя вина. Я слышал, что сын миссис Джонс большой поклонник кино, и попросил ее познакомить меня с мальчиком. Мы замечательно провели время. Извините, что оторвал миссис Джонс от ее обязанностей.
Выражение лица распорядителя тут же изменилось.
- Так это вы попросили познакомить вас с мальчиком, мистер Скотт?
- Да. Я считаю, что полезно поддерживать отношения с поклонниками. - Кензи одарил его белозубой улыбкой. - Очень сожалею, что помешал работе вашего персонала. Нелегко проводить подобные мероприятия, да еще так, чтобы казалось, будто это не стоит никаких усилий.
- Вы правы, сэр.
Распорядитель пустился в пространные объяснения трудностей разного рода, а миссис Джонс, с благодарностью взглянув на Кензи, занялась тарелками в буфете. Терпеливо выслушав распорядителя, Кензи оставил автограф для его жены и, извинившись, присоединился к гостям.
Он поговорил уже почти со всеми, когда появился запыхавшийся Джош.
- Сообщение только что передали по факсу из Калифорнии, Кензи. - Он вытащил сложенный лист бумаги. - Я подумал, что тебе нужно прочитать его прямо сейчас.
Удивившись, что же такого важного может быть в этой бумаге, Кензи просмотрел текст. С первого взгляда он никак не мог уловить суть письма. Буквы прыгали перед глазами - налицо все признаки усталости.
Он прикрыл глаза, заставляя себя сосредоточиться, потом принялся читать снова. Кензи узнал бланк своего адвоката. Медленно, слово за словом, он добрался до конца и перечитал послание снова. Да, он понял все правильно.
- Господи, - прошептал он, - Рейни отозвала заявление о разводе?
- Похоже, да.
Кензи не находил себе места. Шквал эмоций обрушился на него: шок, гнев, огорчение, радость, страх…
- Не говори никому об этом.
- Я и не думал, - обиженно отозвался Джош.
- Извини. - Резко повернувшись и стиснув зубы, Кензи отправился на поиски Рейн.
Она обнималась с звукооператором по прозвищу Кролик. Придется нарушить идиллию, подумал Кензи. В этот самый момент Рейни высвободилась из рук Кролика, прозванного так за необычайно чуткий слух. Кензи кашлянул, привлекая ее внимание.
- Удели мне пару минут.
Она вскинула на него глаза. У нее был такой вид, будто ей очень хотелось удрать.
- С удовольствием.
Звукооператор дружески пожал Кензи руку и отправился к стойке с закусками и спиртным. Взяв Рейни за локоть, Кензи отвел ее в дальний угол зала.
- Джош только что передал мне письмо от моего адвоката. Что за игру ты затеяла? - Он смотрел ей прямо в глаза. - Или это эксцентричная шутка?
- Нет. Все именно так - я отозвала иск.
У него застучало в висках. Черт, наверное, выпил лишнего.
- Снимать кино - занятие не из дешевых. Ты решила, что мои деньги тебе не помешают? Мои доходы за последние три года являются, как выражаются юристы, «совместно нажитым имуществом», подлежащим разделу. Твоей части должно хватить на съемки одного-двух фильмов.
- Негодяй! - вырвала руку Рейн. - Я хоть раз сказала тебе что-нибудь про твои чертовы деньги?
Ничего. Когда она подала заявление о разводе, Кензи через адвоката предложил ей очень существенное содержание. Она решительно отказалась. Чувствуя приступ мигрени, он промямлил:
- Прости, зачем ты так…
- Да? Мне нельзя, а тебе так все можно?
- Ты права. Но я… не люблю сюрпризов.
Он всегда стремился к четкой организации дел, и неожиданности, которые разрушали с трудом выстроенную стратегию, раздражали его.
- Я сама не поклонница сюрпризов, - недовольно буркнула она.
- Почему ты передумала, Рейни? Только не говори мне, что хочешь сохранить наш брак.
Она отвернулась, задумчиво разглядывая павлина, сделанного из разных сортов мороженого и бывшего главным украшением стола. Ее точеный профиль напоминал кроткого ангела.
