— «Выглядеть»? А на самом деле?
— На самом деле… Все смертны. И готовиться к принятию всей полноты Власти тебе всё равно надо. Сейчас я, хотя бы, могу тебе в этом помочь и подстраховать. Особый Отдел я уже «поднял» и озадачил. Твоя задача: держать глаза открытыми…
— А ты в это время будешь развлекаться, распутывая головоломки Кашима? — недовольно вздохнул Иван.
— Именно, — расплылся в довольной улыбке Император.
— Гад, — обречённо констатировал Принц.
* * *
Глава 16
* * *
Александр Андреевич сидел в своём кабинете, за своим дубовым письменным столом и задумчиво постукивал ручкой по его поверхности. Постукивал не быстро, а так это, стукнет раз-другой, подождёт, раз, другой, третий, подождёт, раз… Получалась какая-то замысловатая мелодия. Или не получалась? Слишком медленный этот стук был, чтобы мелодию можно было вычленить и оценить. Как и повторяемость комбинаций.
Вообще, это была слабость. Внешнее проявление эмоций, движения, что не контролировались сознанием. Точнее, контролировались, но шли по периферии. Этот стук помогал Императору думать. И в том заключалась слабость: Император должен быть нечитаем. Как профессиональный игрок в покер. А по таким вот движениям, постукиваниям, выражению глаз, опытный психолог может многое прочитать. А на встречи глав государств, тем более таких крупных, как Российская Империя, неопытных психологов в группу анализа и поддержки не берут… На встречах следят за каждым движением. Ритмом дыхания, расширением или сужением зрачков, температурой кожных покровов, потоотделением и рефлекторными мышечными сокращениями. Эти чертовы современные гаджеты, выводящие на мощнейшие компактные компьютеры огромные потоки снимаемых дистанционно данных и параметров, которые в свою очередь, в реальном времени эти данные анализируют и обрабатывают, чтобы вывести точно на интерфейсы дополненной реальности, встроенные в невзрачные с виду очки, готовые схемы и модели… Это заставляло Императора и других первых лиц быть в напряжении. Избавляться от таких вот слабостей, неконтролируемых реакций. Для этой цели имелся целый штат «своих» психологов, психоневрологов, технических специалистов… который работал с Императором. Помогал «ставить» ему правильную речь, осанку, красивые жесты, «уверенный и мудрый» взгляд, убирать слова-паразиты, выявлять и купировать паразитные движения и привычки… в противовес «их» штату таких же профессионалов, что пытались расшифровать и считать то, что оставалось. Вечное противостояние «Непробиваемого Щита» с «Всепробивающим Копьём».
Император понимал необходимость этого. Александр Андреевич Васильев — терпеть это всё не мог.
И вот сейчас, в своём кабинете, за своим письменным столом, в ожидании одного из немногих «своих» людей, из тех, на кого в своей Власти он опирался, поскольку, в случае «проигрыша» Александра Андреевича, они тоже теряют всё: положение, власть, жизнь, он разрешал себе позволить хотя бы это. Хотя бы такую небольшую слабость, как постукивание ручкой по столу при размышлениях, так как жить в постоянном напряжении просто невозможно.
Бесшумно открылась дверь, только совсем не та, «парадная», через которую недавно входил и выходил Принц Иван. А та, что скрывалась за декоративной стенной панелью, имитирующей морёный дуб, на глухой стене. О самом существовании этой двери знали очень немногие. Ещё меньше людей могли ей воспользоваться.
Стенная панель плавно и бесшумно отъехала в сторону. За ней оказалась дюрасталиевая плита, что так же плавно и бесшумно скрылась в самой стене. В открывшемся проходе показался невзрачный человек в деловом костюме, не дорогом и не дешёвом — среднем. И сам весь «средний», незапминающийся.
— Что у тебя, Константин? — бросил в пространство Александр Андреевич, не напрягая голоса. — Входи.
— Ваше Величество, — поклонился он, прижимая к ноге планшет. Пока он кланялся, дверь за ним уже закрылась, и там снова была просто стена.
— Да, Костя, проходи, рассказывай, — обратился к нему Император. Вошедшего звали Константин Николаевич Семечкин. Генерал-майор, начальник СБ СИБ.
— В период проведения Ассамблеи что-то намечается, — сказал тот без лишних предисловий. — Подробностей нет. Агент, которого удалось взять в связи с этим делом, убит в камере изолятора СИБ. Исполнитель не найден.
— Прямо в камере изолятора? — приподнял одну бровь Александр Андреевич.
— Исполнитель — профи, — пожал плечами Константин Николаевич. — И ему помогли.
— Кто?
— Как раз вычисляем. Это дело вскрыло уже третьего «крота».
— Понятно, — снова сделал пяток ударов ручкой по поверхности стола Александр Андреевич. — «Кроты» — это хорошо. Информации нет — это плохо. Успеете нарыть что-то до отлёта на Ассамблею?
— Вероятность этого не высокая, — ответил Константин Николаевич.
— Кто за этим стоит, понятно? — уточнил Император.
— Пока нет, Ваше Величество. Нет понимания, «кому выгодно». Это не САК, хотя один из «кротов» был внедрён их агентурой. И не Османы, хоть на них и падало первое подозрение.
— Кто же тогда? — скорее себе самому задал вопрос Император, вновь начиная постукивать ручкой.
— Аналитики работают, Ваше Величество, — снова поклонился Семечкин. — Разрабатывают и проверяют версии. Основные уже отработаны, и ни одна не подтвердилась.
— Плохо, — проговорил Император. — Очень плохо, когда нет понимания. Где намечается, понятно? Здесь или там?
— Нет, Ваше Величество, — спокойно ответил Семечкин. Одна из черт, за которую ценил его Александр Андреевич, была прямота. Семечкин не юлил, докладывал прямо. Если да, то да, если нет, то нет. Очень многим, даже вроде бы толковым людям такой черты не хватало.
— Что предлагаешь?
— Не лететь на Ассамблею, — ответил Константин Николаевич.
— Невозможно, — ответил Император. — Мы получили «голос» Ниппона. Теперь у нас решительный перевес. Случай упускать нельзя. К следующей Ассамблее Содружество уже опомнится.
— Это политика, Ваше Величество — не моя компетенция, — коротко поклонился Семечкин.
— Понятно, — с чуть большей силой стал ударять по столу ручкой Император. Повисла пауза. И пауза тянулась. Слышно было только постукивание ручки по столу. — Это точно не переворот? — спустя время, задал вопрос Александр Андреевич.
— Не похоже. Да, после вашей недельной поездки «в никуда» дворянство и высшие должностные лица зашевелились, но единой линии у них ещё нет. В основном, склоняются к тому, чтобы примкнуть к Наследнику. Но сторонников идеи «поторопить» Вас, мало. Недостаточно для переворота, — снова повисла тяжёлая тишина. Император думал. Семечкин не прерывал его раздумий.
— А если мне остаться здесь, а Принцу поехать на Ассамблею? — спросил через какое-то время Император.
— Нагрузка на Службу охраны и СИБ удвоится, — чуть подумав, ответил на вопрос Константин Николаевич. — Но… как минимум, один из вас уцелеет. Уверен, что ресурсов для одновременного двойного удара по хорошо защищённым целям, у них нет. Кто бы они ни были.
