Сегодня… Тома был в несколько ином настроении. Как минимум, так сильно не хмурился. И, хоть и был вялым, но вялым расслаблено, а не подавленно.
— Кони чива, Сенсей, — поприветствовал Хамаду Тома. — Перетренировался немного вчера.
— Да? Что делал? Как именно тренировался? — заинтересовался тот.
— Бой с Учеником Демона на пределе своих сил считается? — спросил Тома, всё ещё слегка сиплым голосом после вчерашнего. Хоть молодость и козырная карта, но восстановление и в шестнадцать лет идёт не мгновенное.
— Пожалуй, — хмыкнул Хамада. — А чего ж не с самим Демоном?
— С самим Демоном слабоват я ещё в коленках. Еле удрал от него позавчера.
— То есть, так и не расскажешь, откуда такой внезапный прорыв в технике? — погрустнел Хамада.
— Сенсей, — посмотрел прямо в глаза своему учителю Тома. — Я ведь вам уже рассказал. Причём, чистую правду. Вы решили, что это шутка, да?
— Экхм… — споткнулся об этот взгляд и отставил шутливый тон в сторону Хамада. — Очень… похожий был на шутку рассказ.
— Если бы, — без веселья криво улыбнулся Тома. — Когда просыпаешься в незнакомой квартире, голый, с гудящей головой и следами инъекций на теле, то как-то смеяться совсем не тянет.
— То есть… ты действительно…
— Да. Я не помню четыре с половиной дня своей жизни. Зато, уже трижды встречал Киотского Демона. И это… совсем не радужные воспоминания.
— Значит, я был прав? — нахмурился Хамада.
— В чем?
— В том, что твои движения, твоя новая техника и стойки… они взяты с тех Мастеров?
— Не знаю, как, Сенсей, — вздохнул Тома. — Но Демон действительно научился «забирать» технику убитых им людей… и передавать её. Я — один из его подопытных. На мне, и таких, как я, он тестирует технологию. Боюсь даже представить, для чего именно.
— Таких, как ты? — ещё сильнее нахмурился Хамада.
— Да, Сенсей. Я не один такой. Он берёт подростков примерно шестнадцати лет и впихивает в них… «пакет», будем так это называть. А потом отпускает в свободное плавание и натравливает друг на друга.
— То есть, «Ученик Демона», это…
— Да. Второй такой же подросток, как я.
— И кто… победил?
— Я жив, Сенсей. Какой ещё ответ нужен?
— Ты… жив. А он…
— А он — нет.
— То есть ты… того парня… убил? — совсем помрачнел Хамада.
— Убил, — вздохнул и опустил глаза Тома. Потом снова поднял глаза на Сенсея. — Вы теперь сдадите меня?
— Нет, — подумав, ответил Хамада. — Я понимаю, что такое, когда зажимают в угол. Когда остаётся только умирать или драться. В Киото сейчас идёт война, как бы кто это не называл. Но у тебя действительно не было выбора, Нагору-кун?
— Как вы и сказали, Сенсей: убить или умереть. До встречи со мной, парень уже убил восемь… нет. Восемь дуэлей выиграл. А убил он двадцать девять человек. Из них двенадцать полицейских и девять гражданских.
— Двадцать… девять?.. — ошалел Хамада от такого числа. — В шестнадцать?
— Каков Учитель, таковы и «Ученики», — вздохнул Тома.
— А ты?..
— Пять.
— Пять?!
— Пять «дуэлей» с убийцами, которые орудуют в нашем городе. И, Сенсей, я не искал ни одного из них! Они все охотились на меня сами, как на дичь! — прорвало Нагору. Он ведь всё-таки не железный. Ему всего шестнадцать. Он ещё почти ребёнок. А может быть и без почти.
Дети не должны воевать. Дети должны жить и радоваться жизни. Влюбляться, встречаться, дружить, учиться, мечтать… но не воевать и убивать. И взрослые не должны! Никто не должен! Никто не хочет умирать или быть убитым! И убивать, по-настоящему тоже никто не хочет! Даже те, кто это делает…
Разговор происходил в тренерской, куда отозвал Нагору Хамада, дав задание старшим ученикам, чем позаниматься с младшими.
Тома… заплакал. Как не плакал с девяти лет. Из глаз сами собой брызнули слёзы обиды, а к горлу подкатил горячий ком, мешающий дышать.
Мужчины не плачут. Так говорят. Так стараются поступать. Вот только, мужчины тоже люди. И они не железные. Тем более в гормональную бурю в шестнадцать лет и под таким психологическим прессом, как постоянное ожидание смерти и кровь на руках.
Тома застыдился своих слёз и отвернулся к стене, стараясь побыстрее стереть их рукавом своего доги. Вот только не спешили они отступать, хоть «робота» включай, право слово.
— Ну, ну, Нагору-кун, успокойся. Я ни в чем не обвиняю тебя. Просто… пойми, это сложно сразу принять.
— Я… я спокоен, Сенсей, — борясь с перехватывающим дыхание комом в горле, ответил Тома. — Это… просто гормоны, стресс, эмоции… Всё нормально, Сенсей, — ещё раз вытерев глаза рукавом, повернулся к Хамаде он. — Это… теперь моя жизнь: бои насмерть. С этим ничего не поделаешь. Я… пришёл учиться, Сенсей. Учиться побеждать Демона. Вы поможете мне?
— Всем, чем смогу, — вздохнул Хамада. — Но могу я, к сожалению, не многое. По чистой технике ты сейчас на две головы выше меня.
— Техника не имеет значения, — поморщился Тома. — У моих противников она будет ничуть не хуже. Демон позаботится об этом.
— Демон… — задумался Хамада. — А сам он, ты говоришь, встречался с ним. Сам он силён?
— Он в упор уворачивается от лазерных выстрелов. Как вы думаете, силён он? — вздохнул Тома.
— От лазерных выстрелов? — взлетели вверх брови Хамады. — Уверен?
— Я пол «обоймы» ЛПС в него высадил — даже не поцарапал.
— Это… это звучит, как сказка какая-то, — честно признался Хамада. — Это вообще в человеческих силах?
— Вполне, — пожал плечами Тома. — Я и сам так могу… ну, при определённых условиях, конечно.
— Что за условия? — заинтересовался Хамада.
— Я должен быть в очках. У меня должен быть мощный компьютер подключен к ним со специальной программой обработки поступающей информации. Я должен видеть и человека и его оружие.
— А расстояние?
— Значения практически не имеет.
— Не верю, — вздохнул Хамада.
— Ну, если так интересно, то можем выехать куда-нибудь на пустырь или на замороженную строй-площадку. Всё равно ведь мне надо и в этом тоже тренироваться, — пожал плечами Тома. — Но не сегодня. Мне хоть сколько-то надо восстановиться.
— Ладно, — усмехнулся Хамада. — Чего конкретно ты от меня ждёшь?
— Не знаю, — пожал плечами Тома. — Вы Сенсей. У вас огромный опыт. Вы со стороны лучше сможете понять, чего мне сейчас не хватает, чтобы стать лучше и сильнее.
— Хорошо, — улыбнулся Хамада и ободряюще хлопнул Нагору по плечу. Тот охнул от боли в перегруженных вчера мышцах, но тоже улыбнулся. — И первое, что я уже вижу: хлипковат ты, Нагору-кун! Надо тебе ОФП подтягивать.
