— Мы не найдем драконье сокровище, если чешуекрылые пожелали спрятать что-то, — заметил Яавиг. Он уже некоторое время неприязненно выдыхал — верный признак досады жителей востока. — Остановимся здесь, — заявил он.
Рыжий великан, наместник южных земель, испытывал не меньшее раздражение. Ему, как никому другому приходилось туже всего — густой лес не позволял легко передвигаться даже восточному наместнику, подобному скорее тени, чем живому существу. Рыжий великан и вовсе продирался сквозь ветви с треском и руганью.
— К дегурам драконьим эти пещеры, к чему они нам? — взвыл он, получив веткой по лицу.
Альвиг не успел ответить, как остроухий правитель лесов, голосом, больше похожим на шелест листвы, произнес:
— Если дракон понесет куда-то свою добычу, то в пещеру. Корни дерева найдут воду в скалистом ущелье, так и мужчина, влюбленный в женщину, не оставит ее одиноко замерзать на своем ложе.
Наместники быстро пришли к одному мнению — Драгон — безумный тиран. Детали свержения императора еще предстояло обсудить, но оставлять наедине дракона и его невесту они не хотели.
— Ты прекрати шелестеть как молодой листочек, — ехидно передразнил рыжий великан наместника лесных земель, — ты про что талдычишь?
— Про то, что останься дракон и его невеста наедине, Драгон погрузится в пучину страсти, — сухо произнес Альвиг, — проклятье обретет полную силу. Драгон уже обнажил меч на арене, собственный советник с трудом сдержал его.
— Безумного дракона уже не убедить и всем наместникам разом. Тирания грядет, — Яавиг многозначительно похлопал по рукояти меча.
— Свергнем тирана и делов, — буркнул рыжий великан, выплевывая забившиеся в рот листики. — Это, оно, может император еще и не сойдет с ума, — попробовал он урезонить заговорщиков. Но те не слушали. Они наперебой принялись обсуждать, как победить Драгона, пока тот еще не вступил в полную силу и власть, получив чистую магию из истинного источника, которую подарит Аарнирн.
Альвиг почти без интереса прислушивался к обсуждению. Его больше занимало, как заполучить Аарнирн в свои руки, чем свергнуть дракона. Без невесты тот ослабнет, а лишенный своей любимой — будет занят лишь поиском пути вернуть ее. В голове темного мага родился план.
Наместники с жаром спорили, но сходились в одном: стоит лишь Драгону провести ночь с Аарнирн, как проклятие вступит в полную власть над его разумом. Расходились они в вопросе — стоит ли считать ночь любви в магическом мире воспоминаний Аарен. Наместник востока настаивал на том, что Драгон уже потерял разум. Правитель лесов сомневался. Рыжий великан же убеждал заговорщиков, что найди они Драгона, мужчину еще можно привести в чувство.
— Мы же мужики как, — говорил он, — вижу — люблю, а на землях противника ее посели, так и позабыл уже.
Они продвигались все дальше и глубже в лес. Пепел Даргоро-Даз застилал небосвод. Альвиг чувствовал, они здесь не одни. Он поджал губы, провожая взглядом с жаром спорящих правителей — легкая добыча для чудовищ. Их громкие голоса и разгорячённые чувства — приманка для ночных кошмаров драконьей крепости. Альвиг раздумывал, удастся ли ему найти пещеру до того, как чудовища найдут их самих? Он поиграл с мыслью скормить чудовищам одного из наместников — ради забавы. Но отбросил ее — эти правители на его стороне, а чудовища, быть может и не подчинятся силе темного мага. Пещера дракона заиграла новыми красками, там можно было не только найти и забрать себе Аарнирн, но и уберечь свою жизнь от чудовищ. Страха Альвиг не испытывал — не умел, но он знал, монстры могут быть жестоки со своей добычей. Знал по себе.
***
Поцелуй заставил задыхаться от страсти. Драгон провел жесткой ладонью по коже на моем животе, талии; сжал и притянул к себе. Я вздохнула, по телу пробежала дрожь. Стон вырвался из его груди, когда я прильнула всем телом, готовая довериться его рукам, его воле. Глаза. Лишь взглянув в глубокие омуты, я увидела искры страсти и безумия. Драгон терял контроль над собой, но мне было все равно, я падала в бездну вместе с ним. Дрожь кончиков пальцев. Легкое прикосновение. Осторожное, будто в страхе. И сразу яростное, жесткое, страстное — будто сжимая мое тело, притягивая к себе — он забывает все на свете.
Во всем мире, остались только мы и наш танец любви. Нежность и ласка, сменялась страстью и сладостью томления. Поцелуй. И мужские руки уверенно стаскивают мою рубашку. Еще поцелуй. И я помогаю ему избавится от ненужной одежды.
— Обнаженной тебе больше идет, — прошептал мой мужчина, обдав томным, ласкающим воздухом шею и ушко.
Стало жарко. Влажные пряди волос прилипли к лицу. Их я не замечала. Глубокое, прерывистое дыханье не давало сказать Драгону все, что я чувствую. Тысячи слов остались на кончике языка. И вложив их в поцелуй, я прильнула к Драгону.
Тепло наших тел слилось, и голова закружилась, будто опьянев. И закружился мир вокруг. Слившись воедино, мы падали. Я не смогла сдержать стон, вырвавшийся, сдерживаемый слишком долго. Запрокинув голову, я видела, как взгляд дракона полыхнул, лишь он услышал этот стон. Его приоткрытые губы жадно ласкали мои, впиваясь и не отпуская.
Драгон, низким голосом, прошептал:
— Я разрушу для тебя вселенную, если захочешь.
Очнувшись, я вздрогнула. Разрушу мир? Глаза дракона лихорадочно блестели, яркие всполохи огня, что питает подземные глубины — горели во взгляде. Твёрдым жестом, Драгон прижал мое запястье к стене.
— Ты — мое сокровище, — страстно прошептал он, — мое. Только мое.
Другой рукой он смял мои бедра, прижимая к себе.
— Драгон, — простонала я, — проклятье набирает силу! Нам нужно остановиться, — я уже шептала, страстно, едва сдерживая сладкие стоны.
Ладонью оттолкнула Дргагона. Рука встретила лишь твердость его тела. Непоколебимое желание.
— Мы не будем останавливаться, — произнес он и накрыл мои губы поцелуем, не давая произнести:
— Не будем.
Голова закружилась, я закрыла глаза. Нырнуть в омут с головой — вот, что могло описать все мои чувства. Мы рухнули в эту бездну вместе. А на глубине, я нашла яркие, светящиеся потоки истинной магии. Стоило лишь протянуть незримую руку, воображаемую — потянуть за эти бесплотные нити, и они принадлежали мне. Вся сила магии этого мира сосредоточилась в них. Драгон легко подхватывал их и оборачивался, наполняясь бесконечной силой. Теперь он стал непобедимым драконом. И проклятым безумием.
ГЛАВА 28 Проклятье драконов
Ветер наполнен пеплом. Альвиг запрокинул голову, вглядываясь в небо — серое от густой пепельной пыли. Лес потемнел, наполнился изумрудными оттенками. И тревожностью.
— Птиц не слышно, — тихо произнес властитель лесов, — ни птиц, ни зверей.
Чудовища Даргоро-Даз были здесь.
Яавиг, наместник востока, шагнул в тень кроны деревьев, крепко держа рукоять длинного меча. Мужчина слегка согнулся, расставив ступни удобнее, а локти шире. Его тело выражало готовность сражаться, а поза намекала — что бой будет совсем скоро. Альвиг равнодушно окинул взглядом нервничающих наместников. Они боялись чудовищ. Альвиг не испытывал страха перед древними монстрами — он рос в темных землях, где цветы и деревья готовы убить тебя каждую секунду. Если твои домашние любимцы — громадные сколопендры, а ядовитый паук — лучший друг в любом путешествии — древние чудовища могут стать твоими друзьями. Соратниками в сражении против дракона императора.
