– Держите его, чтобы не улизнул, но сами отодвиньтесь подальше... чтобы не попало. – Лучник и Щербатый послушались, выкрутили Заморышу руки и завели их за спину. Вождь приблизился и принялся развязывать пояс на штанах. – Догадываешься, что сейчас будет, а, червяк?
Один из зрителей хохотнул и бросил:
– Интересно, Вождь сегодня много воды выпил?
– Вот и увидим, – откликнулся кто-то.
– Только попробуй, – прошипел Заморыш, – и я тебя убью. Подкрадусь, пока ты спишь – и перережу глотку.
– Ну-ну, попробуй, – ухмыльнулся Вождь и приспустил штаны.
Нет, этого не должно случиться! Человек с подобной силой духа не заслуживает унижения, пусть даже не способен постоять за себя! К тому же эту троицу Виэльди давно недолюбливал.
Он почти не думал: в два шага подбежал к Вождю и, размахнувшись, изо всех сил ударил ребром ладони по шее. Тот захрипел, от неожиданности отлетел назад и, споткнувшись обо что-то, упал – желтая струя вылилась на него самого.
Вокруг засвистели, засмеялись, а Лучник с Щербатым бросили Заморыша и подступили к Виэльди. Благо, он пришел не один, а с другом, которого далеко неспроста прозвали Глыбой. Приятель тут же кинулся к нему и встал рядом, теперь силы были примерно равны: Глыба стоил если и не двух, то полутора соперников точно.
Остальные шестеро воспитанников вмешиваться не спешили, только улюлюкали и кричали, подбадривая кто одну, кто другую сторону. Естественно: они ведь пришли сюда насладиться зрелищем, сейчас же наверняка радовались, что зрелище обещает превзойти ожидания.
Вождь оправился от унижения и, вскочив на ноги, вытащил кинжал, двинулся на Виэльди.
– Тебе что, Дикий, больше всех надо? Жить надоело? Или ты решил сделать из Заморыша свою девку?
– Я тебя сделаю девкой, если не заткнешься, – процедил Виэльди, тоже доставая кинжал.
Да уж, драка обещает быть опасной: убить, конечно, не убьют, вряд ли настолько потеряют голову, а вот порезать могут.
Согнув ноги, они начали обходить друг друга по кругу, а Глыба и Щербатый с Лучником внимательно наблюдали за готовым начаться поединком, чтобы в случае чего броситься на помощь.
Кто-то крикнул:
– Эй, Вождь, сзади!
Оглянуться тот не успел и получил удар камнем по голове. Да уж, напрасно Лучник и Щербатый не следили за Заморышем, не видя в нем угрозы.
Вождь взвыл, покачнулся и прижал пальцы к затылку. Когда глянул на них, оказалось, что они окрашены кровью. Все-таки он не выпустил кинжал: явно не собирался признавать поражение. Впрочем, и Виэльди не намерен был ждать, пока противник придет в себя окончательно. В конце концов, не зря же Заморыш рисковал, подкрадываясь с этим камнем.
Миг – и Виэльди левой рукой сжал и выкрутил запястье врага, а кинжалом полоснул по бедру. В то же мгновение на него самого налетел Лучник, сбил с ног и, наступив на руку, заставил разжать пальцы и выпустить клинок. Глыба и Щербатый тоже схватились, покатились по земле. Только Вождь, побледневший, не двигался, зажимая ладонью рану, из которой вовсю хлестала кровь. Вокруг же по-прежнему улюлюкали и не думали ему помогать. Неудивительно: здесь собрались кровожадные трусы – кто же еще будет с таким удовольствием глазеть, как кого-то бьют или унижают?
Драка закончилась, когда Глыба подмял под себя соперника и пробасил:
– Довольно. Лучше идите помогите товарищу. Гляньте, совсем плох. Кровью истечет и подохнет, как собака, если не поможете.
Эти слова подействовали и на Лучника.
– Пусти, – крикнул он. – Все, пусти... Хватит. Глыба прав.
Напоследок огрызнувшись ударами и пинками, Виэльди и Лучник отползли друг от друга.
Щербатый подхватил Вождя, потащил его прочь, Лучник поплелся следом, разошлись и зрители.
Друг глянул на Виэльди и, цокнув языком, сказал:
– Неплохо тебя разукрасили. Хотя и меня, пожалуй, не хуже: вся морда горит.
Они нервно засмеялись, потом одновременно повернулись к Заморышу: тот лежал и еле двигался.
– Чего это с ним? – пробормотал Виэльди.
– Пока я с Щербатым бился, этот дурень помочь решил. Ничем не помог, зато сам схлопотал пяткой по роже.
– Ну и что нам теперь с ним делать? Здесь оставим или как?
– Сам думай. Я за тебя вступился, не за него. Это ты зачем-то... Зачем, кстати?
Виэльди пожал плечами.
– Ну... Мне понравилось, что он не выпрашивал пощады и огрызался. Хотя знал, что обречен.
Он подошел к Заморышу, похлопал по щекам. Тот замычал и открыл веки. Несколько мгновений смотрел вокруг мутным рассеянным взглядом, потом на его лицо вернулось осмысленное выражение, и он попытался встать.
– Давай быстрее, – сказал Виэльди и, схватив его за шкирку, поднял. – Скоро стемнеет. А нам бы умыться и успеть к ужину, а с пустым брюхом спать ляжем.
В глазах Заморыша читались настороженность, недоверие и даже злость. Ничего себе! И это вместо благодарности! Глыбу такая реакция, похоже, тоже удивила.
– Ну ты и сукин сын, – фыркнул друг. – Пялишься, как на врагов. Лучше бы спасибо сказать.
– Не раньше, чем узнаю, ради чего вы помогли... Что вам от меня надо?
Виэльди и Глыба, не сговариваясь, расхохотались.
– Ну что мне и Дикому может быть надо от тебя, сам подумай? Ну что с тебя такого взять?
– Тогда почему?
– Он говорит, – друг кивнул на Виэльди, – ему понравилось, что ты не хнычешь.
– Я никогда не хнычу... и не стану, – пробормотал Заморыш разбитыми губами. – И... спасибо.
– Ладно, рыжик, – усмехнулся Виэльди. – Идем к ручью. Сам дойдешь или помочь?
– Дойду.
Однако стоило его отпустить, как он сделал несколько шагов, схватился за ребра и снова чуть не повалился наземь. Глыба удержал.
– Ишь ты, гордый, зараза! – хмыкнул он. – Давай уж, помогу.
Он закинул его руку себе на плечо и повел к ручью.
С того дня Заморыш стал для них Рыжиком и сначала превратился в кого-то вроде подопечного, а потом, как ни странно, и в друга. Хилый юноша, как выяснилось, обладал помимо гордости еще и многими знаниями, и острым умом.
Однажды Виэльди спросил его:
– Почему ты ни разу им не подчинился? Они бы перестали тебя бить.
– Издеваешься? – возмутился Рыжик.– Я что, должен был лизать ему ботинки? Потерять к себе последнее уважение? И как жить после этого?
