– Откуда нам знать, что ты не ошибся, жрец? Может, ты не так понял верховного? Ведь мы не слышим его самого! – воскликнул один из младших советников отца.
Интересно, ради кого он старается, кто его подкупил и чем? Золотом или более высокой должностью? Или он говорит от чистого сердца?
– Разве тебе судить, верно ли я понял слова и знаки? – спросил служитель. – Только верховный жрец может подтвердить или опровергнуть мои слова. Увы, пока он...
– В забытьи, – хмыкнул Цаур Саанхис. – Очень вовремя. Однако у него есть и другие преемники. Еще двое, если не ошибаюсь.
– Не ошибаешься, досточтимый. Но, – жрец обвел руками и взглядом зал, – где они? Не потому ли их нет, что они доверили мне донести слова верховного?
– Или потому, что ни о чем не знали! – выкрикнул Тхир, и снова ему поддакнули, снова собрание зашумело, заголосило.
– Довольно! – Ашезиру пришлось повысить голос. – Я думал, мы собрались, чтобы поговорить о моем отце и найти того, кто его убил! Я ошибался?
– Нет, мой принц, но...
– Божественный, – прервал Ашезир Цаура. – Так ты должен меня называть, если не предатель.
– Но мы не знаем, – вклинился Тхир, – правда ли ты божественный? Ходили слухи, что ты последним видел императора. А что если ты его и...
Он не договорил, зато многозначительно оглянулся на остальных вельмож. Кто-то одобрительно закивал и выкрикнул «да», кто-то промолчал и отвел взгляд, а кто-то уставился на Ашезира в ожидании нужного знака. Пожалуй, для него и впрямь пришло время. Уже ясно, что на место регента, а может, императора метит Цаур – самый богатый ли-нессер и один из самых влиятельных.
– Это измена! – во все горло рявкнул Ашезир: так, чтобы услышали за стенами.
Если Данеска не обманывала, то сейчас там стоят талмериды и воины Ширая: она должна была провести их к потайному ходу. Жаль, что после всего случившегося из четырех скрытых ходов останутся только два: те, что в его покоях, и те, что в бывших покоях матери-императрицы. Но престол того стоит.
Несколько мгновений ничего не происходило, затем Тхир крикнул:
– Твоя измена! Ты убил императора!
А потайная дверь все не открывалась... Неужели жена предала? Если даже она, то, может, и другие, на кого рассчитывал, тоже лишь притворялись союзниками? Если так, он обречен, несмотря на императорский венец на голове.
Тхир осмелел, а вместе с ним и остальные.
– Долой! Ты самозванец! – бушевали они.
Ашезир не надеялся перекричать гомон и ждал, пока он утихнет сам собой. Хотя может и не утихнуть – либо утихнет со смертью или пленением принца-императора. Что же делать?
Придумать он не успел. Виэльди вдруг подлетел к Тхиру, рубанул его мечом по груди и отскочил к стене, готовый защищаться. Рядом с ним встали Ширай, Оссар, Рашиз и еще трое ли-нессеров. На несколько мгновений воцарилось желанное безмолвие. Затем залязгали клинки: вельможи-недруги, чувствуя численное превосходство, двинулись на Виэльди и остальных. Казалось, смельчаки обречены, но…
Дверь за спиной Ашезира заскрежетала и открылась неожиданно даже для него. В залу высыпали воины, встали вдоль обеих стен и у выхода: несколько из них натянули луки, другие обнажили мечи. Данеска не предала!
Клинки вельмож залязгали громче, да только луков у них не было.
– Преклоните колено перед божественным! – торжественно возгласил жрец.
Никто не послушался, а Цаур прорычал:
– Это не по закону! На совете нет места простым воинам!
– Как нет места и предателям! – воскликнул Ашезир. – Схватить изменника-Цаура!
Завязалась короткая схватка, особо ретивые вельможи пали, пронзенные стрелами. Остальные растерялись и, похоже, не знали, против кого сражаться и сражаться ли. Четверо мечников обезоружили и скрутили Цаура Саанхиса.
– В темницу его! – велел Ашезир.
Таких, как Цаур, нельзя прилюдно убить – только казнить, если вина доказана. Ну да придумать, а после доказать вину легче легкого.
Кое-кто из вельмож еще пытался возмущаться и сопротивляться. Их быстро угомонили и, вынудив бросить оружие, заставили преклонить колено перед императором.
Раздались возгласы:
– С возвращением, божественный!
– Мы счастливы, что ты вернулся, божественный!
Отец нередко повторял: важнее всего лишить дворцовых заговорщиков главарей – и они превратятся в льстецов. Что ж, в этом он был прав.
Обнаружив неподалеку от себя Виэльди, Ашезир пробормотал:
– Не думал, что ты такое сотворишь, Каммейра…
Виэльди шагнул к нему, встал на нижней ступеньке трона и преклонил колено.
– Я всего лишь покарал предателя, божественный.
– Благодарю, рин-каудихо, никогда не забуду твоей верности, – он улыбнулся и протянул руку.
Виэльди коснулся ее губами, затем поднял голову.
Несколько мгновений.
Глаза в глаза.
Без слов.
«Я за тебя. Пока что».
«Я тоже тебе помогу, если понадобится. Пока ты на моей стороне».
В коридоре ждали воины матери, на подворье – воины Оссара. Они должны были ввязаться в схватку, если вдруг Ашезира поволокли бы в темницу. Этого, слава богам, не понадобилось.
Он шел в свои покои, а за ним шествовали до поры смирившиеся ли-нессеры. Однако ни к чему себя обманывать: выиграна только первая схватка, но в следующие месяцы дворец превратится в змеиный клубок.
* * *
Виэльди до последнего сомневался в успехе, но в итоге все удалось. Он все сделал правильно.
Пока ехали к столице, Ширай говорил:
– В первую очередь нужно избавиться от самого говорливого из тех, кто выступит против принца. Тогда остальные на время растеряются, и нашим воинам будет проще застать их врасплох. Лучше, если говоруна убьешь ты.
– Решил сделать грязную работу моими руками?
– Ага! – ничуть не смутившись, хохотнул ли-нессер. – Ты в глазах большинства полудикарь. Никого не удивит, если именно ты вместо болтовни сразу всадишь клинок... в кого-нибудь. И вряд ли кто-то попытается тебя убить, ведь за твоей спиной каудихо. Заодно благодарность будущего императора заслужишь.
– Да он и так передо мной в долгу…
– Правда? Поясни?
– Ну… – Виэльди замялся. – Я и каудихо отдали ему Данеску.
– Пф-ф! Чушь какая! Этот брак и вам был выгоден.
Да, чушь. Просто Виэльди сначала сболтнул лишнее, а потом решил, что Шираю незачем знать о горном лагере.
Рыжик. Принц. Император... Рыжик... Император...
