Рэйна, дурачась, довольно похоже могла изобразить выступление Дамы, но брат воспринимал Сигрид Турнсен очень серьезно и не позволял себе насмешек.
– Спустя десять мирных лет драконы вновь хотят развязать войну, – продолжала Дама.
А вот этого раньше в ее речах не звучало. Выходит, дело приняло весомый оборот, раз об этом заговорила сама представительница рода Фурстульфов.
– Десять лет назад волки-стражники защитили Холбард, прогнав драконов в их логово в горах, и готовы сделать то же самое еще раз. Мы знаем, что отродье опаляющих драконов где-то рядом. Не исключено, что шпионы, ставящие под удар безопасность и стабильность, которые мы вот уже десятилетие с таким трудом поддерживаем на Воллене, бродят где-то рядом.
От этих слов Андерса пробила дрожь, затмившая его обычное беспокойство от нахождения на пристани. Дама каждый месяц напоминала волленцам о великой жертве, принесенной волками, и о том, что опасность близка, но сегодня ее голос звучал тревожнее обычного.
А тем временем Рэйна непринужденно проскользнула прямо перед торговцем и начала потуже завязывать расслабившуюся в косе ленту. Поправила медную шпильку и бант, заткнула выбившийся черный локон и тут же незаметно распылила между большим и указательным пальцами щепотку мелко молотого перца. Едкое облачко полетело к мужчине, который и так еле дышал от лезших ему в лицо волос Рэйны, чем был немало возмущен.
От Андерса требовалось просунуть указательный и средний пальцы (большой тут не годился – слишком неуклюжий) в карман торговца и шарить ими по подкладке, пока не обнаружится кошелек. Затем легонько вытащить добычу и спрятать к себе. Кошелек почти ничего не весил: пара медяков, не больше.
Оставив расчихавшегося мужчину, воришка отошел в сторону, пропустив пару местных торговцев в коричневых пальто. Рэйна подошла к нему, как обычно, с правой стороны, и они вместе принялись высматривать новую жертву.
Пока сестра спрашивала время у беззаботно сплетничающих кумушек, Андерс выудил небольшой кошелек из желтого платья у одной из них.
Когда Сигрид Турнсен произносила речь, выстроившиеся вдоль помоста волки-стражники, все, как один, коротко стриженные и в серых мундирах, сузив глаза, пристально вглядывались в толпу. Из стен Академии Ульфара они выходили похожими, словно их строгали по одной болванке.
Тем временем Сигрид продолжала:
– А теперь пусть выступит тот, кто считает, что в нем течет кровь ледяных волков. Если вам исполнилось двенадцать, вас испытают. Многие волленцы могут гордиться, что среди их предков был хотя бы один ледяной волк, но не многие могут превращаться.
От услышанного у Андерса побежали по коже мурашки: будь у него такая способность, это в одночасье изменило бы всю его жизнь.
А Сигрид торжественно продолжала:
– Этот редкий дар накладывает огромную ответственность – обязанность вступить в ряды Академии Ульфара, где вас будут обучать, после чего вы присоединитесь к Волчьей страже и посвятите себя защите Воллена. Это означает, что вам уготована жизнь воина. Это означает…
Конец фразы рассеялся в налетевшем на площадь порыве ветра. Андерс увидел, как толпа всколыхнулась, кто-то упал, люди вокруг закричали.
И вот то, что он так старательно задвигал на задворки памяти, встало перед ним вновь: крики ужаса и несущийся по ветру дым. Рэйна ухватилась за брата, и он краем глаза заметил, как со стороны моря, над мачтами кораблей, приближается что-то огромное. Андерс повернулся, чтобы разглядеть получше, и тут же вспомнил, о чем говорили в таверне, и о драконе, которого он видел полгода назад собственными глазами. Разум услужливо превратил вздымающийся парус корабля в дракона, пикирующего над портом. Но вот ветер успокоился, и все еще с бьющимся от страха сердцем мальчик увидел, что никакого дракона нет, а это был лишь кусок ткани. Крики тут же утихли. Люди вокруг начали подниматься с земли.
– Артефакт не действует, – завопила какая-то женщина неподалеку.
– Драконы! Это сделали они, – в ужасе зашептал кто-то еще.
Продолжавшая стоять на помосте представительница рода Фурстульф излучала спокойствие, словно ничего не произошло.
– Противоветренные арки нужно иногда вентилировать, – громко, чтобы перекрыть ропот толпы, сказала она. – Их должны были отрегулировать ночью, чтобы никого не беспокоить. Прошу извинить. А теперь вернемся к ритуалу Испытания. Кто хочет вступить в ряды Волчьей стражи и защищать народ?
Из так и не угомонившейся окончательно толпы выступили пятеро детей – одногодки двойняшек: три девочки и два мальчика. Все были нарядно одеты, а девочка, которая шла последней, так сильно тряслась, что Андерс думал, будто она свалится со сцены еще до того, как коснется посоха Хадды и начнется Испытание. Юный воришка и сам трясся от ужаса, напуганный недавним порывом ветра.
Обычно в Испытании участвовали больше десяти ребят, но пройти удавалось немногим: в лучшем случае превращались двое-трое из них. Андерсу всегда было очень жаль тех, у кого не получилось.
Вот в середину выступил первый мальчик, а один из стражников вручил Сигрид посох. Она кивнула, и с лица смельчака начала сходить краска, пока оно почти не слилось по цвету с его белым тонким пальто. Мальчик пытался говорить громче, чтобы его расслышали в гомоне неутихающей толпы, но голос дрожал от страха.
– Меня зовут Натан Хауген. Мой дед, Бергур Хауген, был членом Волчьей стражи, как и моя прабабушка, Серена Андерсен. Мой брат, Николас Хауген, обратился три года назад, и теперь он ученик Академии Ульфара. Я заявляю, что во мне течет кровь ледяного волка, и хочу пройти Испытание.
Натан посмотрел на Сигрид, она кивала, как и некоторые люди в толпе. Даже издалека Андерсу было видно, что Натан не сводит глаз с амулета в руках предводительницы волков: небольшое кольцо из полированного металла с выгравированными на нем рунами, подвешенное к кожаной ленте. Об этих амулетах ходили легенды: с их помощью волки узнавали, говорит ли кто-то правду или лжет, а может, они помогали отличать членов стражи от чужаков. Чему бы они ни служили, но именно на этот амулет в руках Сигрид Натан смотрел так, словно это был его билет в другую жизнь. И в чем-то он был прав.
Андерс о такой жизни мог только мечтать: он не имел никакого отношения к Ульфару и не знал никого из своего рода. У него была только Рэйна, и ему не нужен был никто другой, напомнил мальчик сам себе.
Однако временами, особенно когда приходилось голодать, Андерс страстно желал, чтобы у него была семья: отец, мать, дяди, тети, бабушки или дедушки.
Мальчик на сцене потянулся к посоху Хадды, но застыл в нерешительности. Один из важнейших артефактов Воллена был выполнен из светлого, отполированного за долгие годы множеством рук дерева и обвит металлической лентой с выкованными на ней рунами. Только мощнейшие артефакты носили имена создателей, и для волков посох Хадды стал пропуском в новую жизнь.
Набравшись храбрости, Натан ухватился за магический предмет, и вся площадь затаила дыхание. Даже Андерс и Рэйна.
