– Ты же пришел к ним с миром, – напомнила Ульдиссиану Серентия, – а они тебя даже слушать не стали. Если б не злодеяния Малика, другая причина для предательства отыскалась бы. Сам посуди: они ведь и во дворце принца Эхмада напасть на тебя не постеснялись!
– Мы без труда их сомнем, – подал голос Сарон.
– В самом деле, мастер Ульдиссиан, – согласно кивнув, поддержал его Йонас, – увидят они, что не победить им, и побегут. И многие уцелеют.
– Многие… но не все, – возразил Диомедов сын. – Многие уцелеют, но многие и погибнут, – добавил он, подняв взгляд к небу. – Как, небось, ангелы с демонами сейчас над нами смеются…
Особенно интересовал Ульдиссиана тот, что называл себя Тираэлем. Уж ему-то наверняка именно этого и хочется: пусть, дескать, выродки глотки друг другу рвут, пока прочая небесная братия не спустится на землю да не очистит от них мир…
Ну, а Инарий? Инарий тоже без дела сидеть не будет. Как ни странно, сильнее всего Ульдиссиана тревожил именно он… а еще до сих пор не вернувшийся Ратма. Встретившись взглядом с Мендельном, старший из братьев понял, что младшему пришло на ум в точности то же самое.
Тут его разума коснулась мысль одного из караульных, и все думы об Инарии пришлось отложить в сторонку… по крайней мере, до поры.
– Велите всем приготовиться. О защите для тех, кто в ней нуждается, позаботьтесь. По моему сигналу выступим им навстречу.
Нет, диктовать условия битвы он врагам не позволит. Будь что будет, а от ответственности за случившееся Ульдиссиан уклоняться не собирался.
Сарон с Йонасом помчались передавать его приказания остальным. Серентия тронулась было за ними, но тут же остановилась и оглянулась на Ульдиссиана.
Что ее беспокоит, сын Диомеда понял без слов. Ночью Ахилий оставил их, но только ради того, чтобы не всполошить эдиремов – от коих он был надежно укрыт – своим появлением. Однако, уходя, охотник пообещал появиться к началу боя.
– Он здесь, неподалеку, – заверил Ульдиссиан Кирову дочь. Укрывая Ахилия от всех остальных, старший из сыновей Диомеда поддерживал с другом связь, что оказалось не под силу даже Серентии. – И примет, так сказать, нашу сторону.
Кивнув с благодарностью, Серентия поспешила за остальными.
– Неладно выходит, Ульдиссиан, – взглянув на брата, заметил Мендельн. – Не заслужили эти люди того, что их ждет.
– Тут уж нам ничего не поделать. Тут мы с тобой, Мендельн, бессильны. Защищаться нужно, и не только ради самих себя – ради всего мира.
– Но если мы истребим многие сотни народу лишь потому, что они обмануты Инарием и остальными, чего тогда этот мир будет стоить?
Однако Ульдиссиан лишь отмахнулся от его вопроса.
– Так ли уж это важно? – буркнул он и, не вступая в дальнейшие споры, двинулся к границе лагеря.
Мендельн молча последовал за ним. Ульдиссиан знал: что бы брат ни говорил, а драться будет без дураков.
Нет, крови на руках не избежать никому…
* * *
Грозы облака не сулили, однако в небе над джунглями зарокотал гром. В тот же миг Мендельн почувствовал, что кеджанские маги начинают творить некое грандиозное (по собственному разумению) волшебство. Разумеется, кеджани, вовсе не дураки, об Ульдиссиане с эдиремами были наслышаны. Разумеется, знали они и о Торадже, и об Истани, и о прочих селениях, избавленных Ульдиссианом от Церкви Трех. Вдобавок, маги подозревали измену в своих рядах, а вину за нее возлагали, опять же, на брата Мендельна.
По всему выходило, что заклинатели намерены закончить сражение как можно скорей, и городские гильдии с благородными семействами наверняка всецело их в этом поддержат. Если Ульдиссиан не ошибся и принц Эхмад тоже мертв, на что-либо иное, кроме войны, рассчитывать просто глупо. Что б ни затеяли маги, удар их будет ужасен.
А если у магов ничего не выйдет, эдиремов ждет многотысячное войско, и каждый из тысяч солдат готов умереть, ошибочно полагая, будто приверженцы Ульдиссиана намерены сровнять с землей их дома и истребить близких.
Что и говорить, ангелы с демонами потрудились просто на славу…
Прекрасно понимавший все это, Мендельн, однако ж, призвал на подмогу все свои силы и знания, готовясь к сражению с кеджани. Сомнения – сомнениями, а брата он в беде не оставит. Чем бы дело в итоге ни обернулось, это сейчас важнее всего.
К раскатам грома прибавился шум листвы: деревья закачались, точно под натиском ураганного ветра, неощутимого ни для Мендельна, ни для остальных… зато магические энергии, скапливающиеся перед соратниками Ульдиссиана, Мендельн почувствовал, да еще как.
Но эдиремы тем временем тоже без дела не прохлаждались. Повинуясь безмолвным распоряжениям предводителя, они объединили силы и взялись разом за два важных дела. В первую голову им следовало защититься от приготовленных для них магами чар, а затем, разумеется, по команде Ульдиссиана ударить в ответ. Что брат мог задумать, Мендельн не представлял, однако при мысли об Ульдиссиановом мщении невольно вздрогнул. Если старший из братьев в какой-то момент утратит власть над собой, кто знает, каким кровопролитием все это может закончиться?
Осталось недолго. Что бы ни вознамерились обрушить на противника кланы магов, удар они вот-вот нанесут. Чувствуя это, Мендельн приготовил кинжал…
– Мендельн!
Голос Траг’Ула поразил человека, будто удар грома, усиленный в тысячу крат, а поглощенные собственными делами эдиремы – и даже Ульдиссиан – его падения не заметили.
– Мендельн! – снова окликнул его дракон.
Приходя в себя, Ульдиссианов брат со страхом и изумлением отметил, что, говоря с ним, змей впервые с момента знакомства едва не хрипит от натуги.
Казалось, голова вот-вот лопнет, разлетится на части, и Мендельн дал дракону понять, что слышит его, чем неземное создание и не преминуло воспользоваться.
– Ты должен помочь мне, немедля! Пошли!
Едва осознав смысл его слов, особенно последнего, Мендельн поспешил возразить:
– Я не могу бросить Ульдиссиана! Я не…
Увы, все его возражения оказались напрасны.
* * *
Земля задрожала, однако Ульдиссиана, заранее знавшего, что замышляют маги, это отнюдь не застало врасплох. Что для любой вражеской силы может оказаться губительнее землетрясения? Вокруг эдиремов разверзлись глубокие трещины, деревья рухнули наземь, земля на юге встала стеной.
Немедля связавшись с соратниками, Ульдиссиан присоединил их силы к своей. Одного взгляда на вздыбившуюся землю оказалось довольно, чтоб земляной вал прекратил рост и выровнялся. Угомонить деревья, а затем почву под ногами эдиремов удалось без больших усилий.
В завершение Ульдиссиан небрежно взмахнул рукой, и трещины вокруг разом сомкнулись, возвращая земле прежний вид.
