В небе сверкнула молния.
Несмотря на все свое горе, Ульдиссиан невольно поднял взгляд кверху. Молния? Откуда бы это? Ведь он сотворил только плотные тучи, дабы укрыть соратников от растреклятого солнца Инария, а никакой грозы, творя чары, в виду не имел.
Однако гроза началась.
Ужасный ливень хлынул, точно из опрокинутого ведра – огромного ведра, что никогда не пустеет. Казалось, хищные, беспощадные струи дождя стремятся вогнать людей в землю. Под их ударами даже Ульдиссиан едва устоял на ногах… однако же устоял.
Выпрямившись, сын Диомеда увидел на горизонте кое-что новое – бескрайнюю волну, движущуюся с севера к нему и его сторонникам примерно так же, как стена жуткого ливня. Однако, приблизившись, волна разделилась на многие сотни всадников, верховых в белых ризах и шлемах. Дикие крики воинов, вооруженных кривыми саблями и палицами, гремели под стать грозе.
То были инквизиторы – военная мощь Собора Света.
Но дело с ними обстояло не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Странность их Ульдиссиан, скорее, чуял, чем видел. Насторожившись, он устремил пристальный взгляд на приближавшиеся легионы, потянулся навстречу им мыслью, чтобы взглянуть на них, словно стоя прямо перед грохочущими копытами.
Тут-то Ульдиссиан и разглядел, что его обеспокоило. Самым наглядным свидетельством их необычности оказались глаза – глаза, начисто лишенные зрачков. Под веками воинов полыхал золотистый огонь, на кого ни взгляни, каждый был переполнен жуткой, нечеловеческой силой.
Едва взглянув на их искаженные бешенством лица, Ульдиссиан понял: от разума, некогда обитавшего в этих телах, не осталось почти ничего. Если судить по глазам, самими собой во вражьих рядах оставались лишь женщина в шлеме, скакавшая первой, да горстка жрецов высших рангов, затесавшихся среди воинов. Волю всех остальных подавила, целиком подчинила себе воля Инария.
Тем временем к Диомедову сыну подошел Ратма. Его плащу с капюшоном непрестанный ливень был нипочем, однако Древний – неведомо, отчего – выглядел нисколько не лучше насквозь промокшего Ульдиссиана.
Однако речь Ратма завел вовсе не о приближавшейся к ним смертоносной лавине.
– О брате не тревожься: от твоего удара я его успел защитить.
Ульдиссиан вновь устремил взгляд на Мендельна. Младший брат застонал, веки его дрогнули и поднялись. Да, как Ратма и говорил, выглядел он целым и невредимым… вот только не благодаря – вопреки стараниям Ульдиссиана. Вне себя от горя, старший из Диомедовых сыновей не сразу заметил, что с Мендельном все в порядке.
Но, сколь бы ни виноватым чувствовал себя Ульдиссиан перед братом, сколь ни встревожен был собственной неразумной вспышкой, новый поворот событий требовал от него немедленного внимания. Надеясь на ту же ошибку, что и в случае с Мендельном, он вновь повернулся к мчащимся в бой инквизиторам.
К несчастью, насчет войска Пророка Ульдиссиан нисколько не ошибался. Жуткое зрелище подтверждало все его опасения.
– Он пал куда ниже, чем я полагал! – прокричал сын Инария. – И, может быть, наконец, показал нам, отчего не боится воинства ангелов, близящегося к Санктуарию!
– О чем ты?
– Ты чуешь в этих оболваненных олухах его силу, не так ли? Тогда должен почувствовать, откуда отец мой черпает ее в таком множестве – ведь столько сил в одиночку даже ему не вместить!
Ульдиссиан пригляделся к несущимся с севера ордам внимательнее. Заглянув в душу наугад выбранного воина, он, наконец, понял то, что был должен понять с самого начала. Да, Ратма прав, кругом прав: сам по себе ангел далеко не настолько силен.
Инарий черпал всю силу, какую мог, из Камня Мироздания, и, может статься, против подобной мощи не устоять ни Ульдиссиану, ни всем эдиремам, вместе взятым.
Глава девятнадцатая
Ульдиссиан помотал головой. Ах, если бы все это оказалось дурным сном… Но нет, инквизиторы по-прежнему мчались к эдиремам, переполненные силой ангела, так сказать, до краев. Этих так запросто, как кеджани, не одолеешь. Насколько могущественен каждый из инквизиторов в отдельности, Ульдиссиан не знал, но битва ему с эдиремами предстояла ужасная, это уж точно.
Рассудив так, он потянулся мыслью ко всем остальным, готовя их к неминуемому столкновению. Но даже предупрежденные о том, что на сей раз против них не простые смертные, его эдиремы отваги ничуть не утратили. Их храбрость воодушевляла и в то же время тревожила – ведь Ульдиссиан понимал, сколь многих из них ждет гибель.
Между тем Инарий до участия в битве по-прежнему не снизошел.
– Где же он сам? – спросил Диомедов сын Ратму.
– Всюду. В схватку с Инарием ты не спеши, – отвечал Древний. – Еще немного, и он сам по твою душу явится.
Эдиремы выстроились в огромный круг. Иного выхода не было. Как ни хотелось бы Ульдиссиану развернуть их в широчайшую цепь с резервами позади, находка Серентии вынуждала отказаться от этой идеи. Демоны наверняка замышляют ударить в спину, как только эдиремы схватятся с теми, кто впереди. Именно так поступил бы он сам, и Ратма тоже счел это вполне разумным, а стало быть, хочешь не хочешь, придется сражаться в круговом построении.
Большинству эдиремов предстояло сосредоточиться на инквизиторах, но и прочие направления перекрыли так, чтобы при появлении новых врагов вовремя предупредить остальных, а те немедля развернутся, куда потребуется. Вдобавок, при всей сложности этакого построения Ульдиссиану пришлось без остановки вести эдиремов вперед… вплоть до недавнего времени.
Серентия поудобнее перехватила копье. Казалось, ей более всех не терпится броситься в бой.
– Они совсем рядом! Командуй же, Ульдиссиан!
До сих пор Ульдиссиан, пытавшийся догадаться, что еще мог приготовить для них Пророк, с приказаниями не спешил. К несчастью, никаких догадок в голову не приходило, а лавина всадников приближалась с каждой секундой.
Не видя иного выхода, он подал сигнал к атаке.
Выжженная земля волною взметнулась вверх, поднявшись куда выше голов надвигавшихся конников. Направляемые Ульдиссианом, эдиремы обрушили земляной вал на скачущих в первых рядах.
Люди и кони отчаянно завопили, накрытые многими тоннами земли и камня. Сокрушительного удара избежали лишь несколькие, и среди них – жрица, возглавлявшая войско врага. Коню ее, впрочем, повезло куда меньше: после магической атаки от скакуна остались на виду только передние ноги.
Однако скакавшие следом, не моргнув глазом, погнали коней прямо по трупам павших. Все они явно жаждали лишь одного – крови эдиремов.
Мало этого: из огромного погребения, сотворенного Ульдиссианом с товарищами, выбралось около полудюжины человек в долгополых одеждах. Казалось бы, каждый, пораженный чарами эдиремов, обречен, однако сила Инария, влитая ангелом в слуг, спасла довольно многих. Оставшиеся без коней, они похватали оружие, какое смогли отыскать, и попросту побежали за конными собратьями, жутким визгом суля врагу гибель.
