– Кого?
– Никого… Извините… – Берни сильно разволновался и не договорил… Он стал усердно заниматься ёлкой, а я, так и не получив никакого ответа, пошла дальше.
Узнав у Лины, что Дамиан в кабинете, вместе с Мартой, я поспешила туда, где застукала парочку за страстными объятиями. Мне стало противно. Марта была похожа на уличную девку, а то и похуже.
Этот слизняк Дамиан – не лучше. Лапал её, не боясь, что кто-то войдёт. При моём появлении они даже не засмущались. Эта змеюка Марта только скривила недовольную рожу из-за того, что их прервали.
Она встала со стола, на котором до этого практически лежала, и поправила платье.
– У меня к Вам важный разговор, сеньор, – начала я.
– Хорошо, Милагрос. Марта, выйди, пожалуйста, ответил он, и Марта с недовольным видом покинула кабинет, яростно хлопнув напоследок дверью.
Но стоило Марте исчезнуть за дверью, как Дамиан устремился ко мне.
– Ты хотела остаться со мной наедине…
– Вы родились с повреждёнными мозгами или повредили их позже? – охладила я его пыл. – И не смотрите на меня так.
– А как я на тебя смотрю?
– Как тогда, когда Вы вошли в мою комнату. Помните?
– Ты была в полотенце и смотрелась великолепно. Если ты захочешь, чтобы я вытер тебе спинку – только позови. Я могу сделать массаж…
– Перестаньте, прошу Вас. Вы омерзительны! Я пришла поговорить о Вашем сыне. Скажите мне, Вы его любите?
– Конечно, люблю.
– Что-то не похоже, я ни разу не видела Вас в роли отца.
– Он меня отталкивает, считает виноватым…
– Я знаю, что он думает. Он рассказал мне об аварии. Но Вы не виноваты.
– Он думает, что виноват.
– Почему Вы позволяете ему так думать?
– Ну, скажи, что я должен сделать…
– Я не знаю, что Вы должны сделать, но Вы не должны опускать руки, даже если он такой упрямый. Убедите его выходить на воздух, бывать на солнце.
– Ты думаешь, что это легко?
– Нет, если бы было легко – я бы уже сделала это.
– Попытайся ещё раз, вдруг выйдет.
– Почему не попытаетесь Вы? Это можете сделать только Вы. Он потерял мать, но не отца и должен это понять. Кричите! Кричите не один раз и не два, а тысячу раз. Кричите, пока он не услышит. Выведите его на воздух и заставьте услышать Вас! Не позволяйте ему быть глухим!
Я видела, что мои слова его задели, он не знал, что ответить.
– Так что Вы будете делать с сыном?
– Я пока нс знаю, – вполне серьёзно произнёс Дамиан.
– Пабло дал мне свой ключ, чтобы я заходила к нему в любое время. Скажите мне, если соберётесь к сыну. Я уверена, что сам он Вам не откроет, поэтому ключ я Вам одолжу.
После разговора с Дамианом я решила, что нужно рассказать об этом Пабло. Ведь я не могу сводить его с отцом за спиной. Между нами не было секретов, пусть не будет и впредь.
Я пошла к Пабло, стараясь, чтобы меня никто не увидел. Мы не афишировали нашу дружбу. Я открыла дверь в комнату и ахнула. Комната была пуста! Его инвалидное кресло стояло около окна, на нём аккуратно лежал плед, которым Пабло укутывал ноги. Куда он делся?? Может, у него есть запасное кресло? Может, что-то случилось, и его забрали в больницу? Я заволновалась…
– Ты где? – я задала вопрос, понимая, что ответа не услышу. Комната была абсолютно пуста.
Мои мысли прервал стук в дверь. Я прижала её, чтобы никто не смог войти.
– Пабло! Пабло, открой дверь! Скажи ей, чтоб она открыла дверь! – кричал Иво.
Ещё раз оглянувшись, я вышла из комнаты в узкий проём, чтобы Иво не смог заглянуть внутрь и поспешно закрыла дверь на ключ.
– Ну-ка, дай войти! – пытался протиснуться Блондин.
– Нет-нет, нельзя. Сеньор отдыхает.
– А ты что, убаюкиваешь его?
– Может, Вы перестанете мне докучать? – я хотела пройти мимо, но Иво преградил мне путь.
– Значит, у тебя есть ключ от его комнаты. Какая ты быстрая, не теряешь времени… Не один – так другой?!
– Не понимаю, о чём ВЫ!
– Я говорю, что ты авантюристка, тебе не терпится снять униформу. Униформу служанки, в которой тебе тесно. И ради этого ты готова продать душу дьяволу! ДА?!
– Ты говоришь серьёзно? – его слова сильно обидели меня. – Серьёзно?! Сейчас же извинись или клянусь… – мои кулаки непроизвольно сжались, я уже замахнулась на него…
– Клянёшься в чём? – услышала я голос Луисы. – Уйди с глаз моих и благодари мою свекровь, что я тебя не прогнала. Если бы это зависело от меня… – сказала она с презрением.
– Я никому ничего не должна, сеньора. Я не цепляюсь за этот дом, в котором меня с первого дня называют воровкой и проституткой!!! – с этими словами я демонстративно толкнула Иво и пошла прочь.
– Разве мы не правы? – бросила мне вслед Луиса. Я еле-еле смолчала и отправилась к себе.
Придя в комнату, я стала собирать свои вещи. Моему терпению пришёл конец. Я могла стерпеть многое от этой семьи, но когда меня, открыто, назвали меркантильной девкой… Я не такая. Я никогда не променяю любовь на деньги! Знала бы Луиса, как её братец крутит шашни со служанкой – молчала бы в тряпочку. Но, кажется, весь дом знает, а она не в курсе! Марта – её любимица, а я – мусор…
– Что ты делаешь? – спросила Лина, оторвавшись от книжки.
– Разве не видишь? Собираю вещи. Я люблю тебя, Бабочка, но находиться здесь я больше не могу.
– Но, что произошло?
– Ничего! – нервы сдали, я бросила одежду на пол и зарыдала.
– Я не хочу, чтобы ты уходила, – вытирая мне фартуком слёзы, сказала подруга.
– Я больше не выдержу их отношения ко мне. Ко мне все относятся плохо, и так было всегда. Клянусь, я этого не заслуживаю. И Иво туда же. Он меня обидел, очень обидел. Назвал авантюристкой! – тараторила я сквозь слёзы.
– Но от этого ещё никто не умирал.
– По-твоему, этого мало?
– Нет, это ужасно. Когда он это сказал, где?
– Только что. Я вышла из комнаты Пабло и была в коридоре. Иво мне такого наговорил…
– Ты что-то делала плохое с этим парнем – инвалидом?
– Что я могла делать с Пабло?! – возмутилась я. – Когда я вошла… – тут я поняла, что могу сказать лишнего и прикусила язык. – Мы, как обычно, начали разговаривать, потом я вышла и встретила Иво. Он меня оскорбил, поэтому я уйду из этого дома! Уйду, всё решено!
– Хорошо, уходи. Тебе на всех наплевать, плевать на меня, Донью, Падре, на всех. Ты эгоистка. Ты думаешь только о себе, о своих чувствах. Тебе наплевать на других.
