Но радость Бернардо меня всё же, приободрила и, вскочив с кровати, я пошла умываться.
Интересно, что сегодня мне устроит Блондин? Не терпится увидеть его.
Наспех позавтракав, я побежала к Донье. Хотелось поделиться с ней известием о Бернардо.
– Привет! – крикнула я, увидев, как Блондинчик спускается по лестнице.
– Угу, – пробормотал он.
– «Угу»? И это всё? – удивилась я. – Я ожидала, как минимум жарких криков в свой адрес, а тут какой-то холод.
– Во-первых, оставь свою фамильярность, – сказал он. – А во-вторых, я очень рад, что ты уволена.
– Рано радуешься! Я остаюсь!
– Всё равно тебя рано или поздно уволят.
– Да, что с тобой! – напряглась я. – Почему ты так общаешься со мной? Ты злишься от того, что размазала тебе пирог по лицу?
– Пирог тут не причём. Если бы я на секунду раньше спустился и увидел тебя с Пабло, клянусь…
– Не понимаю, о чём ты, – перебила я его.
– Не прикидывайся невинной овечкой!
– А-а-а! Ты обиделся из-за того, что видел меня вчера с Пабло? Но мы всего пару минут были вместе.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – вылупил глаза Иво.
– А как я должна говорить? – непонимающе, спросила я.
– Ты разочаровала меня, Милагрос. Для меня ты больше не существуешь! – сказал он и отодвинул меня со своей дороги, чтобы уйти.
Я не понимала, что происходит, но не стала останавливать его, ведь, вдруг, это его очередная манипуляция.
На лестнице я столкнулась с Линой. Та шла на кухню, чтобы подать завтрак «сеньору Иво». Я сказала, что отнесу ему завтрак сама и, взяв поднос на столе Сакорро, понесла его в столовую.
– Так и не скажешь, что с тобой? – спросила я, выкладывая содержимое подноса на стол.
– Мне нечего тебе сказать! – буркнул он в ответ.
– Ну не будь таким! Блондин, что случилось? – умоляла я его.
– Вот вы с подругами говорите, что у Марты постоянно «сползает бельё», так?
– Да, и что? Причём тут Марта? Будешь её защищать?
– Нет. Я хочу сказать, что ты ничем от неё не отличаешься.
– Что ты сказал?!
– Я сказал, что у тебя тоже «сползает бельё», и вот-вот свалится. Я всё видел, – стиснув зубы, сказал Иво.
Такого оскорбления я вынести не могла и выплеснула ему в лицо, стоящий на краю стола, стакан воды.
Что позволяет себе этот кретин?!
Он прекрасно знает, что я верна себе и не стала бы крутить налево-направо.
Да и то, что он видел нас с Пабло…
Что в этом такого? Мне что, теперь и одним воздухом с тем дышать нельзя?!
Надо зайти к нему, вдруг он что-нибудь знает об этом или Иво просто свихнулся.
Пабло был рад меня видеть. Он, как раз, сидел в комнате и чистил кисти.
– Ты не представляешь, как он говорил со мной! – разъярённо жаловалась я своему другу.
–Да, это в его духе. Иво странный в последнее время.
– Не странный, а настоящий псих!
– Ладно, расскажи, почему он так взбесился?
– Прошлой ночью, он увидел нас с тобой вместе. Помнишь, когда я попросила тебя погасить свет? Вот из-за этого он и обиделся.
– Нет. Не может быть, – удивился Пабло.
– Да, представь себе! Ещё он сказала, что разочарован во мне. А знаешь, что он ещё сказал? Что у меня «сползает бельё».
– Это очень странно, даже от него, – понимающе кивал головой Пабло. – Но хватит о нём. Давай лучше поговорим о нас.
– Да, давай. Но в другой раз, – засобиралась я. – Сейчас у меня много дел, я лишь пришла пожаловаться тебе.
– Хорошо, давай в другой раз, – огорчился он.
Я поспешила уйти, чтобы избежать разговора, ведь я знала, что хочет сказать и услышать Пабло. А мне сейчас совсем было не до разговоров о свадьбе.
В коридоре Глория вытирала пыль и, я присоединилась к ней, а то бегаю целый день за этими мужиками. Скоро и повода не надо искать, чтобы уволить меня.
Подруга рассказала, что сеньор Федерико попал в больницу. Кто-то напал на него и избил, но к счастью, врачи говорят, что нет внутренних повреждений.
– Какой ужас! Уже известно, кто это сделал? – испугалась я.
– Нет, говорят, что пока не нашли. Видимо, кто-то из его конкурентов решил убрать его.
– Убрать?! Ты думаешь, это покушение?! – испугалась я ещё больше.
– Скорее всего.
– Скажи, тебе ещё нужна моя помощь, или я могу пойти дальше? – поинтересовалась я.
– Конечно, можешь идти. Там Лина погрязла на кухне в работе, ей сейчас помощь будет нужнее.
Закончив с Линой, я, наконец, дошла до Доньи. Я рассказала ей о том, что Берни – теперь мой дядя и о том, как Луиса меня чуть снова не уволила.
Донья задорно смеялась от моих рассказов. Эта старушка жизнерадостней всех вместе взятых в этом доме. Уникальный человек. Весь оставшийся день я пыталась узнать, что же произошло с Блондином, за что он так взъелся на меня.
Но вместо того, чтобы хоть что-то выяснить, мы окончательно разругались. Теперь мы друг для друга не существуем. Точка. А если ему что-то понадобится от меня, как от служанки, то я вручила ему колокольчик, которым он может меня позвать. Глупая идея, но он сам не хочет, ни слушать меня, ни слышать, а так же, произносить моё имя.
***
– Доброе утро, Сакорро! – сказала я, заходя на кухню. – Готов завтрак сеньоры Анхелики?
– Да, минутку, – ответила Сакорро.
– Сакорро, завтрак сеньора Иво готов? – следом за мной влетел на кухню Берни.
– Сейчас приготовлю, – ответила Сакорро раздражённо.
Что-то с ней было не так. Она была рассеяна, словно думала о своём. Что-то тревожило её или она просто не выспалась.
– Милагрос, когда Сакорро приготовит завтрак для сеньора Иво, отнеси его ему, – обратился ко мне «оловянные глаза»
– Ну, уж нет, Бернардо, – запротестовала я. – Всё, что угодно, но этому болвану, я завтрак не понесу!
– Это приказ! – командным тоном сказал Берни.
– Ах, приказ?! Тогда ты мне больше не дядя, – выпалила я, зная, за какие ниточки дёргать.
– Ладно. Я попрошу кого-нибудь другого отнести завтрак, – без боя сдался Берни.
– Что случилось между голубками? – спросила Сакорро.
– Он назвал меня шлюхой, – буркнула я, и понесла Анхелике поднос с завтраком, не дожидаясь комментариев присутствующих.
