Собравшись, я поехала на вокзал. Найдя нужный автобус, я купила билет и ждала посадки. У меня было предчувствие, что я увижу там своего отца. Но больше мне не было страшно, наоборот, я ждала этой встречи.
Наконец, подъехал мой автобус, под номером 168 и, зайдя в него, я заняла место у окна.
Всю дорогу я смотрела в окно, но не успевала следить за тем, что за ним, я словно смотрела насквозь. Я была погружена в то самое волнение, которое охватило меня.
Через час дороги, я огляделась по сторонам и увидела, что скоро будет та улица, которая нужна мне. Я подошла к водителю и узнала, где мне лучше выйти.
На следующей остановке, когда автобус остановился, я вышла, и пошла вниз по улице.
Дойдя до нужного дома, я замедлила шаг.
Я подошла к светло-зелёной двери и дотронулась до неё.
В этот момент моё сердце билось так сильно, что я думала, оно выпрыгнет или остановится!
Я обошла небольшой одноэтажный дом с решётками на окнах. Заглянула в окна и прислонилась к одному из них.
Я услышала, как кто-то идёт сзади. Я ждала его и была готова ударить или плюнуть, если он подойдёт ближе!
Когда чья-то рука дотронулась до моего плеча, я развернулась и плюнула! Я не знала, куда попаду, потому что у меня были закрыты глаза, но когда я их открыла, то увидела сеньора Федерико, который смотрел на меня испуганно.
– Простите меня! Простите! – затараторила я, вытирая его лицо платком.
– Ничего. Я сам виноват. Я напугал тебя.
– Что Вы тут делаете? – удивилась я.
– Я ведь обещал заботиться о тебе, вот и приехал за тобой. Я не знал, как ты отреагируешь, когда увидишь своего отца.
– Прошу Вас, оставьте меня одну. Если мой старик увидит меня с Вами, то не станет говорить со мной. Конечно, хозяин, большое Вам спасибо, но видите этот дом? В нём жила моя мама. Понимаете, это МОЯ история. Для меня это очень важно. И я хочу побыть здесь одна.
Федерико понял меня и направился к машине, сказав, что я всегда могу рассчитывать на него, если понадобится.
Я постучала в дверь, в надежде, что вдруг внутри кто-нибудь есть.
Сзади ко мне подошла женщина, на вид лет шестидесяти.
Она сказала, что живёт здесь с самого основания района, и тогда я решила задать ей несколько вопросов. Но сеньора Эльвира, так звали её, не помнила того, что было почти тридцать лет назад.
Но она припомнила, что в то время здесь жила подруга её дочери, но она была не одна в семье, у неё был ещё старший брат.
– Пройдёмте, возьмём ключ от этого дома. Тогда Вы сможете осмотреть его изнутри, – предложила сеньора, чему я очень обрадовалась.
Мы перешли улицу, и подошли к мужичку, который что-то писал на меловой доске.
– Сеньор Пепе, – обратилась к нему Эльвира, – не могли бы Вы дать нам ключ от дома на той стороне, который продаётся?
Но мужчина, в клетчатом берете, был немного глуховат и отправил нас в аптеку за весами.
Когда я докричалась до него, то он всё равно нам отказал, потому что мы не были покупателями, а значит, не имели права заходить в дом. И, что бы мы ему не говорили, всё было бесполезно.
Я вернулась домой в ужасном настроении. Где найти деньги, чтобы купить дом? На кухне я рассказала Лине и Сакорро, как съездила и о том, как плюнула в лицо хозяину. И теперь я знаю, что у меня есть дядя.
Лина рассказала, что вернулись Рокки и Рамон и я обрадовалась, что мой бунт не остался незамеченным, ведь всё последнее время, с того момента, как их уволили, я расклеивала послания хозяину с угрозами и оскорблениями.
Когда я рассказала об этом Донье, то та задумалась. Ведь и, правда, что там делал её сын? Но за мной зашла Глория, и я ушла, так и не договорив с Доньей.
– Что тебе нужно, Глория?
– Иво ждёт тебя в комнате. Он хочет поговорить.
– Передай ему, что я не пойду в его комнату.
– Он ждёт тебя в НАШЕЙ комнате…
– Всё равно. Говорить нам не о чем, я всё от него услышала, и поэтому передай, пусть не ждёт.
***
Утром меня разбудила Донья и сказала, что они с Федерико ждут меня в кабинете.
Ничего не понимая, я быстро умылась и спустилась вниз.
В гостиной меня перехватил Иво, ведь вчера мы с ним так и не поговорили.
Я думала, сейчас он снова начнёт говорить мне о любви, и уже было приготовилась ответить взаимностью, но, как битой по голове, он попросил не мешать его счастью с Флор.
Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать! Я не стала выяснять с ним отношения, а просто попросила его не обманывать себя. Ведь если всё, что между нами было – правда, то у него не получится ничего с Флоренсией. В этих скандалах, тайных встречах вся наша суть. Это объединяет нас. Мы не можем без этого. Такие мы и с этим ничего не поделаешь. А обманывая себя можно сделать только хуже и причинить боль не только себе, но и тому, кто тебя действительно любит!
– Милли, мы ждём тебя, – торопила Донья.
Я окинула Блондина презренным взглядом и ушла.
Войдя в кабинет, я всё ещё не понимала, для чего я здесь. Слова Блондина всё ещё эхом отдавались в моей голове, и сейчас я хотела лишь спрятаться ото всех.
– Вы звали меня?
– Да, Федерико, хочет сказать тебе кое-что очень важное, – сказала Анхелика, сидя в чёрном кожаном кресле.
– Как я уже сказал, ты работаешь у нас, очень давно, и мы все тебя очень любим, – начал хозяин. – Ну, или почти все. И поэтому мне бы хотелось, вернее, я так решил… Я хочу удочерить тебя.
– Что?! Удочерить меня?! – не поверила я и впала в ступор.
– Ну, что ты думаешь по этому поводу? – нетерпеливо спросила Анхелика.
– Вы смеётесь надо мной?! Я думаю, что Ваш сын не в себе.
– Но это идея мамы! – сказал в свою защиту Федерико.
– Милли! – сквозь слёзы начала говорить Донья. – Я думала, ты хочешь семью.
– Хочу, Донья, но какую?! С таким отцом, который забыл о существовании своих детей, всех детей. Нет, спасибо! С такой матерью, которая при виде меня, хочет дать пощёчину, и с такой сестрой, которая думает, что прислуга должна ходить в робе, чтобы отличаться от простых людей. Нет уж, спасибо! У меня есть отец. Идиот, подлец, но он МОЙ отец! А сейчас, простите меня, но мне нужно работать.
О чём они думали? Ладно, Донья, её можно понять, но хозяин?!
Ему что, своих проблем мало?!
Вернувшись к своим делам, я всё ещё думала о том, что только что произошло в кабинете.
В дверь позвонили. Я несколько секунд подождала, когда подойдёт Берни, но, когда он так и не появился, я открыла сама. Без единого слова в дом вошла Флоренсия.
