В коридоре я наткнулась на Лину. Редко удаётся застать её дома в перерыв. С того момента, как Рокки и Рамона уволили, она каждый день ездит к ним на новую работу. Ведь совсем недавно, выяснилось, что Рамон – отец Лины. Много лет назад, у Рамона была интрижка с некой Летицией, которая, по совместительству – мать Лины. Но её Лина так и не признала, а вот отцу была рада, и теперь они наверстывают упущенные годы.
Лина теперь каждый день относит отцу обед, приготовленный Сакорро, а заодно выведывает для поварихи последние новости из жизни её возлюбленного.
Лина рассказала, что наши «голубки» заделались в гонщики. Я посмеялась, ведь с них гонщики, как с меня – актриса, но то, что они не болтаются без дела – уже само по себе отлично.
– Кстати, совсем забыла, – опомнилась Бабочка. – На кухне тебя ждёт Серхио.
– Серхио?! – удивилась я. – Вроде, не договаривались, что он придёт сегодня. – Что ты тут делаешь? – спросила я, войдя на кухню, где меня терпеливо дожидался Брюнет.
– Я был тут по делам и зашёл поздороваться, – ответил Серхио, целуя меня в макушку.
Я поблагодарила его за цветы и записку. Обмолвившись ещё парочкой фраз, Серхио засобирался уходить и перед уходом подошёл, чтобы поцеловать. Но на этот раз поцелуй был не дружеским. Серхио плавно соскочил со щеки на губы и я, даже опомниться не успела, как была заключена в его объятия.
– Я вам не помешал? – прозвучал сзади знакомый голос, и мы тут же отпрянули друг от друга.
На пороге стоял Блондин. Вид у него был такой, словно он застукал СВОЮ невесту, целующуюся с другим.
– Нет, если я помешал вам, так и скажите, – продолжил Иво. – Я хочу есть, Милагрос.
– Хозяин, не должен ужинать на кухне. Для этого есть столовая, – ответила я максимально спокойно, насколько только хватило сил. – Через пару минут я подам Вам ужин.
– Ты не поняла. Я хочу, есть сейчас! – сорвался Блондин.
– Дак, на, ешь! – сказала я, и сунула ему в руки тыкву.
– Спасибо, конечно… Но как раз сейчас я хотел бы поговорить с адвокатом, – ошарашено сказал Иво и обратился к Серхио. – Дело в том, что из-за Вас мы проигрываем ряд дел в суде. Я понимаю, что Вы только начинаете вести нашу фирму, но я бы хотел поговорить о Ваших обязанностях, – говорил он деловито, размахивая рукой, в которой всё ещё держал тыкву.
– Разумеется. Завтра. В офисе, – ответил Серхио, и я рассмеялась от того, как он умело осадил Блондина.
– Вот и прекрасно, а сейчас, доктор, пройдёмте-ка в мою комнату, – сказала я не менее деловито и, взяв Брюнета под руку, увела его за собой.
Мы поднялись на второй этаж и перед комнатой, я устроила разбор полётов.
– Ты за кого меня принимаешь?! – накинулась я на Серхио. – Зачем ты поцеловал меня?
– Тебе не понравилось?
– Поцелуи не крадут. Их дарят по собственной воле. Только попробуй ещё, и я тебе так вмажу, что ты навсегда это запомнишь, понял?!
– Да, – виновато ответил Серхио.
Наш разговор прервал, подошедший с безумным видом Бернардо.
– Милли! – кричал он. – Сейчас же выведи отсюда сеньора Косту. – Ты прекрасно знаешь, что принимать молодых людей в комнате служанок ЗААПРЕЩЕНО!
– Ты спятил, Берни?! – закричала я в ответ. – Это Блондин тебе настучал? Только, во-первых, это не моя комната, а коридор, если ты не видишь. А во-вторых, сеньор Коста уже уходит, и, в-третьих, раз ты усомнился во мне, то с завтрашнего дня, ты просто мой начальник. Ясно тебе?! А ты Брюнет, вали! От тебя достаточно проблем на сегодня, – сказала я и захлопнула дверь перед носом Берни и Серхио.
***
Утром, перед тем как я отнесла завтрак Донье, Блондин перехватил меня на кухне и извинился за вчерашнее. Он взбесился, когда увидел меня с Серхио. И как он объяснил – потерял голову, ведь недавно я целовала его, а тут, видите ли, уже целуюсь с другим. Я ещё вчера поняла, что он приревновал, и даже рассказала об этом Глории перед сном. Конечно, мне было приятно, но я пообещала Флор, что не буду мешать им, ведь скоро они женятся.
Я выслушала его, но от его извинения мне не было легче. Он всегда умеет всё подать так, словно не виноват и сейчас, когда я не должна бы чувствовать себя виноватой, я чувствовала, что сделала что-то плохое, чувствовала вину за то, что причинила ему боль.
Не в силах больше находится рядом с Блондином, я взяла со стола поднос для Доньи, и понесла старушке завтрак.
Донья сегодня была сама не своя. Она пожаловалась мне на то, что не сомкнула глаз этой ночью, и я сразу поняла почему. С каждым днём Анхелика всё больше переживает, что не отыщет своего внука или внучку. Она боится, что не успеет, ведь время идёт, не щадя её здоровье, а поиски ни к чему не приводят. Мне больно смотреть на неё, когда она в таком состоянии, и я пообещала, что приложу все свои силы и найду её внука. Найду так же, как и своего отца. Моё обещание немного приободрило Донью, хоть я и видела, что она не поверила. Но я не стала отчаиваться и не подала вида, что заметила это, и сразу после завтрака отыскала Берни и устроила ему допрос.
– Ну же, Берни. Вспомни. Как появилась Росарио здесь? Кто дал ей работу? – пытала я дворецкого на кухне. Но у того, как назло отшибло память. Когда не надо он всё помнит…
– Я не помню, – сказал Бернардо и встал из-за стола, но я ещё не окончила своё расследование.
– Постой! – задержала я его. – Я ведь с тобой разговариваю. Ты должен мне помочь.
– Что ещё? – нервничал «оловянные глаза».
– В этом доме никогда не нанимали прислугу из агентства, так?
– Да. Ну и что. Ну и что? – засуетился дворецкий.
– Сначала сюда поступила Сакорро, потом она привела сюда свою дочь. Потом поступила Лина. Меня порекомендовал Падре Мануэль, и я привела Глорию. Понимаешь?
– И что это значит? Не понимаю, – истерично спросил Берни.
– То, что Росарио тоже кто-то порекомендовал. Ты должен вспомнить, Бернардо, кто её сюда привёл, – сказала я ему, но понимала, что толку от этого никакого.
Отрешённым взглядом дворецкий смотрел на меня, словно не желая вспоминать что-то. Что-то очень важное.
– Милли, я, правда, не помню, – протянул Берни. – Мне нужно идти, иначе сеньора Луиса убьёт меня.
– Ладно, иди, – отпустила я его. – Всё равно толку от тебя никакого. Но мне кажется, что ты что-то недоговариваешь, – добавила я, но Берии уже и след простыл.
Я занялась своими привычными делами, но мысли о том, что Берни что-то скрывает, не покидали меня.
Вытирая пыль в гостиной, я продумывала возможные варианты, ситуации, которые могли привести меня к тому, кто привёл сюда Росарио. Но пока ничего не выходило. Как только я начинаю говорить с Берни о Росарио или внуке Доньи, тот сразу как «с катушек слетает». Становится дёрганым, а голос писклявым.
