А в обед пришёл Серхио и отвлёк меня от всех этих мыслей.
Прогуливаясь по саду, он рассказал, что утром был у Блондина, и тот даже извинился за вчерашнее. Прям день добрых дел от Блондинчика.
– Мне кажется, он тебя очень любит, – сказал Серхио.
– Да, ну… Нет. Он меня ненавидит, может, презирает, но уж точно не любит. Что ещё умного он тебе сказал?
– Что переживает за тебя, и боится, как бы я не причинил тебе боль. И ещё сказал, что любит тебя, как свою младшую сестру.
– Сестру?! – нервно засмеялась я.
– Да, но, если честно, мне это кажется странным, встретить хозяина с такими отеческими чувствами – это что-то.
– Значит, теперь Блондин – мой защитник. Любит меня, как младшую сестру… – задумчиво сказала я, переваривая услышанное.
– Но мне кажется, что он обманывает, что он любит тебя, как сестру. Я думаю, он любит тебя по-настоящему, – сказал Серхио и потупил взгляд.
Я видела, что ему не приятен этот разговор, но я сама не ожидала такого от Блондина. Проявление заботы никогда не входило в ряд его преимуществ, но мне было приятно.
Серхио рассказал, что Федерико обращался к нему, как к адвокату, чтобы заполучить деньги, которые мне завещала Донья. Он никак не может успокоиться из-за того, что всё, что было у Доньи – она завещала мне, а не собственному сыну, хотя по нашему договору, если Федерико исправится и станет хорошим сыном, хотя бы частично, то я незамедлительно перепишу все деньги на него, как только Донья попросит об этом. Но, хозяин дома, решил, смухлевать… Что ж… Тем хуже для него.
Я поблагодарила Серхио за то, что он пришёл и на прощанье, поцеловала в щёчку, а сама вернулась к своим обязанностям. Донья, наверняка, меня уже обыскалась, вечером она тащит меня на какой-то ужин со своими друзьями, но ничего пока не говорит. Сказала лишь, что платье купит сама. Старая интриганка.
Дождавшись вечера, я поднялась в свою комнату, где меня уже ждал наряд, который подготовила Донья. Это было красивое красное платье в пол и тёплый серый кардиган. У моей приёмной бабушки очень хороший вкус. Но мне всё ещё было не понятно, что меня ждёт и, переодевшись, я спустилась на кухню, чтобы выпить воды перед выходом. А в гостиной сидели Серхио и его Дед – адвокат, который приударяет за Доньей, и я сразу поняла, что Донья решила устроить «двойное свидание».
Подойдя ближе, я краем уха услышала, что они говорят о том, что Серхио женится на мне, когда я стану миллиардершей. Это возмутило меня и я, тут же, потребовала объяснений. На наши крики прибежала Донья и почти за шкирку потащила меня в кабинет.
– Объясните мне! – потребовала я. – Почему эти два идиота считают, что я – миллиардерша?
– Так и есть Милли, – сказала Донья. – Я расскажу тебе, если ты перестанешь кричать, как истеричка и выслушаешь меня, – добавила она и жестом указала на стул, на который я покорно опустилась. – Дело в том, Милли, что я решила передать тебе всё своё состояние ещё ДО моей смерти, что означает, что ты теперь, действительно очень богата.
– Богата?! – повторила я, как в тумане. – Вы спятили что ли? Не нужно этого делать!
– Но, я уже сделала. Мне осталось только поставить подпись.
– Мне ничего от Вас не надо, – возражала я.
– Теперь у тебя есть всё, – гордо ответила Донья.
– Но Вы испортили мне жизнь, Донья, – сказала я, чувствуя, что сейчас польются слёзы.
– Не говори так, Милагрос.
– Но это так, Донья. Вы понимаете, что теперь этот человек, Ваш адвокат, хочет, чтобы я вышла замуж за его внука, потому что думает, что я богачка.
– Что?! – возмутилась Анхелика. – С чего ты это взяла?
– Я слышала это. Только что. Именно это я пыталась выяснить, когда Вы спустились к нам.
– Теперь всё ясно. Это именно то условие, о котором я хотела сказать.
– Ничего мне от Вас не надо и не вздумайте ничего подписывать! Скажите этим людям, пусть забудут про меня, а если будете доставать меня своими деньгами, то и Вам придётся забыть обо мне.
Я не дала времени Донье, чтобы ответить и вышла, громко хлопнув дверью. Если такова цена денег, то пусть у меня их вообще никогда не будет! Лучше быть нищей, но никому ничего не должной, чем богатой, но чтобы каждый что-то от тебя требовал.
***
Приехав в заброшенный дом, я кое-как растопила наполовину разрушенный камин. По дороге я зашла в супермаркет и набрала кучу всякой еды, которой мне с лихвой хватит на пару дней.
Я приехала к себе. В то самое место, где преодолевала все свои трудности, которые были в моей жизни. В монастырь я поехать не могла, потому что там меня найдут с лёгкостью и, подговорив Глорию, приехала сюда.
Мне плевать на всё, что происходит вокруг! Плевать на деньги, Брюнета, интриги и враньё. Я больше не могу пережить то, что Иво у меня больше нет. Когда он смотрел на меня на кухне, я чуть не потеряла дар речи, а когда говорил, что любит – чуть не поцеловала. Я не могу так больше! Это слишком тяжело для меня. Я умираю от любви, и меня уже никому не спасти. Поэтому ни сказав, никому ни слова, я приехала сюда.
Ещё когда мы жили в монастыре, я притащила сюда старый матрас, поэтому кровать у меня есть.
Я подкинула в огонь несколько дровишек и погрузилась в воспоминания. В те, когда мы пришли сюда с Иво. Когда я открыла ему своё тайное место. Тогда у него ещё была длинная причёска, и я с улыбкой вспомнила первый день нашего знакомства, а смех у меня вырвался, когда в памяти всплыл тот самый день, когда он лишился своего хвостика.
Здесь было наше тайное свидание… Здесь я всегда была счастлива! Это мой рай. Моё самое прекрасное место на земле!
Я заметила, что уже стало немного темнеть в доме, и достала из рюкзака свечи, что взяла в особняке. Расставив их кучками по периметру, я зажгла почти все, и комната наполнилась приятным светом, от вида, которого замирало сердце.
Я почувствовала на талии чьи-то руки, и когда развернулась, чтобы врезать, увидела Иво. Засмотревшись на огонь, я и не услышала, как он вошёл.
– Что ты здесь делаешь? – удивилась я и не удивилась. Ведь доверила свою тайну Глории.
– Разве не здесь тебя ждёт твой принц? – спросил Иво и поцеловал меня со всей страстью и любовью, на которую способен только он.
– Не приближайся! – оттолкнула я его.
– Почему?
– Потому что я этого не хочу.
– Милагрос, я люблю тебя, – сказал Иво, глядя мне в глаза.
– Мне-то, что! – сказала я и отвернулась, потому что иначе он прочёл бы в моих глазах ответное чувство.
– Милагрос, – повернул моё лицо Блондин. – Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! – сказал он так, как никогда раньше.
– Пожалуйста, уходи, – еле выговорила я. То, что он сейчас здесь – ошибка, совершив которую мы оба будем жалеть.
