– Я не позволю тебе сломать жизнь, связавшись со служанкой, – говорила Луиса.
– Мама! Я женюсь не на служанке, а на женщине, которую люблю, – сказал в ответ Иво, и моё сердце сжалось.
– Не смеши меня! Через три месяца тебе придётся просить милостыню. Потому что перед тобой закроются все двери, – шипела Луиса.
– ТВОИ двери закроются. Но я могу работать, где угодно, чтобы содержать свою семью, – ответил Иво.
Луиса не унималась и уже перешла на оскорбления. Сказала, что он никем не сможет работать, потому что ничего не умеет, и что максимум, кем он станет – это таксистом. Мне стало больно за него. Хоть Иво и старался стоять на своём, мы оба понимали, что в чём-то его мать права.
– Ты должен управлять людьми, а не катать бочки, – кричала Луиса. – Подумай о своих детях.
– Разговор окончен, мама, – сухо сказал Иво.
– Да, окончен! Но имей в виду, я не позволю никому испортить тебе жизнь, – сказала она напоследок, и когда разговоры прекратились, я подошла к Иво и, молча, обняла его.
– Я не думал, что будет легко, – сказал Иво, гладя меня по волосам. – Наоборот, я знал, что всё будет так. Не расстраивайся, любимая, мы всё преодолеем. И если мне придётся выбирать, то я не задумываясь, пошлю всех и останусь с тобой. Я люблю тебя.
***
– Спасибо, что согласилась встретиться со мной, Милли, – сказал Серхио, когда я наливала нам чай.
Сегодня он впервые приехал после того случая с его дедом, но если бы не Донья, которая умоляла меня поговорить с ним, то я бы ни за что не вышла к нему на разговор. Он оскорбил меня. И не важно, что это была идея его деда, ему ведь в это время не засунули кляп в рот.
– Если бы ты знала, как мне больно из-за того, что случилось, – продолжил он.
– Не тебе одному. Мне тоже очень плохо. Я думала, что ты – мой друг.
– Да, но клянусь, я не виноват. Дедушка просто помешался на том, чтобы я женился на богатой служанке.
– И ты сразу же согласился?
– Нет. Я послал его куда подальше. Мы познакомились с тобой на танцах, стали друзьями и только потом выяснилось, что ты – та самая служанка.
Но я не поверила ему. Хорошее пари: женился на богатой – оставил работу, которую не любит. Двух зайцев одним махом. А в то, что это всё придумал старый хрыщ, так я и вовсе не поверю. А с другой стороны, я давно знаю его и не думаю, что он пошёл бы на такое.
Проводив Серхио, я стала свидетелем сцены в гостиной: Рамон уговаривал Луису вернуть его обратно на место садовника, которое пару дней назад занял Дон Пепе. Когда он поступил на эту работу, я громко смеялась, ведь Дон Пепе – глухой и боюсь представить, что бы он мог наделать в саду.
Но Луиса была не сговорчива и кричала на него, как ненормальная, пока Рамон всё же не ушёл.
Сегодня, пока я сушила утром волосы, я узнала, что Дамиана посадили в тюрьму. Марта места себе не находит, а я считаю, что поделом ему. Неужели он думал, что будет обворовывать мужа сестры, и его не поймают никогда? Наивный.
Виктория, всё так же, тайком встречается с Рокки, а когда Федерико застал его в доме в костюме работника санэпидемстанции, то обещал пристрелить его уже второй раз. Первый был, когда он поехал к ним на работу, в автомастерскую, но тому чудом удалось спастись.
Но теперь Вики стала умнее и, чтобы её возлюбленного вернули на работу, сказала, что излечилась от помутнения рассудка и теперь её от Рокки воротит. Не знаю, поверили ей родители или нет… Как много всего произошло за два дня, пока меня не было. Не дом, а киноплощадка какая-то.
***
Набравшись храбрости, я постучала в дверь спальни хозяев, чтобы поговорить с Луисой.
Я видела, как она зашла в комнату, поэтому шла целенаправленно.
– Кто? – услышала я за дверью, но не ответила, потому что знала – говорить она со мной не захочет.
Когда Луиса увидела на пороге меня, тут же хотела закрыть дверь, но я поставила ногу. Отступать я не собиралась.
Луиса приняла свою привычную позу: руки крестом на груди и подбородок вверх – пик надменности, но за дверь всё же не выставила.
Я говорила быстро, чтобы успеть сказать всё, что думаю. Я напомнила ей о её любви, о Несторе, о муже… Разве, она счастлива сейчас? Столько лет она была разлучена с любовью всей своей жизни, причиняя боль не только себе, но и всем, кто рядом. Я видела, что задела за живое, но не собиралась менять позицию.
Я хотела донести лишь одно: я желаю её сыну счастья. Я не отнимаю его у неё, как думает сама Луиса, а я спасаю его. Спасаю от той жизни, которую она ему желает.
Последние мои слова произвели на женщину сильное впечатление, и она замахнулась, чтобы ударить меня. Я прикрыла лицо руками, но Луиса одёрнула свою руку. Сквозь слёзы, она приказа мне уйти. Но я и сама больше не хотела оставаться. Я сказала всё, что хотела и мои слова дошли до неё, а как она с ними поступит – ей решать.
Я хлопнула дверью и пошла на кухню, чтобы закончить свои сегодняшние дела.
Глория сказала, что Дамиан попросил Рокки присмотреть за дискотекой, пока его нет, и поэтому сегодня мы собираемся пойти все вместе на танцы.
– Милли, это тебя, – сказал Бернардо, снимая трубку, когда зазвонил телефон.
– Кто?
– Сеньорита Флоренсия, – сказал он, прикрывая ладонью трубку.
Что ей нужно от меня? Хотя…
– Алло! – ответила я деловито.
– Милли, мне нужно поговорить с тобой, – услышала я голос Флор. – Не могла бы ты приехать ко мне.
– Да, конечно, – осторожно ответила я. – Закончу с делами и сразу к Вам.
– Нет! Сейчас! – скомандовала Флоренсия. Мне это не понравилось, конечно, но я понимала из-за чего всё это и поэтому не стала пререкаться.
Сразу, как Флор бросила трубку, я набрала номер Серхио и попросила срочно приехать. Я не хочу ехать к Флоренсии одна, да и если я поеду с Серхио, то у неё не будет сомнений в том, что между мной и Иво что-то есть.
Серхио откликнулся на просьбу и сказал, что будет через двадцать минут. Отлично! Есть время переодеться.
Я забежала к Донье и сказала, что еду с Серхио по делам, та сразу вообразила себе свидание, и поэтому отпустила.
***
– Серхио Коста, – протянул руку мой спутник, когда Флоренсия открыла нам дверь.
– Флоренсия, – неуверенно ответила она.
Я напомнила ей, что она позвала меня для разговора.
– Милли, но мне нужно поговорить с тобой наедине, – сказала мне Флоренсия, косясь на Серхио.
– Он свой, – ответила я, толкая друга плечом. – Поэтому говори при нём.
– Это личное, – давила Флоренсия.
