Лезвие секиры с мерзким чавканьем и хрустом развалило череп, заставило его лопнуть, словно арбуз, а затем застряло чуть ниже шеи, начав располовинивать тело.
Обезображенный труп рухнул мне под ноги.
Звук прибоя и крики ворон — вот и все, что я слышал. Похоже, соплеменники Хрольфа были не в восторге от того, как прошел этот поединок.
Но что не так? Я нарушил некое правило, запрещающее кидаться топорами, или что?
А затем послышался надсадный кашель. С горем пополам я понял, что это даже и не кашель, а чей-то смех. Я повернулся в ту сторону и встретился взглядом с улыбающимся, смеющимся стариком. Стоявшие и наблюдавшие за нашей схваткой воины также повернулись к старику.
— Что тебя так развеселило, старый Асманд? — спросил у старика Гуннар.
— Представил, как Хрольф будет объяснять вашему богу Орту, как попал к нему, — ответил Асманд.
Гуннар вопросительно поднял бровь.
— Он попросил бросить топор, — пояснил Асманд, — и Р`мор бросил.
— Если я нарушил ваши традиции, — встрял и я, — прошу простить. Все же я чужак, и не все обычаи мне знакомы. Но не думаю, что Орт не примет Хрольфа — он пал как воин, в бою.
Гуннар задумался, а затем хмыкнул.
— Орт вряд ли будет доволен, что такой прославленный воин как Хрольф попал к нему так.
— А если бы он отправился к нашему Одину, в Вальхаллу, — ответил старик, — то они бы оба были уже пьяны от медовухи и смеялись бы над тем, как все произошло. Кстати, дайте парню промочить горло — он это заслужил. А если найдется еще глоток эля или браги для меня…
Воины зашумели, и тут же у меня в руках оказалось нечто вроде бурдюка, из которого пахло пряностями и травами.
Я тут же сделал несколько глотков. На вкус очень даже неплохо. Непривычно и неплохо. Можно сказать, мне понравилось.
Люди хлопали меня по плечам и спине, говорили что-то одобрительное, но я просто пытался перевести дух — этот бой дался мне нелегко.
— Молодец, парень, — услышал я и все же повернул голову, чтобы разглядеть, кто это.
Передо мной стоял Олаф и улыбался.
— А ты хитрец!
— Почему? — прохрипел я.
— Столько лет живешь на нашем острове и не знаешь наших традиций и обычаев?
Черт. Опять я где-то прокололся? Вот как тут отыгрывать свою роль, если нет возможности ознакомиться даже с предысторией собственного персонажа?
Я пожал плечами.
— Бывает и так. Я был занят другими делами, и не всегда слушал, что мне говорят. Так что же я нарушил?
— Да ничего, — хмыкнул Олаф, — на хольмганг обычно берут топоры или мечи. Сражаются только ими и защищаются щитами. Никакой брони. Считается, что только такое оружие достойно для священного боя. Копья — для трусов, пытающихся держаться от противника подальше. А уж бросить во врага топор…
Я вновь пожал плечами.
— Я доказал, что прав. А что до топора — Хрольф сам просил убить его, бросить топор.
— Он хотел, чтобы ты бросил топор на землю, — поправил меня Олаф.
— Откуда ты знаешь, что он хотел? — усмехнулся я. — Я вот думаю, что Хрольф хотел смерти. Ведь он солгал, и его ложь обесчестила его. Я помог ему — позволил уйти к Орту как воину, а не как лжецу.
Воины, стоявшие вокруг и слушавшие наш разговор, одобрительно загудели.
— Ты действительно хитрец! — рассмеялся Олаф, хлопнув меня по плечу так, что я чуть не рухнул на землю, чем вызвал смех у окружающих.
— Боги явили свою волю! — раздался голос Гуннара, и все замолкли.
Гуннар прижал тело Хрольфа ногой к земле, одной рукой вытащил секиру из раны, а затем шагнул к одному из воинов, все еще державшему кольчужную рубаху Хрольфа и цепь тэна, забрал и их, после чего повернулся ко мне и протянул все это мне.
— Ты по праву заслужил эти трофеи, Рморнод-Хитрец.
Я кивнул и принял из его рук весь этот металлолом. Веса там было столько, что я чуть не уронил все в грязь под ногами.
— Это не мое, — тихо сказал я, — указывая на цепь тэна.
— Эта цепь была у Хрольфа, когда ты его победил, — сказал Гуннар.
— Эта цепь досталась ему обманом. Как я говорил раньше, и что доказал в бою — тэн передал ее тебе, Гуннар.
Несколько секунд Гуннар с недоумением рассматривал меня, а затем благодарно кивнул, шагнул вперед и забрал цепь.
Надо же, еще удивляется? Я, конечно, все понимаю, но если я сейчас стану тэном — вряд ли кто-то из этих воинов пойдет за мной. Я ведь чужак для них. А вот что мне предложат новую дуэль за право называться тэном — я даже не сомневался.
И я был уверен — второй поединок я не переживу. Так что нет уж. На фиг-на фиг.
Отчего-то мне казалось, что тэном я еще смогу стать. Но сначала надо набраться сил и вообще, освоиться здесь. А то ведь ничего не знаю…
А тем временем Гуннар начал новое действо.
Он поднял цепь тэна над собой и произнес:
— Рморнод доказал, что наш тэн завещал мне свою цепь. А раз так, то мы будем делать так, как и велел Ульф…
Гуннар надел на себя цепь, поправил ее на груди и закончил:
— Отправимся на юг, к отшельнику, который сможет помочь нам сохранить клан!
Нестройные возгласы подсказали мне — не все хотят идти непонятно куда. Впрочем, не все были согласны и с Хрольфом. Наверняка у нескольких воинов была мысль попросту сдаться ярлу, когда его воины вновь покажутся на острове.
— Собираемся и идем, — приказал Гуннар. ‒ У нас не так много времени…
— Мой тэн, — позвал я.
Гуннар повернулся ко мне с тревогой и удивлением в глазах.
— Что ты хотел, Хитрец?
Ну вот, кажется, ко мне прилипло это прозвище. А впрочем…почему бы и нет? Нормальное прозвище, ничем не хуже всяких там «Молний», «Кровавых кулаков» и «Разрушителей». Хотя именно эта кличка может мне и выйти боком — какой нормальный человек захочет иметь дело с тем, кого зовут «хитрецом»?
— Я хотел спросить, — сказал я смотревшему на меня с немым вопросом во взгляде Гуннару, — что мы будем делать с драккарами врага?
— Драккарами? — не понял Гуннар.
— Он имеет ввиду боевые ладьи, мой тэн, — встрял Асманд.
Гуннар задумался лишь на секунду.
— Сожжем. Они не должны достаться воинам ярла, — наконец заключил он.
— А может, заберем себе? — осторожно предложил я.
Гуннар снова задумался.
— Мы можем дойти на них до фьорда на юге, — сказал он, — но это слишком опасно. По пути нас могут встретить ладьи ярла…
— А сколько нужно людей для того, чтобы управлять ладьей? — поинтересовался я.
