Конечно, я замешкался. Одно дело ‒ убивать противника, а совсем другое ‒ добивать союзника. Это мне может ой, как аукнуться в будущем. И выперло же меня к старику… Хотя, быть может, я не смог бы просто так пройти среди трупов. Не старик, так кто-нибудь другой окликнул бы меня с точно такой же просьбой. А еще интересный момент я заметил: старик упомянул Одина и Вальхаллу, раньше же я слышал другое имя: Орт, вроде как? Разные боги? Может быть, но если про Одина я наслышан, то имя Орта мне вообще ни о чем не говорит.
— Чего ты боишься, глупый нод? — зло спросил старик, пока я размышлял. Судя по всему, он по-своему расценил то, что я медлил с выполнением его просьбы. — Хочешь дождаться, пока я умру сам? Не дождешься! Давай, не тяни время!
— Я…я не хочу, — промямлил я.
— Что?! — возмутился старик.
— Я не буду тебя убивать, — заявил я.
— Ты ‒ отродье тролля! Что значит: «не будешь»? Ты должен!
Вот ведь, блин! И что прикажете делать? Сейчас проклянет или еще какую пакость сделает, и будет мне весело — или дебаф какой появится, или отношения с соплеменниками испортятся. Меня и так «нодом» обзывают (хрен пойми, что это), а так вообще могут изгнать… Ну нет, дед, в гробу видал я твой квест.
— С чего ты взял, что умираешь, старик? — спросил я его.
Дед вытаращился на меня, словно говоря: «Ты что, совсем дурак?»
Ну да, в обычной жизни такая рана, как у него — это прямой путь в Вальхаллу. Но мы ведь не в реальном мире. Может, все же выкарабкается?
Я ухватился за рукоять ножа и не без усилий вытащил острие из раны.
Несколько секунд рассматривал то, что здесь именуют «ножом». Это можно смело назвать коротким мечом.
Старик взвыл, вцепился в меня так, словно бы хотел порвать на части.
— Трус! Чтоб твои кости трещали и ломались, чтоб ты также как и я не мог познать смерти, чтоб ты…
— Ну, хватит, — перебил я его, — хватит стенать. Ты выживешь!
— Хотя бы обработай рану, — приказал старик. ‒ У меня на поясе котомка, там лечебное снадобье. Нанеси его на рану.
Я послушно полез в котомку и выудил маленькую тарелку, в которой было нечто, вроде мази. По внешнему виду и запаху, больше всего она напоминала «Звездочку»— богомерзкое инфернальное китайское изобретение, которым так любили намазывать заложенные носы, раны, застуженные мышцы. Да чего только этой хренью не мазали. Уникальное ведь средство — все лечит. Правда, воняет и жжет, ну, так это справедливая плата за эффективность.
Вот и «мазь» старика была чем-то схожим. Разве что, в отличие от нашей «Звездочки», его мазь реально действовала — рана прямо на глазах начала подсыхать, стягиваться.
Ни фига себе, регенерация! Впрочем, а чего я ждал? Выжил — нечего месяцами бока мять на лежанке. Какой игрок будет отыгрывать роль тяжелораненого и неподвижного? Игра ведь заточена на то, чтобы тут постоянно гремели войны, так?
Я на всякий случай намазал и собственную рану. Впрочем, не уверен, что мне это требовалось — моя рана выглядела так, будто бы ей несколько дней.
— Все же лучше бы ты мне дал умереть, — проворчал старик, — другого боя уже может и не быть, и я не смогу встретить Валькирий, как и должно воину.
— Помолчи уже! — прервал я его. — К чему стремиться в Вальхаллу, если ты еще можешь принести пользу здесь?
Старик посмотрел на меня с нескрываемым удивлением на лице.
— И кому я могу принести здесь пользу? Нашего клана больше нет. Ты разве сам этого не видишь?
— Мы выиграли эту битву, — напомнил я ему.
— Какой ценой? Сколько воинов осталось?
Я поднял голову и огляделся. Вдалеке прямо на земле сидело человек шесть, прямо перед ними стоял воин, опирающийся на свою здоровенную секиру, и что-то говорил. Говорил он явно нечто важное, что-то такое, что не пришлось по душе выжившим после боя воинам. Некоторые качали головами, некоторые смотрели на него равнодушно, а кто-то явно был недоволен тем, что говорил воин (как там его, Хрольф, вроде?). Один из воинов, сидевших на земле, взирал на Хрольфа, поджав губы, и играл желваками. Мне было не слышно слов, но я видел, что воин еле сдерживает себя. О чем там спор идет, интересно?
— Эй! — я обратил внимание, что совсем рядом со мной по полю битвы бродит воин, добивающий раненых. Рядом с ним был другой — тот никого не добивал, но часто опускался на колени рядом с погибшими и проводил какие-то странные манипуляции.
Мародер, что ли? Трупы грабит? Или же ищет наших раненых?
На мой окрик повернулись оба.
— Р`мор! — радостно воскликнул «мародер», и тут же бросился ко мне. — Ты жив?
Я с удивлением смотрел на приближающегося человека, пытаясь понять, кто он и откуда знает меня. Моего персонажа, точнее.
— Ты кто? — спросил я.
Улыбка слетела с лица «мародера» и он удивленно уставился на меня.
— Р`мор, ты что не узнаешь меня? Это же я, Р`ам, твой брат!
Во как! У меня, оказывается, еще и брат есть?
Надо было что-то уже говорить, так как и старик, и второй подошедший воин глядели на меня с подозрением.
— Прости, брат, — наконец сказал я, — голова плохо соображает.
— Ты ранен? — спросил Р`ам озабоченно.
— Нет. Так, царапины, — соврал я, — но в бою меня ударили по голове и я не знаю, сколько так пролежал…
— Еще бы! — фыркнул молча слушавший наш диалог воин, но теперь решивший вступить в разговор. — Какой из нода воин? Как вы вообще оказались здесь?
Вот, блин! Брат явно собирался ответить воину что-то дерзкое. А я вообще без понятия, кто мы такие, почему к нам такое пренебрежение и как себя вести.
— Отложим разговоры на потом, — сказал я, прежде чем Р`ам успел оскорбить воина, — мне нужна помощь. Этот старик ранен, нужно унести его отсюда.
Я кивнул в сторону небольшого собрания воинов, где все еще продолжал произносить свою пламенную речь Хрольф.
— Может, хоть ты не будешь таким же трусом, как этот нод, и поможешь мне уйти в Вальхаллу? — гневно спросил старик у воина.
— Нет уж, — со смехом ответил воин, — я не хочу, чтобы твоя старуха поносила меня и проклинала. Будешь пировать у Одина после следующей битвы, старый Асманд.
Старик начал было ворчать ругательства, но воин его осадил.
— Хватит ворчать! Ты жив, и помирать не собираешься. А нам сейчас важен каждый, кто может держать топор.
— Что вы задумали? — спросил старик.
— Хрольф принял цепь тэна и хочет дождаться здесь драккары ярла Рорха.
— Зачем?
— Он хочет достойно уйти к богам, забрав с собой как можно больше ублюдков ярла…
