– Красивая женщина с темными волосами лежала на полу, истекая кровью… с пулей в животе.
В зале раздался шум голосов. Гэвин задумался, могло ли это быть правдой, когда все остальное ложь? В Алекс что, действительно стреляли?
– Женщина была еще жива?
– Да, но при смерти. Я наклонился, чтобы спросить, кто стрелял. – Троп покосился на Гэвину. – Она сказала, что это был ее муж.
Глава 37
Услышав шаги двух пар ног, Алекс быстро спрятала ложку и села на койку, растирая руку. Хотя она обмотала ложку тряпкой, чтобы легче было ее держать, боль в запястье становилась все сильнее. Что ж, когда она выберется отсюда – а в этом она не сомневалась, – у нее будет повод не заниматься рукоделием.
Тревога не отпускала ее с того момента, как Фредерика сообщила о начале суда. Это было два дня назад. То, что Фредерика пока не спешила с визитом, было хорошим признаком, но когда она появилась вместе со своим мужем, у Алекс упало сердце. Лица обоих светились злобной радостью.
Алекс была исполнена решимости не показывать свой страх.
– Добрый день, сэр Бартон. Надеюсь, у вас все в порядке? Мы не виделись с того памятного дня, когда я убила вашего приспешника.
Его губы чуть дрогнули.
– День действительно добрый. Ваш муж приговорен к повешению.
Онемев от потрясения, Алекс хватала ртом воздух. Она никогда не думала, что дело зайдет так далеко. Кто мог поверить, что Гэвин убийца?
– Только ты в состоянии оценить всю иронию момента, – сияя белозубой улыбкой, проворковала Фредерика. – Подумать только, он умрет из-за того, что убил тебя! Хотелось бы узнать, что ты сейчас испытываешь. Может, расскажешь нам об этом?
Алекс до боли прикусила губу, сосредоточившись на Пирсе. Он не преминет похвастаться своей сообразительностью.
– Кого вы наняли лжесвидетелем? – обратилась она к нему.
– Какая проницательность! – восхитился Пирс. – Имен но так я и поступил. О, выбор был очень придирчивый, ведь, отвечая перед таким почтенным собранием, и порядочный человек может испугаться. Но у меня был подходящий кандидат, Слай, вы видели его тогда на складе. Он разозлился, что вы ранили его, но когда вы убили Уэбба, его друга, он пришел в бешенство. К тому же он от природы талантливый лжец, так что ему ничего не стоило придумать подходящую историю.
– И что это за история?
– Будто Сиборн заплатил Слаю за то, чтобы он разлил масло на складе. Когда огонь занялся, Слай услышал женский крик и, поднявшись по лестнице, увидел раненую женщину, истекающую кровью. – Пирс довольно улыбнулся. – И перед смертью вы назвали имя своего убийцы.
– Никто не поверит в это, – заявила Алекс. – Слай отъявленный негодяй.
– Действительно, дорогая, – вмешалась Фредерика, – поверили не все, но вполне достаточно, чтобы повесить твоего муженька. Перевес в пять голосов. Это говорит о том, что все знавшие его лично голосовали за оправдание. Но наш Слай был так убедителен, а история настолько правдоподобна, что мы выиграли.
– Сработал еще и тот факт, – вторил жене Пирс, – что Сиборн не настоящий английский джентльмен. Выскочка, убивший английскую леди! Мало кто поверил его показаниям, когда он рассказал, что позволил вам одной оставаться на складе, чтобы встретиться с беглым рабом. Английский джентльмен не сделает подобной глупости. – Пирс ухмыльнулся. – Мой покровитель лорд Уайвер проделал отличную работу, внушив эту мысль своим знакомым.
– Нормальный человек доверяет своей жене и не общается с ней как с неразумным ребенком, – возразила Алекс, страдая от того, что достоинства Гэвина смогли обратить против него. – Достопочтенные лорды не согласились с адвокатом?
– Сэр Джеффри Говард сделал все, что мог, – нехотя признал Пирс. – Он обратил внимание на отсутствие прямых улик и привел свидетельство портового грузчика, который удерживал Сиборна, когда тот пытался броситься в горящий дом, чтобы вас спасти. Разве так поступает человек, задумавший убийство жены? Но ничто не смогло перевесить тот факт, что он убил двух моих людей и что вы, умирая, назвали его своим убийцей.
Фредерика согласно кивнула:
– Поскольку он действительно убийца, справедливость восторжествовала.
– Самооборона никогда не считалась убийством, – возразила Алекс. Но она понимала, что в сложившихся обстоятельствах вряд ли можно было ждать иного результата. Полная приключений жизнь Гэвина в дальних странах, знание восточных боевых искусств, правдоподобный и душещипательный рассказ лжесвидетеля – все это смогло убедить ограниченных лордов, которые никогда не ездили дальше Парижа.
– Последней надеждой защиты были показания твоей матушки, – сообщила Фредерика.
У Алекс перехватило дыхание:
– Моя мать была там?
– Да, она была так трогательна, – вздохнул Пирс. – Особенно когда умоляла оставить Сиборну жизнь, заявив, что даже если досточтимые судьи осудят его, ее дочь уже не вернуть.
Фредерика подхватила рассказ:
– Когда Сиборну предложили попросить суд о смягчении приговора, он лишь сказал, что Бог знает, что он не совершал преступления. В нем не было ни капли смирения. И многих пэров покоробила его гордыня. Через неделю ему придется расплатиться за все сполна в Ньюгейтской тюрьме. Обычно казнь совершается утром, но его повесят в полдень. Чтобы все могли видеть, что британское правосудие одинаково относится и к бедным, и к богатым.
Алекс сжала кулаки. Она представила свою мать, умоляющую сохранить Гэвину жизнь. Хотя ее радовало, что друзья и родные не поверили Спаю, это было слабым утешением теперь, когда Гэвина осудили на смерть.
Неделя… Всего одна неделя.
– Тебе тоже не долго оставаться здесь. – Фредерика нежно взглянула на мужа. – Бартон обещал, что через пару дней после исполнения приговора ты будешь уже на пути к далеким берегам Африки. Но только после того, как я в подробностях опишу тебе казнь. Бартон уже заказал комнаты в отеле напротив того места, где будет стоять виселица, так что мы сможем увидеть все детали.
Пирс так же нежно посмотрел на жену и обнял ее за талию. На свой лад они любили друг друга.
– До встречи, Александра, – прощебетала Фредерика, собираясь уходить. – Кстати, что ты делаешь целыми днями? Тут ужасно скучно.
Несмотря на то что ее сердце готово было разорваться от боли, Алекс заставила себя улыбнуться.
– По крайней мере здесь спокойно. Я вспоминаю прочитанные книги, читаю на память стихи. Я всегда любила читать, и мне есть что вспомнить. А ты любишь читать, Фредерика?
Фредерика поджала губы.
– Я предпочитаю тратить время на более полезные вещи. Пойдем, Бартон, я хочу домой. – Она бросила на мужа взгляд, полный страстного обещания.
Алекс долго сидела без движения после их ухода. Всего неделя, а ей еще столько надо сделать. Стена толстая, а погнувшаяся ложка слишком ненадежный инструмент. Будь у нее солидный кусок закаленной стали, она давно бы уже выбралась отсюда. Но этого нет и не будет, так что придется довольствоваться тем, что имеется в наличии. Она с мрачной решимостью вновь принялась за работу.
