– Ты прав. Мне это тоже поначалу показалось странным. Но на тот момент у меня не было оснований не доверять своему мужу или тем более подозревать его во лжи, – холодно возразила Китти. – Но может, теперь ты все же расскажешь, как тебе удалось спастись?
– О том, чтобы я сошел с парохода в Джералдтон, меня попросил сам Эндрю. Он вручил мне портфель с деньгами и проинструктировал, где именно я должен встретиться с его человеком, а также показал фотографию той вещи, которую я должен был забрать у этого человека. Если в двух словах, то Эндрю признался, что боится отправляться в дорогу один, тем более по суше, а у меня, дескать, больше опыта в путешествиях по диким местам Австралии. С учетом того, что уже в ближайшем будущем я намеревался умыкнуть его жену и сына и бежать вместе с ними из Брума, я посчитал, что такую малость в качестве последней, так сказать, братской услуги я вполне могу ему оказать. Такой вот прощальный благородный поступок с моей стороны.
– А что за вещь ты должен был забрать там?
– Китти, вот эту историю давай отложим до другого раза. Как бы то ни было, а малодушие Эндрю, проявленное им, можно сказать, в самую последнюю минуту спасло мне жизнь. И, как это ни прискорбно, погубило его. Если бы ты тогда читала все поступившие на твое имя телеграммы, то обнаружила бы в этом ворохе и телеграмму от меня. Я предупреждал тебя о том, что наши планы несколько изменились. Я должен был встретиться с Эндрю здесь, в Бруме, чтобы вручить ему его трофей, а потом уже плыть в Дарвин. Я написал тебе, что задержусь буквально на несколько дней и что ты должна обязательно дождаться моего возвращения. А сейчас извини, но я должен искупнуться, чтобы хоть немного остыть.
Китти уселась на берегу. Голова у нее шла кругом от тех мыслей, которые вихрем проносились в сознании. Китти наблюдала за тем, как Драммонд плещется и ныряет, рассекая волны, и недоумевала, как она могла поддаться на его обман. Ведь он же совсем не похож на Эндрю. И тем не менее ее Драммонд тоже одурачил, как и всех остальных обитателей Брума.
Все возможные последствия его безрассудной мистификации, не говоря уже о потенциальных рисках самого поступка, все это сразу же навалилось на нее тяжким бременем, словно очередное проклятье. Хотя, с другой стороны, а что мешает им действительно зажить счастливой жизнью супружеской пары, причем на вполне законных основаниях?
«Как только такие мысли могли прийти тебе в голову, Китти?» – тут же шепнула ей собственная совесть, и Китти со стоном сунула руки в песок, чтобы стряхнуть с себя это наваждение и вернуться к реальности.
Больше всего Китти злило то, что Драммонд даже не счел нужным посвятить ее в свои планы, видно решив для себя изначально, что она безоговорочно согласится с тем, что он сотворил. Более того, что она сама хочет того же.
И ведь хотела же! Помоги ей Господи, еще как хотела…
«Да, но какова цена?»
Китти понимала, цена очень велика. Впрочем, после той душераздирающей трагедии, которая случилась несколько недель тому назад, разве это имеет значение? Если чему и научила Китти жизнь в Австралии, так это тому, что человеческая жизнь хрупка, что здесь правит бал стихия и ей дела нет до того, какие испытания она посылает и как калечит судьбы всех тех, кто населяет эту землю.
К тому же ее собственная семья, ее родители никогда не видели Эндрю. Китти в любой момент может заявиться в родительский дом в Эдинбурге с Драммондом под руку, и никто их ни в чем не заподозрит. Австралия все еще слишком молодая страна, и те мужественные люди, которые поселились в здешних местах, вольны придумывать правила общежития по своему усмотрению. Поступать так, как они считают нужным. Собственно, именно так и сделал Драммонд.
Вот он вышел из моря и направился к ней, по-собачьи стряхивая с себя капли воды. Искатель приключений, душка, способный очаровать кого угодно и получить все, что ему хочется. И неожиданно для себя Китти увидела во всей пугающей наготе свое будущее рядом с ним.
Остаться с Драммондом – это значит прожить остаток своей жизни во лжи, тем самым предав память двух погибших и оскорбив их несчастную жену и мать. Не говоря уже о той участи, которую Китти уготовит своему сыну. Ведь Чарли, невинная душа, вырастет в полной уверенности, что дядя – это его родной отец…
«Нет! Нет! Это неправильно, это неправильно…»
Вот Драммонд приблизился к ней почти вплотную, и она тут же подхватилась с земли и пошла по пляжу, не в силах более сдерживать обуревающую ее ярость.
– Как ты посмел! – выкрикнула Китти во весь голос, повернув лицо к океану. Над ее головой плавно плыли облака. – Как ты посмел втянуть меня в свой чудовищный обман? Неужели ты не понимаешь, Драммонд, что речь идет не о каком-то милом розыгрыше, не о безобидной шутке, на которые ты так падок? То, что ты сделал, это же самое настоящее… – Китти запнулась в поисках подходящего слова. – Это грязно, это неприлично и подло.
– Китти! Моя дорогая Кэт, я думал, ты захочешь прожить жизнь со мной. Я сделал это ради нас с тобой и…
– Нет, не ради нас с тобой! Ты сделал это ради себя самого! – Китти принялась возбужденно расхаживать вдоль берега. – У тебя даже не хватило совести поговорить со мной, сообщить мне о своем намерении. Узнать, что я думаю об этом. Ведь если правда когда-либо вскроется, тебя, вне всякого сомнения, отправят за решетку!
– Неужели ты желаешь мне такой участи?
– Ты ее вполне заслуживаешь, Драммонд. Боже мой, какой кошмар. Какой кошмар! И самое страшное, я не вижу выхода.
– Но ведь выход есть. Он есть всегда. – Драммонд осторожно приблизился к ней, словно увидел перед собой ядовитого скорпиона, который вот-вот готов напасть на него. – Какая разница, в конце концов, как меня зовут? Или как зовут тебя? Зато впредь мы можем быть вместе. Всегда быть вместе. Прости меня, Китти, если я действовал в спешке, был опрометчив. – Он сделал еще шаг в ее направлении. – Пожалуйста!
Раздался громкий звук оплеухи, которую Китти влепила Драммонду. Собственно, это уже была вторая пощечина. Только на сей раз Китти с трудом удержалась от того, чтобы не наброситься на него, не повалить его на землю и не начать бить уже по-настоящему.
– Как же ты не понимаешь? Боже мой! Ведь прояви ты немного терпения, обожди какое-то время, не действуй в своей обычной нахрапистой манере, и все могло бы сложиться по-другому. Тогда, возможно, в один прекрасный день мы действительно могли бы быть вместе. По закону, перед лицом Господа. Ибо все вокруг посчитали бы вполне естественным, если бы молодая вдова вознамерилась связать свою дальнейшую жизнь со своим деверем. Но нет, Драммонд! Ты все решил иначе. Попрал закон, взял его в свои руки и во всеуслышание объявил себя Эндрю. Перед всеми жителями Брума!
– Хочешь, я скажу им, что меня ушибло чем-то тяжелым по голове? Или что…
– Не говори ерунды, Драммонд! Тебе никто не поверит. Никто! Ни на единую долю секунды… А меня ты втянешь в еще большую ложь и бесчестие. Кто в здравом уме поверит, что я не смогла узнать собственного мужа?
