– Я тебя научу, как обращаться с лошадью, если хочешь. Тем более, если помнишь, твой двоюродный прапрадедушка Драммонд был отличным наездником и большую часть своей жизни провел в седле.
– Или верхом на верблюде, – уточнила я, наблюдая за тем, как пони уверенно движется вперед, ступая по бугристой земле. Дедушка слегка ослабил поводья и бросил на меня долгий взгляд.
– Вот бы сейчас увидели нас с тобой твои мать и бабушка, – неожиданно обронил он. – Вместе, здесь. – Он покачал головой и погладил меня по лицу. Рука была шероховатой, словно наждачная бумага. Но все равно в этом прикосновении было столько любви и ласки.
Внезапно меня осенило: то, о чем я уже давно хотела спросить.
– Скажи, а что значит «Время творения»? – начала я. – Вообще-то я уже слышала много историй об этом времени начала всех начал. И о наших предках, которые теперь на небе. Но все же, что это такое?
Френсис издал короткий смешок.
– Знаешь, Келено, в нашей культуре, я имею в виду культуру аборигенов, Время творения – это все. Собственно, именно тогда земля приобрела существующую ныне форму и возникли все формы жизни. То есть был сотворен мир в его нынешнем виде.
– Да, но как это все произошло?
– Я расскажу тебе так, как в свое время, когда я еще был ребенком, мне это рассказывала моя бабушка Камира. В самом начале сотворения мира земля была пуста: бескрайняя пустыня, погруженная во тьму. Нет ни звуков, никакой жизни, ничего нет. А потом сюда пришли наши предки, или прародители. Они любили эту землю и взялись ее обихаживать. И сотворили все, что здесь сейчас есть: муравьев, кенгуру, валлаби, змей…
– И пауков тоже? – перебила я его.
– Да, Келено, и пауков тоже. В этом мире все взаимосвязано и все важно, пусть даже та или иная тварь кажется безобразной и пугает своим видом. А еще наши прародители сотворили луну, солнце, людей и создали племена.
– Они все еще здесь, с нами?
– Нет, после того как они все сотворили, предки удалились на покой. Они ушли на небо, часть растворилась в земле, в облаках, в дожде… Они присутствуют в каждом существе, которое создали. И они завещали нам, людям, своим потомкам, беречь и охранять все живое здесь, на земле.
– И все племена аборигенов верят в эту теорию?
– Да, Время творения в той или иной интерпретации присутствует во всех эпосах австралийских аборигенов. Какие-то отличия, конечно, есть, но они несущественны. Впрочем, я помню, как бабушку Камиру разозлило, когда одна из таких историй, бытующих у племени аррернте, в чем-то не совпала с той историей, на которой с раннего детства воспитывалась она сама. Она ведь из племени явуру.
– И ты умеешь говорить на их языке? – спросила я и снова вспомнила Крисси.
– Немного. В Хермансберге меня научили разговаривать на немецком, на языке аррернте и на английском. Более чем достаточно для здешних мест.
Минут через тридцать мы подъехали к постройке, очень напоминающей своим внешним видом большой летний дом или даже навес, установленный на бетонных сваях, забитых прямо в красную землю. Сразу же за домиком расположилась небольшая конюшня. Дедушка направил пони в ту сторону. Перед домом протянулась веранда под железной крышей, защищающей от палящих солнечных лучей. На веранде была разбросана кое-какая мебель, сразу же превратившая ее в некое подобие жилой комнаты. Что невольно вызвало в памяти домик бабушки Крисси. Я опустила свой рюкзак на ступеньки крыльца и развернулась, чтобы полюбоваться окружающим пейзажем.
– Взгляни-ка вон туда! – Дедушка осторожно положил свою мозолистую руку мне на плечо, и мы оба принялись разглядывать панораму, представшую перед нами. Солнце стремительно клонилось к горизонту, его последние лучи скользили по верхушкам скал, а внизу тонкой змейкой вилась по красной пустынной земле какая-то речушка, переливаясь на свету всеми цветами радуги. Вдалеке виднелись белокаменные постройки миссии Хермансберг, тоже подсвеченные ореолом насыщенного оранжевого цвета.
– К северу от нас находится красивейший город на всей Северной территории Австралии, Хаастс Блафф. Это рядом с местностью Папуня, славящейся своими древними наскальными изображениями, – сказал Френсис, махнув рукой куда-то вдаль за наши спины. – А на северо-востоке располагается горная гряда Мак Доннелл. Я особенно люблю места возле перевала Хивитри. Часто выбираюсь туда на пленэр.
– Это там тебя сфотографировали вместе с Наматжирой?
– Да. А ты неплохо покопалась в моей биографии, – одобрительно заметил он.
– Да это Фил мне все рассказал. Он и это место сразу же узнал.
– Еще бы он не узнал! Мы же с ним бывали там десятки раз.
– Замечательный вид! – с чувством воскликнула я, ощущая легкое покалывание в кончиках пальцев – верный признак того, что мне хочется немедленно начать рисовать.
– Пошли в дом, – пригласил меня дедушка.
Внутри сильно пахло скипидаром и масляными красками. Комната, в которую мы вошли, была небольшой. Возле открытого камина примостился старый диван. Чуть поодаль стояли подмостки, поверхность которых была сплошь заляпана краской и уставлена банками с кистями. Возле стены были свалены в кучу несколько холстов.
– Идем-ка на кухню, посмотрим, что у нас есть на ужин.
Я проследовала за Френсисом в соседнюю комнатушку, в которой шумно дребезжал старенький холодильник. Рядом – газовая плита и раковина, правда без каких-либо кранов.
– Так, в наличии стейк. Если хочешь, могу приготовить на скорую руку мясо с овощным гарниром.
– Звучит заманчиво.
– Тарелки и столовые приборы вон в том буфете. Там же и сковорода, и сотейник для овощей.
Я покопалась в буфете и выложила на маленький деревянный стол посреди кухни все перечисленные дедом предметы. А он в это время достал из холодильника морковь, лук, несколько картофелин, быстро очистил их и принялся мелко шинковать. Я присела рядом, наблюдая за тем, как у него все ловко получается. Мысленно снова стала прокручивать в голове все те генетические ниточки, которые связывают нас с Френсисом. Определенно, мне на каком-то этапе наших с ним отношений придется для большего удобства нарисовать генеалогическое древо нашей семьи.
– Умеешь кухарить, Келено? – спросил у меня дед, не отрываясь от работы.
– Нет, – честно призналась я. – В нашей семье кухней всегда заведовала моя сестра Стар.
– Вы с ней вместе жили?
– Да, до недавнего времени жили вместе, но пару месяцев тому назад разъехались по своим углам.
– Что случилось? Поссорились?
– Нет… Но это долгая история.
– Хорошо, отложим этот разговор на потом. – Он зажег газовую конфорку, поставил на огонь сковородку и пересыпал туда нарезанные овощи, сдобрив их какими-то незнакомыми мне пряными травами. – Но после ужина я с интересом выслушаю рассказ о твоей прежней жизни.
