– Да, завтра мы отправляемся туда ровно в четыре утра. А потому я иду укладываться спать. А вы, миссис Мерсер?
– А она поднимется к себе сразу же после чашечки кофе. Я прав, миссис Мерсер? – Драммонд бросил внимательный взгляд на Китти.
– Тогда я пошла. – Сара сладко зевнула во весь рот и поднялась из-за стола. – Встречаемся завтра на рассвете.
Китти заметила, какой неуверенной походкой ее юная служанка вышла из столовой.
– Что за дурацкая привычка у тебя – спаивать молоденьких девушек? – рассерженно прошептала Китти, обращаясь к Драммонду. – Ведь Саре нет еще и шестнадцати.
Драммонд поднял свою кружку с элем.
– Твое здоровье, Китти. Готов поклясться, что ты ни на йоту не изменилась с тех самых пор, как я увидел тебя впервые. Вот только интересно, почему ты все время злишься, когда мы с тобой встречаемся?
Китти яростно тряхнула головой. В эту минуту она ненавидела себя за собственную слабость. Как ему удается, и это после стольких лет, что они не виделись, в мгновение ока превратить ее в бесхребетную массу и вогнать в состояние бешенства? Китти снова почувствовала непреодолимое желание ударить его по лицу что есть силы.
– Как ты смеешь разговаривать со мной в подобном тоне!
– В каком это таком тоне? Хочешь, чтобы я пресмыкался перед тобой и лебезил, как остальные твои лакеи? Падал к ногам знаменитой Китти Мерсер, да? Той женщины, которая пережила чудовищную семейную трагедию, но нашла в себе силы, вопреки всем обстоятельствам, стать самой могущественной предпринимательницей в Бруме, занимавшейся добычей жемчуга? Той женщины, которую все уважают и почитают, но чей успех оплачен дорогой ценой. Слишком дорогой! Ведь он лишил ее любви. В ее жизни нет любви. Никакой любви…
– Хватит! С меня достаточно! – Китти инстинктивно подхватилась со своего стула, не желая давать миссис Рэндолл почву для очередных сплетен и чувствуя, что еще немного, и она взорвется. – Доброй ночи! – Китти решительным шагом направилась к дверям.
– Восхищен твоей выдержкой. Я-то ожидал, что ты вот-вот взорвешься.
Китти сделала глубокий вдох. Она слишком устала за сегодняшний день, неожиданная встреча с Драммондом выбила ее из колеи, а потому у нее не было сил продолжать и далее пикироваться с ним.
– Доброй ночи, Драммонд, – снова повторила Китти, направляясь к лестнице.
Она поднялась к себе в номер и плотно прикрыла за собой дверь. Потом сорвала с себя нарядную васильковую блузку, презирая себя уже хотя бы за то, что так по-дурацки вырядилась на этот дурацкий ужин. Зачем, спрашивается? Потом в самом мрачном расположении духа вскарабкалась на кровать и впервые за долгое, очень долгое время не выдержала и расплакалась.
Постепенно Китти успокоилась и даже вознамерилась немного вздремнуть, но в эту минуту в ее дверь осторожно постучали. Китти тотчас же отогнала от себя сон и уселась на постели.
– Кто там?
– Это я, – услышала она негромкий голос за дверью.
Китти мигом скатилась с кровати и ринулась к дверям, чтобы проверить, заперла ли она их на ключ после ужина. Но не успела. На пороге уже появился Драммонд. Вид у него был не менее убитый, чем у нее самой.
– Прости меня, Китти. – Драммонд закрыл за собой дверь и тут же запер ее на ключ. – Вот пришел, чтобы попросить у тебя прощения. Я ни с кем не веду себя так по-свински, как повел себя сегодня с тобой. Но просто твое появление стало таким потрясением для меня. Я не знал… Точнее, я не знаю, – тут же поправил он сам себя, – как мне справиться с этим потрясением.
– Я могу сказать о себе то же самое. И потом, ты прав. Это действительно твоя территория, на которую я вторглась без спроса. И я должна ее покинуть. Что ж, завтра я отправляюсь к Айерс-Рок, а по возвращении постараюсь как можно скорее отбыть обратно в Аделаиду.
– По-моему, особой нужды в такой спешке нет.
– Боюсь, что есть. Еще, не дай бог, кто-нибудь узнает меня… или тем более нас с тобой. А ведь я буквально накануне отъезда сюда получила на руки свидетельство о смерти Эндрю.
– Словом, ты все же меня убила в конце концов. Вот так новость! – Драммонд поднял глаза и взглянул на Китти. На его лице появилась слабая улыбка. – Не переживай, Китти! Здесь меня все знают просто как мистера Ди. Возчик, который не задерживается на одном месте более чем на нескольких недель. Подозреваю, что за моей спиной поговаривают, будто я из бывших арестантов. Отбывал срок в городской тюрьме Фримантла.
– Судя по твоему внешнему виду, тебя вполне можно принять за бывшего заключенного. – Китти оглядела густую шевелюру его темных кудрей, местами тронутых сединой, загорелое лицо, скорее задубевшее от солнца, чем покрытое возрастными морщинами. И такая же широкая грудь, и по-прежнему сильные мускулистые руки.
– Давай больше не будем оскорблять друг друга, ладно? – Легкая улыбка тронула губы Драммонда. – Предлагаю заключить перемирие. И начну с того, что совершенно искренне скажу, ты совершенно не постарела. Ни на один день. И такая же красивая, как и раньше.
Китти непроизвольно коснулась своих седеющих волос.
– Знаю, ты просто стараешься быть любезным. Но твои слова меня тронули. Спасибо.
В комнате повисло долгое молчание. Перед глазами обоих проносились картинки их прошлой жизни. Безвозвратно ушедшей жизни.
– Ну вот мы и встретились, – обронил наконец Драммонд.
– Да, встретились, – эхом отозвалась Китти.
– А потому воспользуюсь случаем. Ведь второго может и не представиться. И скажу тебе, что за минувшие сорок лет не было ни одного дня, когда бы я не думал о тебе.
– Наверное, злился на меня, да? – натянуто улыбнулась в ответ Китти.
– Порой злился, – издал он короткий смешок. – Но главным образом на самого себя и на свое собственное безрассудство. Благодаря которому вся моя дальнейшая жизнь покатилась под откос, превратившись, по сути, в один большой обман.
– Что не помешало тебе хорошо приспособиться к новым обстоятельствам. Должна заметить, глядя на тебя, никогда не скажешь, что тебе уже за шестьдесят.
– Зато мое тело хорошо это чувствует. – Драммонд вздохнул. – Годы дают о себе знать, и с каждым днем все сильнее. После того как поспишь ночь на земле, спина ноет, словно ее черти грызут, коленки трещат и подгибаются всякий раз, когда я пытаюсь взгромоздиться на свою клячу. Нет, Китти! Здешняя жизнь рассчитана на молодых. А я уже далеко не молод.
– И что ты собираешься делать дальше?
– Понятия не имею. Что делают вышедшие в расход погонщики, если доживают до преклонных лет? Начинаю задумываться и понимаю, что таких людей попросту нет. Никто не доживает до старости. Максимум до пятидесяти. А там как получится. Укус ядовитой змеи, дизентерия или меткий удар копьем какого-нибудь аборигена. Вот и весь разговор. Меня пока, как говорится, Бог миловал. Но это пока… Может, потому, что после того как мы с тобой расстались, мне стало безразлично, буду я жить или сдохну. А может, потому, что этот старик на небесах решил таким образом проучить меня. Дескать, живи и мучайся за свои грехи. Но, как бы то ни было, оно вот так. – Драммонд хлопнул себя по бедру. – А у тебя какие планы на жизнь?
