– Это у него такая кличка, если можно так выразиться. Ему дали ее на бирже, потому что он всегда из любых торгов выходит победителем. То есть я хочу сказать: «выходил». Во всяком случае, так было раньше… Эйс – это ведь означает «туз» или козырная карта. Однако зачем вы ко мне приехали?
– Послушайте! Его судьба мне не безразлична. Это правда. Однажды ночью он упомянул ваше имя. Сказал: «Линда знает…». – В тот момент я, конечно, ничего не поняла. Зато кое-что понимаю сейчас. Я собираюсь переезжать на постоянное местожительство в Австралию. И вот решила до своего отъезда сделать для него хоть самую малость и отыскать вас.
– Он славный мальчик, – обронила Линда после долгой паузы.
– Он действительно очень славный парень. Приютил меня, когда я осталась без крыши над головой. Право же, не знаю даже, о чем мне следует спросить вас. Но…
Глянув на Линду, я поняла, что мыслями она сейчас далеко от меня. Витает где-то в прошлом, уставившись в пустое пространство. Я замолчала, ожидая, когда она заговорит сама.
– Он приехал в Англию, когда ему исполнилось тринадцать лет. Его привезли сюда в закрытую частную школу, – начала она наконец свой рассказ. – Я его встречала в аэропорту, когда приземлился самолет из Бангкока. А потом я же отвезла его в школу Чартер Хаус. Она расположена здесь неподалеку. Он был такой маленький, такой хрупкий. На вид не больше девяти-десяти лет. Самое настоящее дитя. К тому же недавно потерял мать. Но держался молодцом. Даже не заплакал ни разу. И когда я знакомила его с классным руководителем, и потом, когда оставила его там. А ведь для ребенка это наверняка стало огромным шоком: уехать из Бангкока и оказаться в холодной серой Англии, да еще запертым в четырех стенах школы.
Линда снова замолчала и тяжело вздохнула, а потом добавила:
– Дети, особенно мальчишки, они ведь могут быть такими жестокими, правда?
– Если честно, то понятия не имею. У меня нет братьев. Одни сестры.
– Вот как? – Линда слегка улыбнулась. – Тогда вам повезло. А я вот была единственным ребенком в семье. Но если вернуться снова к Ананду, то я навещала его каждую неделю. Просто для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. По телефону он всегда разговаривал со мной жизнерадостным голоском, но я-то понимала, что ему там приходится несладко. Иногда я наведывалась к нему и по воскресеньям, забирала с собой на обед. Мало-помалу мы с ним сдружились, а потом, уже с разрешения его отца, Ананд стал приезжать ко мне и оставался здесь на каникулы или на выходные. Впрочем, все это уже в далеком прошлом. – Линда нервно сплела пальцы рук и еще теснее сдвинула колени.
Какое-то время мы сидели молча. Я изо всех сил пыталась переварить и осмыслить все то, что только что услышала из уст Линды. Но что-то у меня не очень получалось. Я ведь хорошо помню, Эйс недвусмысленно дал мне понять, что не знает, кто является его отцом. А по словам Линды, отец у него есть, и Эйс вполне в курсе этого. Может, она связана какими родственными узами с Эйсом? И именно поэтому принимала такое живое участие в его судьбе, когда он был еще ребенком?
– Насколько мне известно, вы работали пресс-секретарем у генерального директора «Бернерс-Бэнк», – неожиданно брякнула я.
– О да, работала. Но, как вам известно, за последние месяцы там много чего изменилось. Сейчас я официально числюсь на заслуженном отдыхе.
– Но это же здорово!
– Ничего хорошего! – фыркнула в ответ Линда. – На самом деле это просто ужасно! Все время мучаюсь, соображая, чем себя занять. Когда торчишь целыми днями дома, задача, знаете ли, не из простых. Конечно, со временем я привыкну к своему новому положению. Но, по правде говоря, пережить такую встряску, когда твой образ жизни ломается внезапно и бесповоротно, совсем даже не просто. Понимаете меня?
– Отлично понимаю! – прочувствованно ответила я. – Вас отправили на пенсию, потому что банк купили другие люди?
– Частично и поэтому. Но еще и потому, что Дэвид посчитал, что будет лучше, если я уйду на время в тень.
– Дэвид?
– Ну да. Наш генеральный директор. Я отработала на этого человека более тридцати лет. Можно сказать, жила только им и своей работой. А сейчас вот… – Она зябко повела плечами. – А сейчас имею то, что имею. Так вы точно уверены, что не хотите чашечки чая?
– Нет, спасибо большое, не хочу. Насколько я понимаю, ваш босс до сих пор трудится в этом же банке? – продолжала я гнуть свою линию.
– О да! – Она яростно тряхнула головой. – Взял себе новую секретаршу. Некую Дебору… Улучшенную версию меня самой, надо думать. Наверняка такая вся из себя… блондинка. Впрочем, какая разница? Не сомневаюсь, как секретарь она выше всяких похвал, – тут же поспешила она откреститься от своих слов.
– Линда, – начала я, чувствуя, что все наши разговоры пока ведут в никуда. Только расстраивают бедную женщину еще сильнее. – Линда, что такого вы знаете про Эйса? Скажите мне. Может, это что-то полезное, что-то такое, что поможет ему?
– О господи! Да я знаю про Ананда все, – медленно проговорила она. – Даже знаю, как он любит расчесывать свои волосы, ложась спать. Знаю, что на одно ухо он слегка глуховат из-за давней травмы, полученной при игре в регби. Знаю, как он обожает мое домашнее песочное печенье.
– Но я имею в виду другое. Знаете ли вы что-то такое, что поможет защитить его на суде? Ну хотя бы сбавить срок наказания, если уж ничего другого не получится.
Линда больно прикусила губы, и ее глаза мгновенно наполнились слезами.
– Между прочим, скоро полдень. Думаю, мы имеем полное право пропустить по рюмочке шерри. Как смотрите?
– Нет, спасибо. Мне не надо.
Она поднялась с кресла, подошла к буфету, стоящему у стены, извлекла оттуда бутылку и небольшую рюмку, которую наполнила какой-то коричневатой жидкостью.
– Бог мой, я уже сто лет, наверное, не пила шерри в дневное время. Будьте здоровы!
– Ваше здоровье! – откликнулась я. Для человека, только что заявившего, что она не увлекается алкоголем, Линда опрокинула в себя рюмку шерри довольно лихо.
– И сразу же полегчало, – с некоторым удивлением в голосе проговорила Линда. – Вот и задавайся после этого вопросами, почему это люди, как правило, топят все свои горести в вине. Как неприятность, сразу же на повестке дня появляется алкоголь. Кстати, Ананд прикладывался к спиртному, когда вы были вместе с ним в Таиланде?
– Нет. Никогда. Разве что позволил себе выпить бокал шампанского в новогоднюю ночь.
– Прекрасно! Вообще-то его никогда не тянуло к выпивке. Во всяком случае, до того, как он начал заниматься биржевыми операциями. Проблема в том, что в Сити все бухают по-черному. Там выпивка – это своего рода пропуск, такой пароль в мир избранных биржевых маклеров. Естественно, ему не хотелось выделяться на фоне других. Да и кто захочет быть не таким, как все остальные? Правда ведь?
– Правда, – согласно кивнула я.
