Чарли обиженно надул губки, но взрослые уже поднялись из-за стола и на полусогнутых ногах выбрались из тесного помещения, в котором катастрофически не хватало воздуха.
Вечером того же дня Китти занялась своим туалетом основательнее, чем обычно. Принадлежал ли тот ангельский голос, который она слышала в бреду и который вернул ее к жизни, Драммонду или нет, это одно. Но достаточно вспомнить, как он нянчился с ней все те дни, что она болела. А как он играет с детьми, с Чарли и с Кэт. Это же залюбуешься, глядя на них со стороны. Нет, больше Китти не в силах отрицать очевидное. Она нанесла несколько капель духов на шею, хотя и знала, что все эти запахи тут же привлекут к ней москитов, а потом уставилась на собственное отражение в зеркале.
– Я люблю его, – тихо промолвила Китти. – Господи, спаси меня. Я ничего не могу с собой поделать.
Ужин затянулся дольше обычного. Трясущимися руками Китти стоически пыталась расправиться с тремя блюдами. Чувствовал ли Драммонд то напряжение, которое буквально витало в воздухе, она не могла понять. Ел он с аппетитом, то и дело сдабривая еду вином из тех запасов, которые пополнил Эндрю, прислав целый ящик вина из Аделаиды. Кажется, Драммонда совсем не интересовали перемены, которые произошли в настроении Китти.
– Налей мне немного вина, – попросила она его.
– Ты уверена, что это разумно? – Драммонд слегка нахмурился. – Не думаю, что вино пойдет тебе на пользу. Ведь ты еще такая слабая после болезни.
– Может, и так. Но я хочу поднять тост хотя бы за то, что у меня еще остались силы и какое-то здоровье, о котором надо заботиться. По крайней мере, я не лежу сейчас в морге, как бедняжка миссис Джеффорд.
– Хорошо, будь по-твоему. – Он плеснул ей в бокал на самое донышко.
– Пожалуйста, больше.
– Китти…
– Ради всех святых! Я уже взрослая женщина! И если мне хочется выпить бокал вина, то почему нет?
– Вот сейчас я вижу, что тебе действительно стало лучше. – Драммонд иронично вскинул бровь. – Вернулась к своим командирским манерам.
– По-твоему, я – командирша, да?
– Да пошутил я, Китти. Ты же знаешь, я всегда шучу. Что за муха тебя сегодня укусила? Брыкаешься весь вечер, словно необъезженная молоденькая кобылка.
Китти молча отхлебнула из своего бокала.
– Да, наверное, я сильно изменилась, оказавшись на грани смерти.
– Вот как? В чем именно?
– Думаю, до меня наконец дошло, как все мимолетно в нашей жизни.
– Это действительно так. Особенно здесь, в этом нашем новом и огромном мире под названием Австралия. Здесь хрупкость человеческой жизни ощущается очень остро.
– А еще я должна признаться тебе, что раньше сомневалась в существовании Бога. Зато теперь я точно знаю, что Он есть. Я почувствовала Его любовь к себе.
– Звучит как присяга на верность! – Драммонд залпом осушил свой бокал. – У вас явно наступило прозрение, миссис Мерсер. Не удивлюсь, если вскоре ты обратишься к местному священноначалию с просьбой разрешить тебе принять сан и стать первой женщиной-священником.
– Когда ты перестанешь издеваться надо мной? Прошу тебя, прекрати немедленно! – Китти допила свое вино, чувствуя, как начинает кружиться голова. – Просто я… Дело в том…
– Ради бога, Китти, не томи! Говори все как есть.
– Я хочу сказать… Вот так же сильно, как я чувствую любовь Господа к себе, я люблю тебя, Драммонд. Думаю, я полюбила тебя с самой первой минуты, как только увидела.
Китти потянулась за бутылкой вина, но Драммонд тут же выхватил бутылку из ее рук.
– На сегодня хватит, мэм. Слишком много плохих воспоминаний возвращается к нам под воздействием спиртного. И потом. – Он крепко схватил Китти за запястье. – Я хочу тебе верить. Верить каждому твоему слову.
– Вот и поверь! Да, я сказала то, что думала. – Внезапно Китти рассмеялась. – Нет, я не пьяна. Неужели ты думаешь, что эти две капли вина ударили мне в голову? Просто меня пьянит то огромное облегчение, которое принесло мне собственное признание. Если бы ты только знал, как было ужасно и мучительно бороться со своими чувствами последние несколько недель. Прошу тебя, Драммонд… Пожалуйста… Давай просто отпразднуем нашу радость от того, что мы оба живы. Разве нельзя? Разве нельзя порадоваться тому, что мы живем сейчас, в эту самую минуту, и не столь уж важно, что там будет завтра. Давай не будем думать о том, что хорошо, а что – плохо…
В комнате повисло молчание. Молчали долго. Наконец Драммонд заговорил:
– Ты и представить себе не можешь, каким счастливым сделало меня твое признание. Да, наверное, ты опьянела не столько от этого крохотного бокала вина, сколько от осознания того, что ты жива. Это сама жизнь пьянит тебя, та самая жизнь, с которой ты едва не рассталась какое-то время тому назад. Признаюсь, я отчаянно хочу любить тебя всеми возможными способами, однако ради твоего же блага предлагаю сделать паузу. Тебе надо время, чтобы полностью восстановить свои силы и еще раз подумать над всем тем, что ты мне сказала сегодня вечером. А также о тех последствиях, которыми обернется твое признание для нас обоих и для наших семей.
Китти уставилась на него в немом изумлении.
– Подумать только! Я сама, добровольно, предлагаю ему свою душу и свое тело, а он, вместо того чтобы воспользоваться этими дарами, вместо того чтобы ловить момент, начинает какие-то заумные разглагольствования! Время – вот что является единственной роскошью для всех, кто жив. Бог мой! Я больше не хочу терять ни секунды отпущенного мне времени.
– И все же, если ты потратишь несколько драгоценных секунд на обдумывание всего того, что ты мне только что сказала, поверь, это время не будет потрачено зря. Вот если и через пару дней ты останешься при своем же мнении, что ж, тогда…
– Нет, вы только послушайте его! Я говорю с тобой от чистого сердца, а ты в это время приводишь доводы разума… Какая жалость! – Китти нервно сплела кисти рук. – Неужели ты всегда находишь возможность для того, чтобы противоречить мне? Или после того, как ты увидел меня в таком состоянии, больной, не контролирующей ни свое тело… ни все остальное, ты изменил свое мнение?
– Да, я действительно имел возможность разглядеть каждый дюйм твоего тела. Могу заверить тебя, оно по-прежнему прекрасно. – Драммонд протянул к ней руку, но Китти тотчас же поднялась со стула на все еще ватных ногах.
– Все! С меня хватит! Я иду спать! – Она направилась к дверям, изо всех сил стараясь держаться прямо, но в эту минуту его рука схватила ее и притянула к себе.
– Кэт! Я…
Драммонд впился в нее устами, и от его поцелуя голова у нее закружилась еще сильнее. Когда он наконец оторвался от ее губ и слегка ослабил свою хватку, Китти едва не осела на пол.
– Да ты словно тряпичная кукла. Ничего не весишь! – ласково проговорил Драммонд, подхватывая ее на руки. – Пожалуй, я проведу тебя до самых дверей твоей спальни.
