– Итак, ты познакомилась здесь со своей родственницей? – спросила у меня Алли, немного успокоившись и придя в себя.
– О да. И не с одной родственницей. Чарли видел своими глазами, что я здесь обрела кучу родни. И все они явились на сегодняшний праздник. Хотя большую часть времени я провела с Ангелиной и ее дядей Пепе, которому прихожусь двоюродной внучкой.
– Да, сейчас и для меня многое, как ни удивительно, тоже начинает приобретать свой смысл. Получается, что твои предки цыгане, а мы же все наслышаны о том, какие они хорошие предсказатели. – Алли глянула на меня с улыбкой.
– Ну, знаешь, я до сего момента еще ни разу не практиковала с хрустальными шарами или охапками вереска, – возразила я, вдруг почувствовав себя немного уязвленной. – Да и Ангелина, по-моему, этим не балуется. Она – то, что называется «знахарка». На местном языке: bruja. Такие женщины хорошо разбираются во всяких лекарственных травах и растениях, знают все их целебные свойства. Таких широких познаний в этой области, как у нее, я еще ни у кого не встречала. Всю свою жизнь она занималась тем, что лечила людей: и цыган, и payos, так цыгане называют всех нецыган. Она обладает положительной энергетикой и нацелена только на добро. И все ее дела и поступки свидетельствуют об этом. К тому же они вполне реальны. Думаю, ты сама, Алли, скоро сможешь убедиться в этом.
– После тех откровений, которые я услышала от тебя про своего Тео, я готова поверить во что угодно, – воскликнула Алли и зябко повела плечами. – Однако, прежде чем ты ошарашишь меня новой порцией своих откровений, хочу заметить, что нам с тобой обеим уже давно пора в постель. Помоги мне, пожалуйста, подняться с дивана.
Алли протянула мне руку, и я помогла ей встать.
Она слегка поморгала и обхватила руками свой объемный живот, потом глянула на меня.
– Хочешь почувствовать, как шевелится твой маленький племянник или племянница?
– О, с удовольствием! – воскликнула я.
Алли тотчас же приложила мою руку к нижней левой части живота, и я в ту же минуту ощутила своей ладонью, как брыкается младенец во чреве матери. И настолько умилилась, что слезы сами собой навернулись на глаза.
Мы с сестрой еще раз обнялись и побрели по узкому коридору к своим номерам.
– Спокойной ночи, моя дорогая Тигги. И сладких тебе снов.
– И тебе тоже, Алли. И, пожалуйста, прости меня, если я что не так…
– Тсс! – Алли приложила палец к губам. – Когда до меня наконец дойдет в полном объеме все то, что случилось сегодня, наверняка это событие станет одним из самых сильных потрясений в моей жизни. Ах…
– Что?
– Ты же знаешь, он сам сказал, что ему нравится имя Бэр.
– Да.
– Но для девочки-то это не совсем подходящее имя, правда ведь?
– Правда, – ответила я и хитровато подмигнула сестре. – Спокойной ночи, Алли.
* * *
Когда на следующий день я выбралась из темноты своей кельи на яркий солнечный свет, то поняла, что день уже в разгаре. За одним из столиков в саду восседала пестрая компания, состоящая из моего прежнего босса, моей сестры и моей новой цыганской родни.
– Привет, Спящая красавица ты наша! – слегка подначила меня Алли. – Я уже собралась идти и будить тебя. Ведь скоро уже полдень.
– Простите меня! – тут же покаялась я. – Честное слово, я еще ни разу в жизни не спала до полудня.
Ангелина пробормотала что-то нечленораздельное и выразительно вскинула плечи.
– Она говорит, что сон вам полезен, – сказал мне Чарли.
– Вы говорите по-испански? – удивилась я.
– Я брал академку в университете и провел целый год в Севилье. Мы тут с Ангелиной очень интересно побеседовали. Она сообщила мне, что тоже лечит людей. Настоящий практикующий доктор.
– Так оно и есть.
– Она сказала мне, что с тех пор, как вы приехали сюда, она лечит вас от сердечного недомогания.
– Правда? – Я бросила вопросительный взгляд на Ангелину. – Так значит, то снадобье, которое вы заставляли меня пить…
– Si, – пожала плечами в ответ Ангелина и что-то быстро затараторила на испанском, обращаясь к Чарли и жестикулируя в мою сторону. Я невольно почувствовала приступ раздражения, тем более что не могла понять, о чем это они так оживленно толкуют.
– Она говорит, что когда сводила вас в лес, то на помощь к вам пришли все ваши «предки». Они и сейчас продолжают помогать вам.
– Правда? Помогают? Что ж, я очень рада, если это так. Особенно если тогда мне не понадобится тащиться в больницу…
– Простите, Тигги. Несмотря на то что в целом я позитивно отношусь к тем методикам лечения, которые используются в нетрадиционной медицине, все же анализы мы с вами обязаны сделать. Более того, нам уже пора ехать в больницу, если вы не возражаете.
– Хорошо! – вздохнула я, понимая, что сопротивляться бесполезно.
– Марселла пообещала отвезти нас туда на своей машине. Я сейчас вернусь.
Чарли поспешил к себе в номер, а мы остались втроем: я, Алли и Ангелина. Я полакомилась теплым свежим хлебом с повидлом, а потом вынуждена была выпить очередную порцию снадобья, приготовленного Ангелиной.
– Наверное, этот настой действительно помог мне, – обронила я, слегка скосив глаза в сторону Ангелины и с трудом допив через соломинку последние пару глотков. – Ангелина, а почему вы ничего не сказали мне о том, что разглядели мою болезнь?
– Всякая болезнь нагоняет страх, а страх, в свою очередь, уже сам превращается в болезнь. Вот я и решила, что лучше тебе ничего не знать. Быстрее поправишься.
– И ты действительно хорошо выглядишь, – констатировала Алли. – Я тут поделилась с Ангелиной и Чарли нашим с тобой вчерашним разговором. О том, как ты сообщила мне то, чего никак не могла знать. Честное слово, Тигги, – Алли слегка пожала мою руку, – но я все еще нахожусь под громадным впечатлением от услышанного.
– О господи! – Я почувствовала, что покраснела до кончиков волос. – Получается, и Чарли теперь все про меня знает?
– Да. Но тебе нечего стесняться своего дара, Тигги. Твои способности лично мне кажутся просто поразительными. Они вызывают восхищение.
– Si. – Ангелина самодовольно погладила себя по груди. – Моя кровь.
– Нам пора, – поторопил нас Чарли, снова возникнув на террасе.
Марселла повезла нас по узким улочкам Сакромонте и далее в Гранаду. Вот уж воистину, подумала я, сидя в машине, если что сейчас и спровоцирует у меня новый сердечный приступ, так это ее манера вождения. Иначе, чем лихачеством, такое и не назовешь. Она гнала свой крохотный автомобиль «пунто», не сбавляя скорости на поворотах, едва не лишившись одного из боковых зеркал при попытке втиснуться на полном ходу в какой-то узенький проулок. И Чарли, и Алли, и я, все трое мы вздохнули с облегчением, когда, спустившись с горы и миновав городские ворота, мы наконец влились в более или менее безопасный поток транспорта, запрудившего улицы Гранады.
