– Еще бы! Я тебя прекрасно понимаю. Когда-нибудь, если захочешь, я расскажу тебе о своих родителях, а ты поделишься со мной своей семейной историей. Но это потом, дорогая Тигги, а сейчас возвращайся в Атлантис и набирайся там сил.
– Обещаю. До свидания, Алли. До свидания, Бэр.
В саду я разбудила Ангелину и сказала ей, что уже уезжаю.
– Возвращайся, Эризо. И поскорее… Договорились? И привези с собой этого милого мистера Чарли, – добавила она и слегка подмигнула мне, от чего я тотчас же залилась краской.
Из пещеры вышел Пепе, неся в руках стопку дисков.
– Вот, Эризо, – сказал он, вручая мне диски. – Хотя ты никогда не видела своего дедушку Менике, но послушать музыку, которую он писал, ты сможешь. Послушай, и ты сама поймешь, что в его музыке тоже присутствует тот самый duende, истинный творческий дух, идущий от самых глубин сердца. – Пепе приложил руку к сердцу и улыбнулся, и тотчас же морщинки сбежались в уголках его карих глаз. – Vaya con Dios – храни тебя Господь, querida.
Потом Ангелина и Пепе по очереди обняли меня и расцеловали в обе щеки, залитые слезами.
Марселла уже поджидала меня, стоя возле своего автомобиля, чтобы отвезти в аэропорт.
– Ну, что? Готова, Тигги?
Прощальный взмах рукой, последняя улыбка, адресованная родным.
– Готова, – киваю я в ответ.
* * *
Вечером того же дня я совершила перелет в Атлантис на частном самолете, который организовала для меня Ма. Голова моя раскалывалась от обилия информации о собственном прошлом. А ведь есть еще и настоящее. В любом случае я решила пока не думать о будущем. Ма встречала меня на пристани. Кристиан с величайшей предосторожностью помог мне выбраться из катера, и я тут же оказалась в ее ласковых и теплых объятиях. Я вспомнила, что Ангелина как-то сказала: те, кто нас любит, всегда ищут повод, чтобы позаботиться о нас. И вот впереди у меня несколько недель полноценного отдыха и любящего ухода.
Уже с самых первых шагов меня словно укутали в нежный кокон: все силы в Атлантисе брошены на то, чтобы добиться моего полнейшего выздоровления. Кровать поставили посреди комнаты, чтобы я, лежа в постели, могла любоваться прекрасными видами Женевского озера. Лежу себе, как принцесса, в огромной, наполненной воздухом комнате, почти под самой крышей дома, в мансарде, где находятся комнаты всех нас, девочек. Полнейшее уединение, ничто не тревожит, однако я с удивлением обнаруживаю, что и физически, и умственно я вымотана донельзя и устала гораздо больше, чем предполагала. Впрочем, чему удивляться? За последние несколько недель в моей жизни произошло столько драматичных событий. Зато сейчас я внимательно прислушиваюсь к своему телу и с готовностью откликаюсь на все его требования. Так, зачастую после обеда я погружаюсь в полудрему под звуки гитарной музыки Менике и его сладкоголосое пение, слушая компакт-диски на своем стареньком плеере, а иногда и вовсе засыпаю на час-другой. Наша замечательная экономка Клавдия настояла на том, что и завтрак, и обед, и ужин она будет приносить мне наверх, в мою комнату, плюс обязательная кружка горячего козьего молока на сон грядущий с неизменной домашней сдобой.
Однако уже к концу первой недели мне стало невмоготу от такого затяжного безделья.
– Пожалуйста, Клавдия! – взмолилась я, когда она возникла у меня в комнате с очередным подносом в руках, заставленным едой. – Разреши мне сегодня вечером спуститься на кухню и отужинать вместе с вами. Ты же скоро из сил выбьешься, таская по лестнице туда-сюда эти подносы по десять раз на дню! А я уже чувствую себя гораздо крепче…
– Nein, liebling. Ты должна соблюдать строгий постельный режим. Отдыхай и набирайся сил.
Разумеется, я догадывалась, что Чарли постоянно находится на связи с Ма, и обе мои няньки скрупулезно следуют всем его начальственным указаниям, что порой вызывало у меня откровенное раздражение. Так, мне было строжайше запрещено покидать свою спальню. А по приезде в Атлантис мне вообще пришлось почти физически отбиваться от Ма, вознамерившейся сопровождать меня и в ванную комнату. Прошла еще одна неделя такого неусыпного бдения вокруг моей персоны, и я поняла, что эту битву я проигрываю вчистую. Пришлось сдаться на милость победителей, и я стала прикидывать, как мне разумно воспользоваться тем свободным временем, которое сейчас появилось у меня в избытке. Ангелина не раз повторяла, что ничто на свете не происходит без веской на то причины. А раз так, то я извлекла из своего дорожного рюкзака те заметки, что делала в Сакромонте, и принялась освежать их в своей памяти, постепенно проникаясь осознанием правоты Ангелины. Перечитывая записанные наспех рецепты и методики лечения, я мысленно прикидывала, где именно и каким образом мне назначено пустить в ход свои вновь приобретенные знания и умения. Неужели это означает, что я должна кардинально поменять свою специальность или даже открыть собственное дело? Полноценно заняться лечением травами и всякими гаданиями, как это делали мои предки. Впрочем, сегодня лечение пациентов нетрадиционными методами все равно требует определенного профессионального уровня, и неважно, лечишь ли ты больного всякими травяными сборами и настоями или возлагаешь свои руки на то место, где болит у человека или у животного. В любом случае у тебя должна быть квалификация, подтверждающая, что ты досконально знаешь то, о чем говоришь и что делаешь. А десять дней, проведенные в поучительных разговорах с древней испанской цыганкой, это еще не гарантия того, что тебя признают своим в профессиональном сообществе, особенно с учетом всех современных бюрократических загогулин. В прошлом знахарки и ворожеи пользовались абсолютным доверием своих клиентов, полностью полагающихся на их чудодейственные способности. Испанским brujas не нужны были сертификаты, подтверждающие их высокую квалификацию.
Многие часы я провела, любуясь горами, раскинувшимися на противоположной стороне озера и размышляя над тем, каким образом я смогу применить полученные мною новые знания в своей работе. И чем больше я размышляла над всем этим, тем отчетливее понимала, что, скорее всего, Чилли был прав, когда сказал мне, что я избрала себе не тот путь. Сохранение диких животных – это, конечно, грандиозная задача, но сейчас я точно знала: мне не терпится опробовать свои навыки и умения именно на животных.
– Твоя сила, Тигги, это твои руки, – пробормотала я, внимательно разглядывая свои руки.
Потом я вспомнила Фийону, как она буквально за пару дней вылечила Тистла с помощью своих снадобий. А каким удачным оказалось сотрудничество Чарли и Ангелины, использовавших современную медицину и нетрадиционные методы лечения, чтобы помочь Алли и выходить меня. Интересно, сумею ли я в своей дальнейшей работе тоже сочетать эти разные подходы к лечению больных?
– Ох, не знаю, не знаю, – вздохнула я, раздосадованная ворохом проблем, внезапно возникших передо мной. Как же все было просто и понятно, когда я работала с Маргарет… Животные, чистый воздух Шотландского Высокогорья и работа с утра и до позднего вечера. Я залезла в Интернет, чтобы поискать какие-нибудь курсы, после которых я смогу получить нужную мне квалификацию для того, чтобы практиковать на животных в «нормальном», так сказать, мире. К своему удивлению, я обнаружила не менее дюжины курсов, исповедующих холистический подход к медицине, в том числе и курсы, на которых обучают рэйки: это такой вид нетрадиционной медицины, когда исцеление достигается путем прикосновения ладонями. К тому же Фийона упоминала в разговоре со мной о том, что на сегодняшний день уже существует множество ветеринарных клиник, в которых практикуются альтернативные методы лечения.
