– Это место… Сакромонте… Что в нем такого особенного?
– Особенное в нем то, что это – наше место. Место, которое принадлежит нам. А еще вот из-за этого. – Он ткнул пальцем в свою железную кровать.
Я глянула на кровать, но ничего там такого не увидела. Разве что разноцветное вязаное одеяло.
– Вот, девочка моя. – Чилли перенаправил свой палец несколько в сторону, и я увидела, что он показывает на гитару, которая стояла прислоненной к стене. – Подай мне ее сюда, – приказал он. – Я покажу тебе кое-что.
Я поднялась со своего места, взяла инструмент и положила его на вытянутые руки Чилли. Он ласково погладил корпус гитары, как мать ласкает свое дитя. Судя по всему, гитара была очень старой, и пропорции у нее были несколько иные, чем у тех современных гитар, которые мне доводилось видеть. Отполированное до блеска дерево, поверхность вокруг резонаторного отверстия отделана переливающимся на свету перламутром.
Чилли сжал своими скрюченными пальцами гитарный гриф и прижал инструмент к груди. Потом прошелся по струнам: глухой, расстроенный звук наполнил задымленную комнату. Чилли снова тронул струны, пробуя каждую по очереди: одной рукой извлекал звук, другой пытался регулировать натяжение струн.
– jAbora! – воскликнул он, снова касаясь струн. Потом стал притаптывать по полу ногой, обутой в сапог, задавая ритм мелодии. Пальцы его уверенно заскользили по струнам, а нога все ускоряла и ускоряла ритм. Его пальцы – куда подевалась их скрученность? – будто задорная веселая мелодия, заполнившая все крохотное помещение хижины, заставило на время отступить артрит прочь, – проворно порхали, извлекая из гитары пульсирующие каденции, одна ярче другой. Нет, этот звук нельзя спутать ни с каким другим звуком на свете.
Фламенко.
А потом Чилли запел. Поначалу голос его сорвался, такой же хриплый и дребезжащий, как и струны расстроенной гитары, которыми он так умело манипулировал. Но постепенно хрипотца, знак многих прожитых лет и верный признак заядлого курильщика, куда-то исчезла, зазвучал глубокий и проникновенный голос.
Я закрыла глаза, ноги мои сами собой тоже стали отбивать ритм, вся хижина словно вибрировала и колыхалась в этом море пульсирующих звуков. Самое удивительное, что я чувствовала ритмику мелодии так, как чувствую саму себя. От этих непрерывно нарастающих звуков хотелось сорваться с места и тут же пуститься в пляс…
Руки мои сами собой вскинулись высоко над головой, я вскочила с места, и мое тело, как и моя душа, так естественно задвигались в такт той дивной музыке, которую наигрывал Чилли. Я танцевала… Я танцевала, хотя никогда в своей жизни не танцевала фламенко. Однако, словно по волшебству, мои руки и ноги точно знали, что и как им делать…
Прозвучал последний аккорд. Чилли воскликнул: «Ole!», а потом наступила тишина.
Я открыла глаза, у меня перехватило дыхание от переизбытка эмоций. Я увидела, как Чилли, тяжело дыша, почти что завис над гитарой.
– Чилли, с вами все в порядке?
Я подошла к нему и, схватив за запястье, стала считать пульс. Пульс был высоким, но ровным.
– Воды хотите?
Наконец Чилли слегка приподнял голову и глянул на меня своими сверкающими глазами.
– Не надо воды. Принеси-ка ты мне лучше немного виски, Хотчивитчи, – хитровато улыбнулся он в ответ.
9
Я проснулась на следующее утро и сразу же стала вспоминать все невероятные события минувшего дня. Каждый мой визит к Чилли оборачивался каким-то волшебством, всякий раз обогащая меня новым опытом и знаниями. Что же до Зеда, то должна признаться, что еще никогда ранее ни один мужчина не одаривал меня таким количеством комплиментов и не уделял мне столько своего внимания. А потому, вполне естественно, я и понятия не имела, как именно мне реагировать на все эти знаки внимания. Да, слов нет, Зед – очень привлекательный мужчина, но что-то в нем… что-то есть в нем такое, что настораживает. Та странная… фамильярность, с которой он общался со мной. Такое впечатление, будто он меня знает давно. Но как? Откуда?
– Да, будто он меня знает, – едва слышно прошептала я вслух. Моя главная беда состоит в том, что я вообще достаточно наивна в общении с мужчинами. Да, у меня было несколько увлечений, и всякий раз я доверялась своему возлюбленному целиком, слепо веря каждому его слову. Естественно, всякий раз обжигалась, а потому в один прекрасный день дала себе зарок, что впредь буду более осмотрительной и не стану вверять себя безоглядно первому же встречному соискателю моей руки и сердца. Нет, вначале надо все как следует разузнать про него, а уже потом позволять ему держаться со мной за ручки. Многие парни считали меня фригидной только потому, что я не готова была запрыгнуть вместе с ними в кровать через пару секунд после знакомства. Но меня мало волновали их оценки. Уж лучше буду «фригидной», чем проснусь на следующее утро после такого скоропалительного секса с чувством гадливости и отвращения к самой себе. Не из тех я, кто настроен на романтические отношения длиной в одну ночь. Спасибо, не надо! Мне подавай «вечную любовь», любовь, так сказать, до гробовой доски. Вот такая у меня натура, и ничего с этим не поделаешь.
Я отправилась кормить кошек, наслаждаясь солнышком, которое приятно грело лицо. Потом полюбовалась своими питомцами. Трое кошек соизволили выйти в открытый вольер и тоже нежились на солнышке. Я немного поболтала с ними, пока раскладывала им корм, а потом побрела вверх по склону в сторону Киннаирд-лодж. Зашла с черного хода и пошла прямиком на кухню.
– Берил! – громко окликнула я экономку, идя по коридору.
Вошла на кухню, но там было пусто. Берил не хлопотала на своем привычном месте у плиты. Однако, судя по грязным сковородкам в раковине и запаху жареного бекона, завтрак уже был приготовлен и подан гостям. Я подошла к холодильнику, чтобы достать из него еду, предназначенную для Чилли. Отнесу ему к обеду. Затем я снова вышла в коридор. Наверняка Берил где-то наверху, меняет постельное белье после отъезда постояльцев. Я решила заглянуть сюда снова во второй половине дня, чтобы попросить у Берил разрешения подключиться к Интернету. Нужно же мне взглянуть на эти семь пещер Сакромонте, что расположены в Гранаде.
– Тигги! – услышала я у себя за спиной голос экономки, когда уже собиралась выйти на улицу.
– Доброе утро, Берил. – Я повернулась на ее голос и приветливо улыбнулась. – Думаю, вы рады, что все гости наконец разъехались и в доме снова воцарились мир и покой?
– Еще вчера вечером я очень сильно на это надеялась, но сегодня утром получила по электронной почте письмо от лэрда, в котором он сообщил мне, что Зед внезапно передумал и решил задержаться у нас еще на какое-то время. Остальные гости уже покинули Киннаирд-лодж, а он оккупировал мой офис. Короче говоря, отныне весь этот огромный дом будет обслуживать одного клиента!
– Зед решил остаться? – тупо переспросила я.
– Да. Судя по всему, решил устроить себе такой незапланированный отпуск. Немного отдохнуть от суеты, как написал мне лэрд.
