– Наверное, за «ихним» сиятельством прилетел, – предположил Кэл, пока мы выбирались из машины. – Должно быть, захотел слетать в город, чтобы купить себе бутылку самого лучшего бренди и еще сигар.
Спустя минут пять, когда мы с Кэлом уже сидели на кухне и согревали себя горячим кофе, раздался стук в дверь.
– Вот и неприятности к нам пожаловали собственной персоной, – недовольно пробормотал Кэл и пошел открывать дверь.
– Тигги дома? – услышала я знакомый голос с нахальными интонациями.
– Да, – последовал короткий ответ Кэла. – Тиг, это тебя! Тут к тебе гости. – Он глянул в мою сторону, слегка пожав плечами. – Ну, я пошел в сарай.
– Добрый день, Тигги, – поздоровался со мной Зед, переступая порог прихожей, а Кэл в это время протиснулся мимо него на крыльцо, и это несмотря на то, что я буквально молила его взглядом остаться. – Кажется, вы вернулись как раз вовремя.
– Для чего вовремя?
– Для увеселительной прогулки по здешним живописным местам. После которой я предлагаю отобедать в одном очень уютном ресторанчике в Эвиморе. Это горнолыжный курорт всего лишь в получасе перелета отсюда.
– Я… Спасибо, но, боюсь, у меня слишком много дел запланировано на сегодня.
– Но неужели у вас нет перерыва на обед? Обещаю, к трем часам я вас доставлю обратно в целости и сохранности.
Судя по всему, этот джентльмен остался глух ко всем аргументам, которые сообщила ему Берил касательно того, что на сегодняшний день я для него недоступна.
– Да, и вот это вам сейчас потребуется. – Он вручил мне черный фирменный пакет от Шанель.
– Что это? – с трудом выдавила я.
– Пара вещей, которые я вам прикупил и велел доставить их сюда вертолетом. Я же понимаю, что вряд ли вы привезли с собой в эту глухомань весь свой гардероб. Так что ступайте к себе, переодевайтесь. И полетели!
Предложение Зеда настолько шокировало меня, что я не нашлась даже, что возразить ему в ответ. Решила, что сейчас мне действительно лучше всего ретироваться к себе в спальню и там хорошенько все обдумать. Плотно закрыв за собой дверь, я опустилась на постель, поставив пакет с вещами между ног.
Однако чисто женское любопытство все же взяло верх. Я открыла пакет и извлекла из него несколько коробок, все красиво упакованы в белую атласную бумагу, к каждой коробке прикреплен цветок белой камелии. В первой коробке, которую я открыла, лежал джемпер кремового цвета, очень похожий по своему фасону на мой старый дырявый свитер из ангорской шерсти, но только из нежнейшего кашемира. В следующей коробке я обнаружила пару идеально сшитых шерстяных брюк черного цвета, из третьей коробки на меня вывалилась необыкновенной красоты стеганая лыжная куртка кремового цвета. Ну а в четвертой коробке меня поджидали черная круглая шапочка с шарфом и варежками.
Я не смогла удержаться и прошлась рукой по мягкой поверхности свитера, почувствовав непроизвольную тягу к красивой вещи. И ведь эта вещь вполне могла бы стать моей, если только…
«Опомнись, Тигги!»
Я подавила сокрушенный вздох и принялась заново складывать коробки в пакет. Еще раз вздохнула и направилась на встречу с Зедом, который в моих глазах был точной копией красавца Ричарда Гира из знаменитого фильма «Красотка».
– Спасибо за то, что приобрели для меня все эти вещи, но, к сожалению, я не смогу принять от вас столь щедрый подарок.
– Но почему нет?
Миллион ответов вихрем пронеслись в моей голове, и все, как на подбор, один грубее другого. Но надо взять себя в руки и сдержаться, ведь мне же известно, как нуждается Чарли в потенциальной помощи от Зеда. А потому я выбрала самый короткий вариант ответа.
– Потому что не могу.
– Отлично! – воскликнул Зед, к моему удивлению, даже с некоторым ликованием в голосе и весело прихлопнул в ладоши. – Первое испытание вы выдержали! Сейчас я с полным основанием могу заявить, что вы кардинально отличаетесь от всех женщин, с которыми мне ранее доводилось иметь дело.
– Вот как? – Я почувствовала, как во мне закипает злость. – Рада, что осчастливила вас, выдержав испытание, о котором я даже не подозревала. А сейчас извините, но мне пора заняться работой. – Я повернулась, чтобы уйти, но он сделал шаг навстречу и ласково взял меня за руку.
– Тигги, понимаю, я разозлил вас. Вижу это! И тороплюсь принести вам свои извинения. Теперь я и сам понимаю, что сморозил глупость. Но вы… вы не понимаете, каково это – быть тем, кто я есть.
– Нет, не понимаю и не хочу понимать, – ответила я с нажимом в голосе.
– Я хочу сказать… Те женщины, с которыми я встречался… Может, это вам покажется смешным, скажете, придумал себе проблему первостепенной важности, но я никогда не был уверен, нравлюсь ли им я, или им нравится все то, что я могу предложить им.
«Вот и я тоже не могу с уверенностью сказать, нравишься ли ты мне…»
– Действительно проблема первостепенной важности, – обронила я, не скрывая иронии. – Для них это, наверное, тоже было проблемой.
– Вот мне и захотелось убедиться в том, что вас нельзя купить.
– Что ж, коль скоро вы убедились в том, что купить меня нельзя, позвольте мне все же заняться своими делами. Мне пора на улицу.
– Конечно, конечно. Само собой, я отправлю вертолет обратно. Глупая это была затея. Но мне просто захотелось обозреть Киннаирд с высоты и в вашей компании. Может, все же согласитесь, пока вертолет еще здесь? Короткий такой полет над имением, и все! Никаких дополнительных предложений. Ровно к двум обещаю снова вернуть вас на землю.
«Если честно, то сама идея была великолепной. Действительно, замечательно было бы посмотреть на Киннаирд с воздуха, – мелькнуло у меня. – Но…»
– Нет, спасибо, Зед. К превеликому сожалению, я ненавижу вертолеты. Когда мне в свое время приходилось лететь из Ла Моле в Сент-Тропе, чтобы попасть на яхту отца, это всегда было самым ужасным. Меня тошнило… А потому прошу прощения еще раз, но мне пора за работу.
Я решительно направилась к входным дверям и распахнула их настежь. Кажется, намек наконец был понят, и Зед, склонив голову с недовольной миной обиженного мальчика, вышел на крыльцо.
16
На следующее утро, распахнув дверь на улицу, я обнаружила на коврике, лежавшем на крыльце, огромный букет цветов и прикрепленный к нему конверт, адресованный мне.
Я достала из конверта листок бумаги, развернула его и прочитала коротенькую записку, написанную чернилами красивым каллиграфическим почерком.
Киннаирд-лодж
5 января 2008 года
Дорогая Тигги!
Прошу рассматривать это небольшое подношение как еще одну мою попытку извиниться за свое вчерашнее грубое и к тому же откровенно глупое поведение.
