Прожив достаточно долго в этом времени, я понял простые вещи. Народ стремился «достать» тот же кирпич на халяву, выискивая пути незаконного приобретения или хотя бы подешевле, чем по госцене. На каждом предприятии имелся отдел сбыта. Не то чтобы в него могли прийти все подряд, но и сложностей в покупке чего-либо через службу сбыта не было.
Илья съездил на кирпичный завод, оплатил в кассу, ему выписали накладную и оформили доставку грузовиком. На два домика мы взяли пятнадцать тысяч кирпича по цене 12 копеек за штуку. С учётом побочных расходов на грузчиков и прочее, обошлась эта покупка чуть меньше чем две тысячи рублей. Вполне разумная цена при нашей зарплате. Для обычного инженера это могло быть и дорого, но в моём семейной бюджете дыры не образовалось.
Строительство, конечно, дело непростое. Без личного контроля не обошлось. Но шабашников мы набрали из числа молодых студентов одного из строительных институтов. Две бригады подняли стены домишек за месяц. Могли бы и быстрее, но погода не всегда позволяла работать.
Покрыв крыши шифером и вставив окна, мы заморозили строительство до следующего года. Для выполнения отделочных работ и облагораживания домиков требовались не только рабочие руки, но и наличие материалов. А это дело хлопотное. Фанеру выписать и купить требовалось в одном месте, цемент в другом, закупить краску в третьем, обрезную доску — в четвёртом.
Проехался я в одну контору, чтобы приобрести брус. Решив ускорить процесс, продемонстрировал своё удостоверение комитетчика. Перепугал тамошний народ так, что мне категорично отказали в отделе снабжения, заверив, что сверхплановой продукции не имеют и продать не могут. Брус после купил Илья, но мы дружно решили, что с отделкой дач подождём.
Моя Сашка немного поворчала по поводу такого нерационального использования средств, но я пояснил ей, что это вложение денег в будущее. Так сказать, приданое для Ромки.
На самом деле ситуация сейчас с жильём и дачами немного странная. Меня это всё не коснулось. Благодаря отцу проблем с квартирой я не имел. Мог бы потребовать и от комитета квартиру, но тогда пришлось бы выписываться из отцовской, чего мне не очень-то хотелось. Это жильё стоит гораздо больше, чем типовые квартирки в панельных домах. К тому же у меня ещё мастерская, которая только таковой называется, а на самом деле полноценная квартира.
У простых людей вопросов с квартирами было много. Очереди на получения большие, а на кооперативную не каждый имеет средства. В большинстве своём народ предпочитал получить бесплатно от государства, чем платить самим. Средняя двушка в кооперативе стоила пять-шесть тысяч рублей.
Продавались квартиры в рассрочку. Первый взнос составлял 30 %, а оставшуюся сумму выплачивали в последующие десять-пятнадцать лет. Знакомая такая схема ипотеки. Вот только в СССР проценты по кредиту не превышали 2 %. Для многих и это серьёзная цена. Хотя были и те, кто мог спокойно обменять квартиру на автомобиль. Машина в это время символ престижа и роскоши. И такое отношение к четырёхколёсному транспорту будет продолжаться ещё очень долго, пока внутренний рынок не насытится за счёт иномарок.
Один мой знакомый офицер (из прошлой жизни) рассказывал, как он вывез из Венгрии два автомобиля. Это был конец восьмидесятых. Советские войска покидали уже не совсем дружескую Венгрию. Поскольку вывозилось всё имущество воинской части, то для личного состава объем перевозимых вещей не ограничивали в объёмах и народ затаривался по полной. По каким-то схемам распродажи имущества военных мой знакомый приобрёл девятую модель жигулей и «Волгу».
Всех деталей той истории я уже не припомню, но знаю, что путь лежал через Минск. Там офицеру на полном серьёзе стали предлагать трёхкомнатную квартиру в обмен на «Волгу». Предположу, что и в других городах ушлые люди могли предложить подобную схему обмена. Офицер широким жестом отказался. Потому что это был 1990 год. Народ всё ещё верил в светлое будущее и в то, что государство обязано (!) обеспечить жильём военных. Зачем менять хороший автомобиль, когда квартиру и без этого дадут.
А потом начались 90-е годы. «Волга» того знакомого стала никому не нужна, как и сами офицеры РЦ с их семьями. Никакого жилья, кроме малосемейки, не получили. Приоритеты сменились, а дальше начался полный бардак в стране.
В начале восьмидесятых автомобили пока в большой цене. Нашу, вернее, отцовскую «Волгу» я продал, не задирая цену, Мишке. Он давно мечтал и приценивался. Зарплата у него с учётом каких-то публикаций превышала триста рублей в месяц. А расходов как таковых (после развода) у Михаила и не было. Обедал в столовой МГУ, ужинал на скорую руку дома тем, что попалось. Иногда тётя Роза подкармливала сынка чем-то вкусным, но экономия в деньгах у него была такая, что стоило подумать о машине.
Отец на своей «Волге» уже давно не ездил. Здесь и возраст, и здоровье, и зрение сказались. Он и на даче стал редко бывать. Жаров умер в декабре 1981 года, без него в Валентиновке стало всё не так и не то. Так что продал отец автомобиль без сожаления.
Михаил же теперь рассекал на чёрной «Волге» как барин. Жениться больше не думал, ссылаясь на то, что на женщин много времени тратится и научной работой заниматься некогда. Какую-то «вдовушку» друг изредка посещал, но это для тела, а не для души. К нам на дачу в Валентиновку Мишка, конечно, приезжал, но куда-то дальше на курорты один не ездит.
Вообще-то мы с Сашкой на море в последний раз были ещё до рождения Ромки. Маленького отставлять с тёщей или с моим отцом не хотелось. Это Илье хорошо. У него оба пацана уже большие. Он их прошлым летом по Золотому кольцу свозил. Поплевался, правда, по поводу той экскурсии и рекомендовал выбирать для путешествия регионы с более хорошим обеспечением.
— Лето, а у них ни овощей, ни фруктов. В столовой щи с прошлогодней квашеной капустой. И цвет такой, что сразу на помойку вылить хочется, — делилась впечатлениями Людмила. — В ресторан с детьми не пускали.
К тому же экскурсия только считалась, что по Золотому кольцу. Захватывала она Иваново, где туристов просвещали об истоках революционного движения Иваново-Франковских ткачей. Для взрослых относительно интересно, а детям совсем скучно.
Летом 1983 года Илья подбил наших жён и меня на экскурсию в Эстонию. Ромку, которому не было трёх лет, оставляли с моим отцом. Он с удовольствием возился с мелким, поясняя, что если не занимался мной маленьким, то на внуке наверстает. Родственники со стороны жены пытались отстоять своё право, но не имели столько свободного времени, да и жили далековато.
— Свозите Люду и Сашу посмотреть Прибалтику, — одобрил отец идею. — Сами вы мир повидали, а девочки, кроме дач и моря, нигде не были.
Экскурсия была автобусной и начиналась в Ленинграде, куда мы должны были добираться поездом. Илья после предыдущего туристического путешествия в плацкартном вагоне, зарёкся пользоваться подобным транспортом и предложил лететь на самолёте в Ленинград и дальше уже вместе с группой. Цена вопроса всего восемнадцать рублей на человека. При наших зарплатах — сущие копейки.
Как нарочно, за неделю до отпуска позвонил один мой осведомитель из Грузии. Этим источником информации я дорожил. Тимур в столице бывал нечасто, но его донесения представляли интерес для будущих событий в этой республике. Отказаться от встречи или перенести не получалось. У Тимура короткая командировка и он не мог ждать меня неделю в Москве.
