— Об этом, как раз, я и хотел поговорить, — Хад оторвался от бумаг, показывая, что он продолжал следить за ходом разговора. — Нам нужны такие амулеты.
— У вас есть свой конструктор, — гоблин указал пальцем на меня. — Наши законы запрещают помогать людям. Мы здесь не ради вас — из-за помощи герою. Как только закончим с тварями Зверя, вернёмся домой.
— Тогда продолжайте охотиться и… и таскать нам пленников.
— Ты же сказал, что у тебя с едой напряжёнки, — не удержался я от сарказма.
— Мало ли что я кому говорил, — Хад пожал плечами и перешёл на обычный язык. — Лег, вопрос тогда к тебе — нам жизненно необходимы амулеты и оружие. Отложи все свои дела и займись этим вопросов. Как много ты сможешь делать в день?
— Конструктор ограничен в своём творении, — произнёс Заран-Рац на ломанном северном, страшно картавя слова. Гоблин продемонстрировал, что он прекрасно понимает всё то, что говорят люди. Убедившись, что заслужил всеобщее внимание, шаман продолжил уже на своём языке:
— Каждая копия отнимает у конструктора небольшую частичку жизненной силы. Думаете, я из-за лени перестал делать амулеты для остальных воинов? Нет. Пятьсот штук — это тот максимум, ради которого я готов рискнуть своим здоровьем. Да и то, вместе с шестью учениками. Я не знаю предел героя, но он не может быть больше трёхсот предметов в месяц. Если больше — он начнёт медленно умирать. Никакой отдых не поможет восстановиться — только обращение к великой силе. Мой учитель погиб именно так.
Об этом ограничении Заран-Рац успел меня предупредить ещё в первые дни нашей тренировки. Причём работало это, как пояснил гоблин, только на копирование — создание чего-то нового не накладывает на мастера никаких ограничений. Можно хоть всё своё время посвятить творению, проблем не будет. Но стоит заняться копированием, сразу появляется трудность.
— Нужны два-три боевых отряда, человек по тридцать в каждом, плюс один разведчик на летающем кресле, — предложил Ингар. — Этого хватит, чтобы защитить город от бандитов. Ещё нужны штук пять кресел, чтобы организовать патрулирование территории. Мы должны чётко понимать, откуда ждать беду. К тому же защита крестьян теперь ложится на наши плечи. Сколько конструктор должен отдыхать после усердной работы?
— Я предпочитаю отдыхать в течение месяца, — ответил шаман. — Если у вас всё, я хотел бы отправиться на охоту. Нам тесно в каменных городах. Здесь нет духов-хранителей.
Тотемами гоблинов выступали деревья, причём я так и не понял — всё, или какие-то конкретно. Понятно лишь то, что в лесу они чувствуют себя достаточно вольготно. Гораздо лучше, чем посреди каменных джунглей.
— Человек на шестьдесят защиты и оружия сделать не проблема, — решился я. — Может, получится сделать ещё что-нибудь интересное. Но это потом. Не хотите рассказать, что у вас произошло? С чего вдруг вождь и шаман клана забрались так далеко от родного дома? Что за стройку вы тут развернули?
Я решил скрыть осведомлённость в происходящем. Интересно, какую версию происходящего расскажут мне родственники. Но больше всего меня заботило то, с каким маниакальным упорством Хад принялся отстраивать Фасорг. Весть о том, что Тонлер разрушен, пришла сюда три дня назад. С тех пор работы не останавливаются ни на секунду. Люди работали в три смены, восстанавливая стены и здания, причём, как я помнил, большая часть имеющихся у князя рабочих рук составляли женщины и дети. Три тысячи крепких мужчин, превратившихся в безропотных рабов, оказались для Хада поистине императорским подарком. Я находился в городе всего два часа, а князь уже успел приспособить всех «гостей» к работе. И, как оказалось, немалую помощь ему в этом оказал бывший Барон, носящий отныне имя Караг. Человек, с которым я собирался основательно пообщаться. Ведь именно в его подвале был найден первый драконоид.
Однако вновь мои надежды не сбылись. Оказалось, что ни отец, ни шаман не обладают полной информацией. Когда заявились представители клана Гадюк и рискнули своим здоровьем, предложив моим родственникам сдаться, Ингар с Барксом отправились к Хаду, оставив клан на старейшин — десять самых пожилых членов Бурого Медведя. За то недолгое время, что я их знал, у меня сложилось однозначное мнение — старость не всегда сопряжена с мудростью. Потому что эти старики казались мне совершенными глупцами, предлагая такие идеи, от которых волосы на затылке сами начинали шевелиться. Пришлось рассказывать о том, что на самом деле происходит в мире.
— Тогда я не понимаю, почему вторая армия не дошла до Фасорга, — нахмурился Хад. — В том, что Ингар и Баркс явятся ко мне, не стоило сомневаться.
— А это вторая часть глобального плана, — я поведал о том, что выяснил у Герепа и дополнил своими мыслями, что южные гоблины решили сделать из этой территории плантацию для своих драконоидов. — Возможно, армия и не собирается сюда идти. Зачем? Через два месяца здесь никого не будет.
— Час от часу не легче, — теперь выругались вообще все.
— Собственно, поэтому я и притащил сюда гоблинов. Они должны помочь. Оружие и защиту я им дал, когда закончат здесь, то оттянут на себя силы западников. Двухслойную броню пробить не у всех получится.
— Проверим? — неожиданно произнёс Баркс и вытащил свой небольшой меч. — Что-то мне подсказывает, что с твоей защитой не всё так просто.
— Проверим, — легко согласился я. — Попробуй проткнуть мне ногу и… Эй!
— Рану залечи, творец липовый, — Баркс вытер окровавленное лезвие и вернул его в ножны. Меч шамана настолько легко пробил двойную защиту, словно той вообще не существовало. У меня в бедре появилось сквозное отверстие, но боли я не почувствовал. Позвоночник всё ещё был повреждён, а собраться и залечить его у меня элементарно не хватало времени.
— Стой, — потребовал я, наспех залатав рану. — Попробуй не именным оружием.
Старик согласился и повторил удар. На этот раз защита показала себя во всех красе.
— Тогда я не понимаю, — нахмурился я. — Именное оружие Ландо Слика ничего не могло мне сделать. Он пробовал отрубить мне голову, но защита справилась. Почему у тебя получилось? И не надо закатывать глаза — если я не пойму, как исправить амулеты, мы останемся зависимы.
— Не исправишь ты их никак, — Баркс соизволил ответить. — Именное оружие, способное пробить вообще всё, либо даруется тотемом сразу, как твоей Лиаре, либо приобретается со временем. За особые, скажем так, заслуги. Людей, способных разрезать твою броню, на самом деле не так много. Их называют ассасинами. Убийцами. Ликвидаторами. Названий много, но суть одна — они умеют убивать и любая магическая броня для них не проблема. Странно, что гоблин так обрадовался твоей броне. Нелюди наверняка должны были сталкиваться с такими субъектами. В Западной империи служит много ассасинов.
— Но против бандитов такая защита идеальна, — Хад решил меня поддержать. — Как много истинных убийц среди отморозков, что заявились в нашу провинцию? Хорошо, если окажется хоть один-два. Лег, не слушай стариков — им лишь бы побурчать. Твои амулеты хороши. Причём как защитные, так и атакующие, что кидаются огненными шарами. Это идеальная замена стреломётов Паука.
